- Я смотрю, у вас проскальзывает тупая уверенность в успехе там, где должны рождаться тени сомнения. Вместо проблесков сознания появилось безудержное безрассудство, граничащее с необузданной удалью и всё вместе - питаемое винными парами.

Тут уже взвинтилась Барбариска, вереща, как торговка в базарный день. Она и без нервотрёпки имела неуравновешенный характер и в отношении настроения, являла собой прообраз переменного тока. Отрицательные эмоции сменялись положительными, так же неожиданно, как погода в Альпах. Затем всё происходило в обратном порядке и таким образом - несколько циклов за день. Ворон давно бы звал её дросселем, но, это было мужское имя, если подобное сравнение применимо к человеку и электротехнической принадлежности. Жук тоже гудел, как трансформатор, за что и получил своё прозвище. Бегемот пыхтел, как самовар и, вовсе даже не электрический:

- Так и начинаются подобные авантюры.

Понемногу страсти улеглись и все потихоньку успокоились. Товарищи понимали: чтобы подтвердить или опровергнуть правдивость манускрипта, необходимо проверить стройку, на предмет наличия под ней секретного объекта. Это можно было сделать, не дожидаясь весны, так как стройка находилась на родной территории. Торопиться некуда и тащить большое количество барахла на себе - не обязательно. Разведка - не марш-бросок, с полной выкладкой.

...

В эту ночь Ворону снился необычный сон. В своих сновидениях он просматривал картинки изгнания тараканами современного Плюшкина. Рыжая толпа набросилась на него и посредством избиения пыталась выселить из квартиры. В битве, на стороне тараканов, приняли участие клопы и помогали соседям, как могли. На помощь своим родственникам пришли даже мадагаскарские товарищи из близлежащего зоомагазина. Изгнание из родных пенатов проходило под бравурные крики и нецензурные выражения. Тащили хозяина квартиры на аркане, размахивая усами и надавав ему тумаков, выволокли на лестничную клетку, где, надавав пинков, спустили с лестничного марша.

Как отмечали одни невольные свидетели, из числа соседей Плюшкина, даже не подумавших вступиться на его защиту, в драке были замечены крысы с мышами. Другие их поправили, утверждая то, что эти грызуны вместе не живут - у них одинаковая пищевая ниша. Первые возражали:"Почему тогда клопы соседствуют с тараканами?" Им отвечали: "Потому что кулинарные пристрастия разные! Тараканы хотя и обзывают клопов кровососами, но терпят их присутствие. Последние, в свою очередь, называют усатых падальщиками, однако, в открытую конфронтацию не вступают".

Тараканы обиделись на неблагозвучный термин, назвав себя ассенизаторами - борцами за чистоту, а клопы считали себя дальними родственниками орлов, только сильно измельчавшими. Самый главный из них, так вообще, назвал своей родиной Трансильванию. Половина соседей намекнула, что таких графьёв, на болоте - целая туча. Другая возразила: "Не графьёв, а графинь!" "Демагогия! - ответил голос, откуда-то издалека. - И вообще - кто сказал, что орлы пьют одну кровь?"

С выходом на разведку в зимнее время ничего не получилось: почти никто не смог найти уважительную причину уйти из дома на неопределённое время - неизвестно куда. В тёплое время года сталкерские похождения ещё можно свалить на мифическую рыбалку, а вот зимой с этим сложнее. Половина концессионеров зимними рыбаками не являлись, а вторая, грешащая этим занятием, не была понята по-достоинству. Все домочадцы прекрасно осведомлены о качестве зимнего улова - две-три синюшные головы по десять грамм каждая, а то и все вместе взятые. Больше трёх дней нечего делать. Это супругами считалось достаточным, чтобы супруги проветрили мозги. Даже громоздкая экипировка здесь не при чём - её можно просто-напросто свалить у знакомого в сарае. И с уловом заморачиваться не стоит. Можно запросто прийти пустым, не рыская по рыбным магазинам в поисках карпов, которые зимой не ловятся категорически - спят, зарывшись в ил. Безклёвье в снежную пору - дело обычное. Но, как ни странно, именно в месяцы морозов вторые половины ревнивей относятся к длительному отсутствию своих противоположных двойников. Так, постепенно, круговорот бытия засосал членов предприятия, усыпив рутиной повседневных монотонных дел. Пролетел Новый год, ещё что-то, ещё... Тепло родного коричневого дивана убаюкало своей верностью и постоянством...

Наступила ранняя весна. Яркое солнце уже обнадёживающе припекало, не оставляя сомнений в том, что белая зима позади. Казалось, все уже позабыли о предстоящей эпопее, но, только не самый активный член. Оказалось, Барбариска весь остаток зимы вынашивала планы о походе на "Виман" и кое-кто уже всерьёз стал опасаться за душевное здоровье организатора.

На оттаявшей набережной, под напором тёплых лучей дневного светила освободившейся от снега, собрался очередной консилиум. Напрасно Лариса думала, что сбежавшийся, на её призыв, народ, только и думает о том - как бы пойти на поиски гипотетического летательного аппарата. Они слетелись сюда совсем по другому поводу и этот повод эксплуатируют на всю катушку. Барбариска было намекнула на то, что пора бы и в путь, но, Шмель ей выдал короткую справку:

- У новенького японского трактора, после того, как он намотал на каждую гусеницу по несколько тонн весенней грязи, тут же накрылась трансмиссия. Японец больше времени проводил в ремонтном боксе, чем на полях. То есть, надо малость обождать - летняя кампания ещё не началась.

Лариска призадумалась и вздохнув, призналась:

- Люблю весеннюю пору: светит солнце, набухают почки...

- И печень расширяется, от радужного настроения, подкреплённого креплёными напитками, - добавил Бегемот.

Затем собравшиеся обсудили погоду, перспективы на тёплые времена и чуть было не заскучали, но, заметили зимнего рыболова-любителя. Обсудили и его, бесцельно носившегося по льду реки: то с буром, то с удочкой. Все потуги рыбака оказались напрасными, так как рыба в этой местности клевать отказывалась категорически. Может, даже статься, что её тут и нет вовсе - ещё не вернулась из зимних ям, а может быть просто привередничает... Прослушали рассказ о том, как Бегемот устраивался на работу: "Я по поводу вашего объявления в газете, насчёт работы грузчиком". "В какой газете? - не понял работодатель. "Монинг стар"! - разозлился соискатель. - В нашей, естественно. Затрапезно-рекламной, где все ищут себе труд по знаниям, а если не по-знаниям, то по-плечу. Ну, мне-то это по"... "В газете, - задумчиво промямлил начальник, обращаясь к своему коллеге. - А на хрена мы его давали, объявление, то бишь? И зачем нам грузчик?" Подчинённый ответил исчерпывающе: "Ты, пьяный, начитался про апельсины в бочках у Ильфа и Петрова, а напившись, сказал, что самому тебе грузить, как-то не к лицу".

Когда все отсмеялись, Крот задал вполне закономерный вопрос:

- Ну и что, Мотя - взяли?

- Нет. Они как поглядели на мою комплекцию, так прямо и сказали, что если бы и нужен был грузчик, то с такими габаритами, мне с работой не справиться.

- Не получилось трудового подвига, да Моть? - посочувствовал Ворон, ухмыляясь всё шире и шире.

- Ну и пёс с ним! - отмахнулся Бегемот.

- Подвиг на то и подвиг! - поддержал его Чингачгук. - Он материально не оплачивается, особенно трудовой, но морально поощряется. Дадут тебе лавровый венок к супу. Ещё, может быть, чего-нибудь...

- Почётную грамоту, на худой конец, - выдвинул свою версию Лис.

- Вот именно, что на худой...

Шмель посмеялся вместе со всеми и рассказал, какие нелепые объявления наклеиваются на заборы и прочие доступные места. Начал он не спеша, смакуя каждое слово: