Секретно.
КОПІЯ.
25 іюля 1919 г.
№ 1645/к.
Главному Начальнику Тыла С. 3. Арміи.
Рапортъ.
Доношу Вашему Превосходительству, что въ производствѣ Контръ-Развѣдывательнаго пункта № 2 ввѣреннаго мнѣ Отдѣленія находилось дознаніе о Петрѣ МИХАЙЛОВСКОМЪ, состоявшемъ управляющимъ имѣнія «Георгіевскъ», Ямбургскаго уѣзда, принадлежащаго предводителю дворянства названнаго уѣзда, графу СИВЕРСУ. Къ этому дознанію было присоединено другое дознаніе, возникшее къ этому же пункту объ Иванѣ КАТТЕЛѢ.
Какъ МИХАЙЛОВСКІЙ, такъ и КАТТЕЛЬ привлекались къ дознанію въ виду того, что противъ нихъ было возбуждено обвиненіе въ прикосновенности къ большевизму или коммунизму. Однако, при разслѣдованіи, производившій таковое Начальникъ К.-Р. пункта № 2, призналъ обвиненіе МИХАЙЛОВСКАГО и КАТТЕЛЯ недоказаннымъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, усмотрѣвъ изъ обстоятельствъ дѣла, что на Михайловскаго и Каттеля падаетъ обвиненіе въ расхищеніи разнаго имущества, принадлежавшаго владѣльцу имѣнія «Георгіевскъ», а на Михайловскаго сверхъ того и обвиненіе въ именованіи себя неприсвоеннымъ ему званіемъ офицера, препроводилъ оба дѣла, черезъ Ямбургскаго Уѣзднаго Коменданта, Военному прокурору Военнаго Суда С.-З. Арміи на томъ основаніи, что производство разслѣдованій и дознаній по дѣламъ, подсуднымъ Военному Суду, въ кругъ вѣдѣнія Контръ-Развѣдки не входитъ.
Военный Прокуроръ, однако, не нашелъ возможнымъ обратить дѣла о Михайловскомъ и Каттелѣ къ производству предварительнаго слѣдствія, — въ виду полной неопредѣленности и противорѣчивости свидѣтельскихъ показаній относітельно существа предъявленныхъ къ Михайловскому и Каттелю обвиненій, и дѣла о нихъ возвратилъ обратно Ямбургскому Областному Коменданту. Такое направленіе дѣла, но моему мнѣнію, не представляется правильнымъ, такъ какъ усмотрѣнныя Военнымъ Прокуроромъ въ актахъ дознанія неопредѣленность и противорѣчіе въ свидѣтельскихъ показаніяхъ предоставляли ему по закону право для устраненія таковыхъ и выясненія существа обвиненій, подсудныхъ суду, предложить полиціи произвести по этимъ дѣламъ тщательное дознаніе подъ наблюденіемъ лица прокурорскаго надзора.
Комендантъ, получивъ отъ Военнаго Прокурора дознаніе о Михайловскомъ и Каттелѣ, на предварительномъ отношеніи Военнаго Прокурора, при которомъ препровождались оба дѣла, положилъ резолюцію въ отношеніи одного только МИХАЙЛОВСКАГО, отдавъ распоряженіе о преданіи его военно-полевому суду за присвоеніе непринадлежащаго ему офицерскаго званія, хотя до настоящаго времени еще не издано обязательнаго постановленія о передачѣ дѣлъ по такого рода обвиненіямъ на разсмотрѣніе военно-полевыхъ судовъ.
Военно-полевой судъ, какъ это видно изъ протокола его засѣданія, вошелъ въ обсужденіе вопроса о виновности МИХАЙЛОВСКАГО не только въ томъ проступкѣ, за который онъ былъ преданъ суду, но вошелъ и въ обсужденіе еще и обвиненія въ тѣхъ преступленіяхъ, за которыя Михайловскій даже и не былъ преданъ суду, а именно: обвиненія въ поддержкѣ Совѣтской власти и въ расхищеніи довѣреннаго ему имущества.
Въ какомъ порядкѣ, кѣмъ и за какое преступленіе былъ преданъ Военно-Полевому суду Каттель, — изъ дѣла не видно, но изъ протокола засѣданія Военно-Полевого суда усматривается, что военно-полевой судъ судилъ Каттеля за принадлежность къ партіи коммунистовъ и также за расхищеніе довѣреннаго ему имущества.
МИХАЙЛОВСКІЙ и КАТТЕЛЬ признаны судомъ виновными и приговорены къ смертной казни черезъ повѣшеніе. Приговоръ въ отношеніи ихъ приведенъ въ исполненіе.
Обсуждая обстоятельства дѣла о Михайловскомъ и Каттелѣ, я считаю необходимымъ обратить вниманіе на то, что Михайловскій являлся лицомъ, уполномоченнымъ владѣльцемъ имѣнія «Георгіевскъ» на управленіе имѣніемъ нотаріальной довѣренностью, при чемъ въ силу русскихъ законовъ, дѣйствовавшихъ до 27 октября 1917 г., и неоднократныхъ разъясненій Правительствующаго Сената, могъ быть привлеченъ къ отвѣтственности за растрату ввѣреннаго ему имущества только по жалобѣ потерпѣвшаго или его законныхъ представителей и не иначе, какъ послѣ признанія надлежащимъ судомъ гражданскимъ того обстоятельства, что онъ переступилъ предѣлы данной довѣренности. Въ обстоятельствахъ дѣла о Михайловскомъ можно почерпнуть указанія на то, что дѣятельность Михайловскаго, во время господства большевиковъ въ Ямбургскомъ уѣздѣ, могла быть объяснена его желаніемъ сохранить для своего довѣрителя принадлежащее послѣднему имущество. Поэтому сужденіе Михайловскаго за расхищеніе ввѣреннаго его управленію имущества безъ допроса того лица, которое его уполномочило на управленіе этимъ имуществомъ, или безъ допроса законныхъ представителей такого лица, представляется существеннѣйшимъ нарушеніемъ правомѣрности. (Эти лица на дознаніи не были допрошены, такъ какъ для цѣлей Контръ-Развѣдки допросъ ихъ представлялся излишнимъ).
По тѣмъ же основаніямъ, какія приведены въ отношеніи Михайловскаго, представляется неправомѣрнымъ й сужденіе Каттеля военно-полевымъ судомъ за расхищеніе имущества, такъ какъ въ такомъ дѣяніи онъ обвинялся, какъ соучастникъ Михайловскаго.
Обвиненіе Михайловскаго въ именованіи себя неприсвоеннымъ ему офицерскимъ званіемъ составляетъ проступокъ, предусмотрѣнный 1416 ст. Улож. Нак., и влечетъ за собой наказаніе штрафъ или кратковременный арестъ. Отвѣтственность за такое дѣяніе, съ начала войны до 1917 г. включительно, по постановленіямъ Командующаго Арміями фронта, на основаніи 417 ст. Положенія о военно-полевомъ управленіи войскъ въ военное время, была усилена, въ виду чего и наказаніе за этотъ проступокъ было повышено до отдачи въ исправительныя арестантскія отдѣленія на 1 г. 4 м. съ лишеніемъ правъ. Временнымъ же правительствомъ были отмѣнены всѣ постановленія высшихъ командующихъ лицъ, изданныхъ въ порядкѣ упомянутой 417 ст. въ цѣляхъ повышенія наказанія.
Такимъ образомъ для усиленія наказанія за именованіе себя непринадлежащимъ офицерскимъ званіемъ было необходимо согласно 417 ст. Положенія военно-полевого Управленія войскъ въ военное время, чтобы, до совершенія Михайловскимъ этого проступка, Командующимъ Арміей былъ изданъ приказъ объ усиленіи наказанія за такое дѣяніе и чтобы этотъ приказъ былъ предварительно объявленъ для всеобщаго свѣдѣнія установленнымъ порядкомъ.
На основаніи изложеннаго, находя, что преданіе Михайловскаго военно-полевому суду за присвоеніе непринадлежащаго ему офицерскаго званія, а затѣмъ сужденіе его военно-полевымъ судомъ за тѣ дѣянія, за которыя онъ вовсе не былъ преданъ военно-полевому суду, заключаютъ въ себѣ указанія на признаки незакономѣрныхъ дѣйствій Ямбургскаго областного коменданта и назначеннаго имъ военно-полевого суда, считаю необходимымъ довести объ этомъ до свѣдѣнія Вашего Превосходительства.
Равнымъ образомъ, по моему мнѣнію, является неправомѣрнымъ и сужденіе военно-полевымъ судомъ Каттеля за принадлежность къ партіи коммунистовъ и расхищеніе довѣреннаго ему имущества, тѣмъ болѣе, что ни въ дѣлѣ о самомъ Каттелѣ, ни въ дѣлѣ о Михайловскомъ, къ которому дѣло Каттеля было присоединено, не содержится никакихъ указаній на то, состоялось ли вообще преданіе Каттеля военно-полевому суду и если состоялось, то кто предалъ его военно-полевому суду и за какія именно преступныя дѣянія.
КОЛЛЕЖСКІЙ СОВѢТНИКЪ (подпись).
Дѣлопроизводитель: Титулярный совѣтникъ (подпись).
Съ подлиннымъ вѣрно: Дѣлопроизводитель Титулярный совѣтникъ (подпись).
Михайловскій и Каттель были не простые мужики или безвѣстные городскіе обыватели. За нихъ усиленно всюду хлопотали, дѣло о нихъ дошло (хотя, увы, послѣ ихъ смерти) даже до самого начальника тыла сѣв.-зап. арміи. Иначе происходила расправа по волостямъ съ такъ-называемой мелкой сошкой. Беру на выдержку одно, два изъ самыхъ рядовыхъ распоряженій уѣзднаго коменданта по Мошковской волости, Гдовскаго уѣзда.
