Ворон долго слушал словоизвержения, временами переходящие в плач души и, не выдержав, спросил сторожа:

- Вопрос на засыпку - где могила профессора? Какой памятник ему делали на заказ?

- Из клеёной мраморной крошки, - несколько растерянно ответил дед. - Пустотелый. Как он сам пояснил - чтобы родственники не надорвались, когда хоронить будут. Сердобольный... И ведь не надуешь - не смухлюешь. Будущий покойник сам принимал заказ. Маразматик старый! О, кстати, о памятниках!

Кладбищенский сторож поведал истину, о странных обелисках, которые родственники заказывают в мастерской при заводике по обработке гранита и мрамора:

- Бывали в практике погребения такие случаи, что на могилу заказывали даже голых мраморных баб. Ни в жисть бы не поверил, если бы сам не увидел. Такие шедевры сразу же привлекают лиц нетрадиционной ориентации, или, по меньшей мере, со всевозможными отклонениями, как в психике, так и в сексуальном плане. Хотя на мой взгляд, здесь, на первое место выходят, именно психологические проблемы. После такого несанкционированного паломничества больных на голову, родственники сразу же меняют надгробные обелиски. Бывают случаи, когда заказывают в мастерской на собственных памятниках изображения любимых животных. Или родственники это делают.

- А может быть, усопший эту животину терпеть не мог? - задал провокационный вопрос Лис.

- Ну и что? - равнодушно ответил сторож. - Он возразить уже не может. Такое впечатление, что с ума сходят не просто по-своему, а планомерно - всем населением.

- А работяги из мастерской какого мнения? - поинтересовался Чингачгук.

- А что работягам-то, да художникам? Им по барабану, какие шедевры заказывают - лишь бы деньги платили!

Налив сторожу штрафной стакан, сталкеры таким образом выключили его из оборота. Отделавшись от его болтовни, сторожа оставили у себя в сторожке предаваться воспоминаниям о былых победах, а сами пошли осматривать кладбище. Оно жалось ближе к лесу, плавно извиваясь вдоль опушки. Кое-где могилы вторгались в лесные пределы. У входа в лес стоял плакат, оставшийся со времён СССР, на котором было написана лаконичное предупреждение: "Осторожно - клещи!"

- В клещах первую букву замазать и поближе к реке поставить - пусть рыбаки поволнуются, - предложил Крот.

- В этих местах одна речка - Припять, - возразил ему Жук. - Я не думаю, что местных рыболовов можно чем-то удивить или, того хлеще, заманить сюда на рыбалку иногородних.

Могила профессора вскоре была найдена. Зелёный памятник вызывал стойкое ощущение того, что ты находишься на заводе, а перед тобой стоит фрезерный станок. Такого же тоскливого цвета...

Покрутившись вокруг постамента, Барбариска отдала команду Ворону:

- Разбивай памятник и забирай конструкцию!

- Как-то неуютно...

- Чего? - Лариса, о неожиданности, аж рот раскрыла.

- Неудобно, говорю! - раздражённо повторил Вова. - Могила, всё-таки. Не хочется себя чувствовать кладбищенским вандалом.

- Да-да, - поддакнул Лис. - За это деяние, между прочим, статья имеется.

- Вы мне тут политинформацию не читайте! - зло осадила говорунов Барбариска. - Будем считать, что это не памятник, а простой тайник. Собственно, это так и есть...

Вскоре Лариса торжествовала:

- Найдено!

Вытащенный из памятника агрегат, как и все прочие приспособления вимана, имел странную и непонятную конструкцию. Пока Барбариска любовно тискала антигравитон, рассматривая его со всех сторон, остальные сгрудились у другого памятника, рассматривая его молча. В упор. Не пытаясь заглянуть в зад. Лариса обратила внимание на молчаливое собрание и поспешила присоединиться. То, что происходило неординарное событие, она почувствовала спинным мозгом. Этот монумент выгодно отличался от остальных. Бронзовый мужик, с гордо посаженной головой, устремил взгляд в небо. Обеими руками он упирался на ракеты, которые напоминали экспонаты из индусского музея. Было странно не то, что ракеты обоюдоострые, с обеих концов, а то, что в ближайших, к кладбищу, городах, никогда не велись работы, касающиеся ракетостроения. Ничего, связанное с космонавтикой... Но кто-то не побоялся отлить изваяние из бронзы. Какой-то таинственный сообщник учёного. Видимо, всё было просчитано заранее. Учтено и то, что сборщики цветных металлов за сто вёрст обходили эти места, боясь радиации, да и на приёмных пунктах все ушлые стали - у всех счётчики Гейгера. Кстати, самый ближайший пункт приёма вторсырья находился ещё дальше, чем сто вёрст...

- Барбариска неторопливо обошла вокруг пьедестала и удовлетворённо кивнула головой:

- Ваджры.

- Ха, - воскликнул Шмель. - Как мы их поволочём отсюда? На Бегемоте?

- Да, - подтвердил Кот. - Не покатит. Или нанимать телегу, или арбу, или непосредственно лететь сюда на вимане. Эти палки, судя по виду, весят немало и на своих плечах мы их не допрём - сломаемся по дороге.

- А вот это идея, - задумчиво промычала Лариса и все стали собираться в обратную дорогу.

Пришлось возвращаться, наполовину - не солоно хлебавши. Как не хотелось Ларисе забрать оружие с собой, ноша была явно неподъёмная. На базе она беспрестанно ходила кругами, нервничая и оттого, постоянно находилась в дурном настроении. Сталкеры уже начинали её сторониться, а Кот предложил построить телегу, на паровом ходу, но, случилось непредвиденное. Ворон, прячась в недрах вимана, предавался безделью. Барбариска ворчала снаружи, а он изучал технику изнутри. Тут его внимание привлекла странная деталь, имевшаяся внутри аппарата: кабинка - не кабинка, шкаф - не шкаф...

- Это наверное сортир! - обрадовался Бегемот, сидящий в соседнем кресле.

- Сейчас увидим...

Из этого сортира извлекли робота-смотрителя с пластиковым лицом. Пластик имел белый цвет, с несколько зеленоватым оттенком, а лицо дурацкую улыбку, настолько искусственную, что её можно было и не имитировать. Собравшийся консилиум смотрел на это чудо, глупо улыбаясь. Лариса чуть не упала в обморок. Про это даже в дневнике профессора ничего сказано не было. Робот был предсказуем, но, оказался неожиданным. Барбариска крутилась вокруг терминатора как волчок, ища кнопки переключения и прочие рычаги, могущие привести искусственного человека в движение.

- Да дёрни ты его ниже пояса! - весело посоветовал ей Ворон.

Кнопку командирша нашла в районе седьмого шейного позвонка, если ориентироваться по анатомии обычного человека. Некоторое время ничего не происходило, но потом робот ожил. Он толкнул речь на непонятном языке, в котором Шмель с трудом узнал в ней смесь древнеарамейского и совершенно незнакомого языков. Скорее всего, железный человек пользовался праязыком, на котором разговаривали атланты и который, в их времена, являлся единым, для всех жителей Земли. Быстро поняв, что протоязык им не усвоить никогда, Шмель написал русский алфавит на клочке бумаги и вручил его терминатору - вдруг покатит. Разговаривать научится в процессе общения. К слову сказать, робот оказался способным учеником, но с некоторыми отклонениями в области исполнения команд. При кодовом слове обучения: "Мама мыла раму", он перемыл все окна в КБО, вместе с рамами. Дурак...

Причиной возникших ожесточённых споров, стало желание как-нибудь назвать новоприобретённого механического товарища. Перебрав кучу имён, единодушно остановились на Акакии, а если ласково, то - Кака. Акакий продолжил обучение, а Ворон продолжил думать о том, как бы эта железяка не вышла из повиновения. Робот сразу же привязался к Барбариске: то ли признавая за ней право командовать, то ли по каким-то другим соображениям. Теперь с ней флиртовали два Терминатора... Судя по чертам лица, Акакий больше относился к мужскому сословию, но второе - ласковое имя, представляло пол механического человека в неопределённой форме. Кот крутился вокруг, пытаясь выявить характеристики терминатора, но их не было. Это раздражало и Василий, вопросительно посмотрев на Ларису, начал нести полную чушь: