- Этот гиппопотам всю страну обожрал - морда!
- Да я от голода пухну! - возразил Бегемот.
Лис почесал рыжий затылок и засмеялся:
- Оно и видно - запасу жира акула позавидует!
- При чём тут акула? - возмутился Мотя.
- Притом! Для неё жир является превентивной закуской - энергия...
- Да пошёл ты...
- И всё-таки, - не унимался Лис. - Если...
- Тебя куда послали? - вежливо спросил его Кот.
- Куда обычно посылают!
- А ты куда пошёл?
- Ну, извините - перепутал направление!
Акакий бродил по поляне и подбирал весь найденный мусор. Утилизация проходила успешно, но случались и накладки. Бегемот только собрался отправит в рот недоеденное яйцо, как Акакий расценил ситуацию иначе. Отняв у Моти остатки пищи, робот отправил их в утилизатор. Ворон, наблюдая эту сцену, сказал:
- Мне терминатор напоминает беременную куклу Барби.
- Почему? - удивился Шмель.
- Разработана она была в шестидесятых годах прошлого столетия, но выпущена в продажу только в конце восьмидесятых.
- Извращенцы, - презрительно процедила сквозь зубы Лариса, будучи знакома с этой разработкой.
- Что такое? - удивился Шмель.
- А ты видел, из какого места ребёнок извлекается?
- Неужели... Нет! Не может быть!
- Да нет! - возразила Барбариска. - Не оттуда. И не изо-рта, а прямо из живота. Какой-то тухлый намёк на Кесарево сечение. Дверка открывается и...
- А там помойное ведро! - засмеялся Лис.
- Как у Акакия, - присоединился к всеобщему веселью Бегемот.
В отхожем овраге было сумрачно, сыро и пахло. Всё заросло бурьяном и колючим кустарником. Вернувшийся оттуда Ворон без конца проклинал того, кто первым застолбил делянку, пометив её, далеко - не изотопом... Остальные, уже по неписанному закону, стремились именно туда, в то время, когда вокруг было много, вполне комфортных, мест для посиделок. Сплюнув и пожаловавшись на темноту, Вова спросил сидевших у костра:
- Как узнать - сколько негров находится в тёмной комнате, не включая в ней стационарный свет?
- Ну и как? - вопросом на вопрос, поинтересовался Крот за всех.
- Посветить фонариком и сосчитать.
- А вот тут я ловлю тебя за руку! - не согласился Виктор.
- Не за руку, а на слове, - вмешался Шмель. - Он выражал свои мысли, а не воровал у тебя из кармана печенюшки.
Контрдоводов у Крота больше не нашлось и он умолк, предпочитая пребывать в молчании, а значит - в своём амплуа.
Пора было собираться в путь и Ворон спросил Барбариску:
- А мы можем лететь быстрее?
- Можем.
- Тогда чего же мы плетёмся, как туристы по Бродвею?
- Акакию необходимо проверить ещё кое-какие параметры вимана, - ответила подруга. - Считай, что мы пока проходим ходовые испытания. Сколько времени аппарат стоял без дела, да ещё эта авария...
- Ага! - вмешался Шмель. - К1. Ходовые испытания. Проверка скорости, выведение девиации компаса...
- Примерно, - улыбнулась Лариса.
- Ну, тогда необходимо сдать приёмной комиссии и К2.
- Это как? - насторожилась Барбариска.
- Стрельбы, - пояснил Шмель, ища глазами возможный объект для уничтожения.
- А это идея! - оживился Ворон.
Шмелю не терпелось испытать действие энергетического оружия на какой-нибудь помойке. Железный ящик для мусора, подошёл бы как нельзя кстати, но его поблизости не наблюдалось. Отлетев немного в сторону, нашли подходящую железяку. Когда-то она была комбайном, убиравшим с полей хлеб, а теперь, её даже на металлолом никто не брал. Виман отлетел на порядочное расстояние, а группа наблюдателей, оставшаяся на земле, предпочла занять безопасную позицию ещё дальше, но, чтобы было видно.
Вопреки ожиданиям и предвзятым образам, навязанных кинематографом и компьютерными играми, сорвавшийся с ваджры плазменный сгусток имел не зелёный, а пронзительно голубой цвет. Ворону даже показалось, что заработала электродуговая сварка. Правильной формы шар, выжигая вокруг себя воздух, при полёте оставлял дымящийся шлейф. Вместе с воздухом, испарялась влага, отчего этот шлейф был молочно-белым. После поражения плазмой объекта, пар ещё долго клубился, рассасываясь в окружающей атмосфере. Сам объект, подлежащий уничтожению, даже вспыхнуть не успел. Мгновенно испарившись вместе с возможным дымом, он не оставил на прощание ничего, что бы напоминало о его существовании, ещё секунду назад. Сама плазма, при соприкосновении с целью, будто взорвалась, осветив напоследок сине-голубым светом вокруг себя всё: деревья, виман, глупые лица сталкеров...
- Самые горячие звёзды голубые, - задумчиво сказал Ворон, сопоставляя в уме возможности оружия.
Чингачгук беззвучно тыкал пальцами в сторону уничтоженного комбайна и, без конца, что-то пытался сказать Вове. Ему это надоело. Шумно вздохнув и также выдохнув, Ворон возразил, в ответ на немой вопрос:
- Золото испарится, вместе с породой и прочее, прочее, прочее...
Следующее встреченное село поразило обилием техники. В основном - тракторов. Ржавый комбайн, как неистребимый символ сельского бытия, стоял посередине механизаторского двора, приглашая к себе мастеров по ремонту. Последние не спешили проявлять расторопность, повинуясь извечному инстинкту лени. К тому же, до уборочной далеко, а в магазине нет пока табу, наложенного председателем на алкогольные напитки. А если бы он и наложил, то механизаторы бы на него положили - горилка всегда имеется в резерве. Повторять опыт с контактом третьего рода не стали. Оставив виман в глухом буреломе, в сельпо отправились налегке, не обременяя себя инопланетными регалиями. В магазине было душно. Воняло керосином, несмотря на двадцать первый век, стоящий на дворе. Пахло хлебом, ради которого и была затеяна эта микроэкспедиция. Он лежал рядом с оцинкованными тазами, покрытыми густой коричневой смазкой. В тазы, продавщица грудой свалила топоры, вместе с колунами и молотками, разнообразных весовых категорий - вплоть до кувалд. Всё это хозяйство, так же тщательно подвергнутое консервации, вносило неповторимое амбре в затхлую атмосферу магазинчика. Хлеб не пропах керосином потому, что его недавно привезли, а вот чай был безнадёжно испорчен. Уже без разницы, в чём его заваривать: в чистой посуде или в только что купленном тазу, наплевав на наличие обильной смазки. Барбариска рассматривала предложенные к продаже карамельки и засохшее печенье, к тому же, пропахшее плесенью. Пряники, по твёрдости, соперничали с корпусом вимана, а вот водка, по словам работника торговли, была абсолютно свежей. На вопрос о том, почему столько тракторов стоят в ряд, продавщица ответила просто:
- Кузьмич...
- Чего Кузьмич? - не понял Лис, шныряя глазами по полкам, в поисках того, чего он и сам не знал.
- Тракторист Кузьмич, говорю, - повторила продавец. - Всё норовит на тракторе в речку сигануть. Никакого сладу с ним нет. Председатель уже измучился весь...
Лис посмотрел через магазинное окно на улицу. Загубленная техника стояла рядами, а рядом, с поникшей головой, стоял механизатор, её угробивший. Казалось, что у него был талант не эксплуатировать трактора и комбайны, а планомерно их уничтожать, не церемонясь с ненавистными механизмами. Председатель колхоза уже подумывал о том: "А не диверсант ли, наш Кузьмич?" Остальные односельчане имели схожее, с председательским, мнение, но, до поры, до времени, не выносившие его на всеобщее обсуждение. Что делать, если в этих местах больше никто не желал оставаться. Земля пустовала без заботливых рук...
Отоварившись, сталкеры вышли на освещённую, солнцем, улицу. Кот, подозрительно ухмыляясь, сказал Бегемоту:
- Мотя, ты так смотрел на продавщицу Клаву, что я уже было подумал готовить для неё место в аппарате.
- Ха, - презрительно хмыкнул Чингачгук. - А может быть, его харя, вообще ни к месту, в представлении её бестиария?
- Голова не заднее место, - возразил Кот. - Завяжи и лежи... На крайний случай, можно рюкзак на башку натянуть.
- Я тоже подумал о том, что он заберёт её с собой, - согласился с Василием Жук. - Бывает же любовь, с первого взгляда.
