Оттуда девушки продолжили свое путешествие конными. На месте их привалов Многий возводил уютные комнаты со столами, переполненными вкусной едой и с мягкими кроватями, и сам тоже чем дальше, тем в большем жил уюте. Единственным, что говорило о том, что в этом «пригороде» из живописных домиков творится неладное, было отсутствие дорог и наличие паутины все тех же чешуйчатых пуповин. Центр Многого появился неожиданно, его хозяин лежал на опушке леса в окружении травы и еловых шишек. В отличие от остальных себя, температуру он поддерживал вокруг не холодную. От него тянулись в разные стороны три пуповины.

— Папа, привет.

— Огосте! Как же ты выросла!

— Тут самый-самый центр, да?

— Ты права. У моего тела все органы на месте, в отличие от остальных, жизненно зависящих от меня и друг от друга. Чаю? Или, может быть, ты голодна? До меня донеслись слухи, что тебя покусали. Это не та юная леди сделала?

— Ты нас недавно кормил, но вот чайку можно. Скажи, папа, почему ты меня не пускал сюда?

— Не пускал? Разве? Это, наверное, где-то на периферии.

— Нет. На периферии одни пасти и кучи органов валяются.

Многий выронил из рук сахарницу, упавшую на материализованный перед этим обеденный столик.

— Дочка… а как это — пасти?

— На пауков похожи. И едят… гадость всякую.

— Тааак. Рассказывайте. И по…

— Да мы уже устали каждому тебе рассказывать. — вмешалась в разговор вампирша.

— Тогда я загляну в ваш разум.

— Нет! — помотала головой Огосте.

— Почему нет? Какие у тебя могут быть от меня тайны? Ты полюбила мальчика?

— Какой может быть мальчик, если я всю жизнь таскаю телеги с гниющим мусором, чтобы тебя кормить? А ты сидишь тут и даже этого не знаешь! Ненавижу тебя! Вот. Лучше это вслух сказать, чем если бы ты узнал из мыслей.

Многий огорошенно принялся разливать чай по чашкам. Наконец, он сказал, пододвинув сахарницу к вампирше:

— Боюсь, у Огосте слишком много горечи ко мне накопилось. Не хочу сейчас лезть в ее мысли. Но мне нужно знать, насколько у меня все плохо. Уважаемая вампир…

— Мори.

— Мори, дайте мне просмотреть вашу память за последние несколько дней. Пожалуйста.

— Хорошо. Хоть за неделю. Но у меня к вам тоже будет просьба.

— Все, что в моих силах. Все, что в моих силах.

Три серебристые гильотины сработали одновременно, перерубая рыбообразные трубки.

— Молчат. Пока что не понимают, что новый рассвет для них не наступит. Но это к лучшему, мы слишком давно потеряли способность ходить по земле.

— Целую… вечность… папа.

— Ты выглядишь неважно. Что с тобой?

— Легкие отказывают. Ничего страшного, я к этому привыкла.

— Тебе не нужно было идти за мной. Точнее нет, не так. Это мне нужно было проверить, что ты за мной не следишь. Люди вечно пытаются переложить ответственность на других, и я вместе с ними…

— Больно?

— Больно. А теперь обе отвернитесь, я отрежу обрубки ножом и прижгу.

— А теперь я призову сюда ваших друзей… или то, что от них осталось.

Отсоединивший себя от остальных, и тем обрекший их на смерть, Многий жестом руки открыл портал туда, где Мориния оставила своих спутников. Первой из него вышла Огосте-2 и взялась за руки с первой. Две копии мгновенно слили воедино тела и воспоминания.

— Они живы, но до крайности истощены. Отец им устроил веселую жизнь. — сказала Огосте, несколько раз моргнув, разбираясь в воспоминаниях обеих копий.

Вторым в портале появился призрак.

— Эй, ты совсем обнаглел! Не скрываешься даже! — возмутилась вампирша.

— Если б не он, отец бы давно всех убил. Он вмешался, когда надежды уже не оставалось.

Призрак кивнул и исчез в портале. Судя по всему, он позвал остальных, которые поочередно вышли из пространственной двери. Вид у них был весьма потрепанный, но обошлось без тяжелых травм.

— Я думал, ты или умерла, или сбежала. — сказал Тизиан Моринии.

— Не дождетесь. Вот этот Многий согласен нам помочь и угостить чаем. Я сама его нашла. Аве Мориния!

Тизиан подошел с столику и пнул его по узорчатой ножке:

— К дьяволу чай. Пусть говорит, и поживее. Его товарищи не давали нам поспать ни на секунду. Мы уже хотели все бросать и прорываться назад, но Огосте все отговаривала.

Мориния поддержала архимага:

— Ну что, Многий, или как там тебя, говори, как нам найти Врага.

— Безумный Кодер вам не по зубам. И мне тоже, иначе я бы уже отправился к нему в гости.

— У нас есть оракул, которой нужно лишь понаблюдать за ним, чтобы найти…

Внезапно в воздухе раздался громкий вой:

— ПРЕДАТЕЛЬ! ТЫ УБИЛ НАС ВСЕХ!

— Почувствовали наконец. Давайте быстрее, умирающие «я» могут на нас напасть от отчаяния. Я дам вам, что вы хотите. Но взамен позаботьтесь об Огосте.

— Не хотите заботиться о собственной дочери?

— Пусть ее ненависть ко мне поутихнет. Я еще обязательно вернусь когда-нибудь за ней.

Жалкий вмешался в разговор:

— Хорошо, мы согласны. Где Враг?

— Огосте укажет путь. Она, как и я, изменена Безумным, и должна чувствовать его смрад своими проклятыми легкими. Дочь… я понимаю, что ничего уже не исправить, но возьми вот этот символ на память. — Многий вытащил из пустоты заколку с изображенным на ней символом, и вложил в ладони девушки. — я хотел тебе его подарить на день рождения Пророка.

Пальцы Огосте отломили от заколки звездочку.

— Хорошо. Вот, держи, чтобы ты тоже меня не забывал.

— Это же святотатство, дура. Что ты творишь, богоотступница?!

— Ничего не знаю. Надо было не только сказки рассказывать.

— Тебя воспитывал не совсем я. От настоящего меня там только уродливые тени. Слишком уродливые, чтобы жить. Хорошо, я сохраню эту вещь. Когда я приду за тобой, мы склеим заколку воедино. А до тех пор я ее носить запрещаю категорически.

Перед своим уходом из Сферы, Многий открыл для путников портал на пустующую дорогу возле примечательного своей непримечательностью городишка Сейан. Приглянулся он путникам тем, что находился на Островах и был достаточно большим, чтобы иметь приличные магазины, но недостаточно большим, чтобы в нем облюбовало свое «логово» одно из божеств или крупный церковный иерарх.

— Огосте, сначала мы тебя приоденем, а позже я отведу тебя к сестре. Во-первых, у нее есть подробная карта Земель Хаоса в библиотеке. А во-вторых…

— Что такое «библиотека»?

— А, ну да. Ты же у нас дитя природы.

— Не юродствуй. Это терминал информатория у вас так называется?

— Нет, у нас терминалы и компьютеры уже давно в большом дефиците. Библиотека — собрание книг.

— То есть, носитель информации с голографическим проектором?

— Нет. Книги. Бумажные листы в переплете. На полках стоят, пыль собирают…

— А. В некоторых историях отца говорилось о таких. И о папирусе, и о глиняных табличках я тоже знаю. — победоносно улыбнулась своим знаниям Огосте.

— Извини, но папирус не завезли.

— …

— Пойдемте. Зря мы сказали Многому открыть дверь за город. Все равно наша компания не сможет оставаться незамеченной при всем желании.

Рольф, закутанный в черную ткань с головы до ног, сказал:

— Может, мне цвет балахона сменить? Глюковика выкинем, Жалкому купим искусственную бороду, Мори перекрасим, призрак пусть спрячется, а Тизиан… хм, пусть он замаскируется магией под одалиску, все равно он часто о них болтает.

— А я предлагаю выпускать кишки всем, кто попытается нас задержать. — кровожадно ответила вампирша.

— Эти ваши два доведенных до крайности плана напомнили мне о аксиоме Эскобара. — заявил Тизиан. — одним словом, вампиры.

Так и не придя к общему мнению, отряд отправился в город. Он переполошил стражу на воротах, но был бескровно пропущен внутрь городских стен, заплатив входную пошлину.