Мало того, когда ліанозовскій бензинъ прибылъ уже въ Ревель, ген. Яновъ, спустя продолжительное время, запросилъ С. Г. Ліанозова телеграммой, почему не прибылъ обѣщанный бензинъ? Произвели быстро провѣрку и выяснилось, что бензинъ давно на мѣстѣ и что, слѣдовательно, ген. Яновъ не зналъ даже того, что творится въ его собственномъ вѣдомствѣ.
Также блестяще ген. Яновъ пытался закупить аэропланы заграницей, валенки и проч. имущество. Все за спиной и безъ вѣдома нашихъ органовъ снабженія, вступая часто въ договоры съ людьми явно ненадежными, какъ, напримѣръ, американскій кап. Мартинъ, обязавшійся доставить 20 аэроплановъ, въ то время какъ американское правительство категорически запретило ему вывозъ всякихъ военныхъ матеріаловъ, о чемъ и увѣдомило г. Гулькевича въ Стокгольмѣ.
Въ числѣ лицъ, допрошенныхъ ревизіонной комиссіей по дѣлу ген. Янова, былъ штабъ-офицеръ для порученій при предсѣдателѣ совѣта министровъ, полк. Долухановъ. Его показаніе значится въ особомъ рапортѣ предсѣдателю комиссіи. Разобравъ подробно всѣ пріемы дѣятельности начальника снабженія арміи и сообщивъ относящіеся сюда факты, онъ резюмируетъ свой рапортъ, между прочимъ, такъ:
«Вышеизложенное указываетъ, какъ упорно добивался Главный Начальникъ Снабженія получить въ свое полное распоряженіе заготовки для Арміи, какъ стремился онъ всячески побороть выставленные ему въ этомъ отношеніи Правительствомъ препятствія, какъ вводилъ онъ для этого въ заблужденіе Главнокомандующаго и провоцировалъ его писать бумаги, явно не отвѣчающія ни фактическому положенію вещей, ни дѣйствительной пользѣ казны».
Правительство, конечно, сильно боролось противъ своеволія ген. Янова. Еще вначалѣ кампаніи оно въ одномъ изъ засѣданій вновь подтвердило, что закупки заграницей не входятъ въ компетенцію ген. Янова, сообщило это постановленіе ген. Юденичу и просило его сдѣлать соотвѣтствующее внушеніе ген. Янову.
Не довольствуясь оффиціальными постановленіями, отдѣльные министры многократно жаловались Юденичу на дѣйствія Янова при каждой личной встрѣчѣ. Ничто не помогало: ген. Юденичъ либо отмалчивался, либо писалъ несообразныя бумаги подъ диктовку того же Янова.
А съ середины октября подули вѣтры, грозившіе смести само правительство.
Какъ только обнаружились первые успѣхи арміи, тотчасъ же усилилось давленіе на ген. Юденича окружавшей его реакціонной клики. Къ этому присоединились происки гг. «гельсингфорсцевъ»; они начали то и дѣло сновать въ Нарву, въ ставку главнокомандующаго, окутывая свои поѣздки глубокой тайной. Результаты скоро не замедлили сказаться. Подстрекаемый черными патріотами, генералъ сдѣлалъ два распоряженія фактически упразднявшія сѣверо-западное правительство на внѣшнемъ и внутреннемъ фронтѣ его дѣятельности. Особымъ приказомъ[192] онъ объявилъ всю бѣлую территорію театромъ военныхъ дѣйствій и назначилъ военнымъ генералъ-губернаторомъ ген. Глазенаппа, а находящемуся въ Гельсингфорсѣ ген. Гулевичу телеграфно поручилъ быть его представителемъ по всѣмъ гражданскимъ и военнымъ дѣламъ сѣв.-зап. области. Когда то и другое стало извѣстно, въ гельсингфорскомъ станѣ поднялось неописуемое ликованіе.
М. С. Маргуліесъ въ это время былъ въ Гельсингфорсѣ, гдѣ онъ велъ самые интенсивные переговоры съ финляндскимъ правительствомъ о матеріальной и военной помощи нашему бѣлому дѣлу. Работа по дискредитированію сѣв.-зап. правительства началась, такимъ образомъ, на его глазахъ. Приведу нѣсколько интересныхъ записей изъ его дневника.
«22 октября… Въ 7 1/2 часовъ прибѣгаетъ А. В. С. и говоритъ: встрѣтилъ полк. Церебровскаго, получившаго увѣдомленіе отъ ген. Гулевича, что имъ, Гулевичемъ, получена телеграмма отъ Юденича, каковою онъ, Гулевичъ, назначается завѣдующимъ въ Финляндіи всѣми военными и гражданскими дѣлами; въ помощь ему по гражданскимъ дѣламъ назначается сенаторъ Ивановъ, а онъ — Церебровскій здѣсь въ Гельсингфорсѣ. Они заявятъ объ этомъ въ газетахъ здѣсь завтра, чтобы я не заключалъ никакихъ сдѣлокъ здѣсь. Днемъ же Тхоржевскій убѣждалъ Каминку помѣшать мнѣ заключать сдѣлки, ибо всѣ сдѣлки должны заключаться ген. Юденичемъ, а не фиктивнымъ С.-З. правительствомъ, съ которымъ-де Юденичъ порвалъ. И пошла писать губернія! Черезъ полчаса прибѣгаетъ мой секретарь Майеръ, которому А. А. Давыдовъ (б. предс. правл. частнаго банка) сообщилъ то же со словъ Церебровскаго съ добавленіемъ, что по финансовой части приглашенъ Утеманъ… Къ 11 ч. директоръ с. банка Варшаверъ звонитъ І. В. Гессену, со словъ нѣкоего Сперанскаго, что въ телеграммѣ Юденича я объявленъ самозванцемъ, о чемъ будетъ объявлено въ газетахъ… А завтра, конечно, полетятъ сплетни и доносы по банкамъ и финскимъ министрамъ, и что будетъ съ дровами и продуктами для Петрограда — единъ ты, Господи, вѣси!..
24 октября… пріѣхалъ С. К., чтобы по просьбѣ Кедрина выѣхать въ Ревель ему на помощь. Въ Выборгѣ К. сказали, что С.-З. правительства уже нѣтъ, а въ Гельсингфорсѣ А. А. Давыдовъ предложилъ ему «не компрометировать себя поступленіемъ на службу несуществующаго правительства». К. разсказалъ, что сенаторъ Ивановъ всѣмъ разсказываетъ, что, будучи недавно въ Ревелѣ, онъ отчиталъ Ліанозова и меня въ глаза самымъ рѣзкимъ образомъ за наши дѣйствія (?!) А правда въ томъ, что приглашенный со мной и Кедринымъ обѣдать къ Ліанозову…. онъ вилялъ… и не будь прямоты проф. Цейдлера, такъ бы и увильнулъ, но Цейдлеръ за него и за себя сказалъ, что все дѣло въ томъ, что насъ въ Питеръ не хотятъ пустить, тамъ они сами хотятъ быть правительствомъ….
25 октября… Заходилъ А. И. Каминка и разсказалъ, что имѣлъ вчера бесѣду съ ген. Гулевичемъ, который показалъ ему пресловутую телеграмму Юденича, которой онъ ставится во главѣ всѣхъ русскихъ дѣлъ въ Финляндіи на правахъ ген. — губернатора, а въ гражданскіе ему помощники назначается сен. Ивановъ[193].
26 октября… Въ 1 ч. завтракаю съ Венола (ф. премьеръ-мин.), Хольсти (ф. мин. ин. дѣлъ) и Эрнротомъ, которыхъ пригласилъ для бесѣды о помощи нашей арміи. Бесѣда длилась болѣе 2 часовъ. Я убѣждалъ финновъ не требовать признанія Сазоновымъ независимости Финляндіи, какъ conditio sine qua non помощи — Сазоновъ не выражаетъ мнѣнія всей Россіи и его непризнаніе можетъ быть роковымъ не только для Россіи, если финны изъ за этого откажутся отъ помощи, но и для самихъ финновъ. Я говорилъ, что если финны намъ не помогутъ и Юденичъ будетъ побѣжденъ — угроза краснаго Петрограда — угроза для финновъ можетъ быть роковою. Если же Юденичъ войдетъ (въ Петроградъ), то память объ отказѣ финновъ въ помощи и впослѣдствіи, когда Россія окрѣпнетъ, будетъ всегда стѣною между двумя дружественными народами, что, наоборотъ, если финны помогутъ теперь, это будетъ такая услуга, которую поколѣнія будутъ помнить и за которую благодарность будетъ велика. Венола и Хольсти отвѣчали, что у нихъ нѣтъ большинства въ Сеймѣ, ибо 80 соціалъ-демократовъ, 40 аграріевъ и часть прогрессистовъ противъ интервенціи, что у нихъ нѣтъ денегъ на мобилизацію и дальнѣйшую оккупацію Петрограда (оказывается Н. Н. Шебеко предлагалъ имъ оккупировать Петроградъ и держать его въ своихъ рукахъ 4 мѣсяца для наведенія порядка, при чемъ необходимо держать тамъ тысячъ 30 человѣкъ[194], что у нихъ нѣтъ аммуниціи и боевыхъ припасовъ, а Антанта не даетъ ихъ, что, уславши мобилизованныхъ въ Россію, они сами останутся безъ арміи внутри страны, что черносотенство антуража Юденича, если не его собственное, для нихъ ясно теперь, въ особенности, когда они узнали, что не дойдя еще до Петрограда, Юденичъ собирается ликвидировать С.-З. правительство и тѣмъ самымъ всѣ обязательства по отношенію къ Финляндіи и Эстіи. Спрашивали, правда ли, что мы устранены отъ дѣлъ въ Финляндіи?.. Какъ мы думаемъ реагировать? Послѣ двухъ-часовыхъ убѣжденій мнѣ удалось добиться лишь обѣщанія не считать отказъ Сазонова концомъ переговоровъ и быть готовыми искать вмѣстѣ съ нами новыхъ комбинацій».
