Но Прокопио не мог забыть, какими нечестными махинациями он достиг своих успехов. Теперь он изучал лицо Баселя в поисках любого намека на самодовольную знающую усмешку. Играет ли с ним шутку воображение, или эти мерцающие черные глаза затаили злобный блеск?

- Вы здесь не ради того, чтобы выпить за мое здоровье, — сказал он прямо.

Басель положил руку на сердце, растопырив толстые пальцы. Его лицо выражало подлинное раскаяние.

- Вы устали говорить о собственных победах. Я должен был понять это, приняв во внимание вашу скромность. Простите меня. Да, я приехал к вам, чтобы получить ответы на сложные вопросы. В дни, приходящие вслед за битвой, я всегда чувствую себя немного запутанным.

В этих словах Прокопио послышалось предупреждение. Хотя сейчас Басель больше похож одиозную жабу, несколько лет назад он заслужил звание компетентного боевого мага. Он ненавязчиво взмахнул собственными картами, напоминая Прокопио, что у него хватит компетенции увидеть то, что другие могли пропустить.

Предсказатель поднялся.

- Я покажу вам кое-что способное ответить на многие ваши вопросы.

Он привел гостя в комнату для игр. Здесь стояло несколько столов, каждый из которых изображал местность разной сложности, представляющую собой одно из исторических полей сражений. Прокопио приблизился к столу, изображавшему горную северную область, известную, как Нат — место его победы над кринти.

По команде Прокопио скрытые ящики стола распахнулись. Тысячи крошечных анимированных фигурок выпрыгнули оттуда и ринулись в бой.

Крошечные небесные корабли плавали над долиной, заполненной миниатюрными воинами, которые ожесточенно сражались. Из маленьких парящих кораблей вырывались разряды разноцветных молний. Глаза Баселя расширились, стоило ему заметить крошечный кораблик с кричаще разноцветными парусами на которых были изображены сладострастные крылатые эльфийки, не слишком обремененные одеждой.

- Да, это действительно Авариэль, — заверил его Прокопио. — Вы видите перед собой сражение, в котором мы оба недавно принимали участие. С помощью этих столов, этих игрушек, я могу снова и снова восстанавливать битвы, пробуя различные стратегии и сценарии. За эти годы я многому научился.

Вытащив из-за пояса палочку, Прокопио помахал над столом. Некоторые фигурки растаяли, но их место быстро заменили другие. Многие воители оказались крошечными серыми женщинами.

- Кринти, — подтвердил он, отмечая задумчивый кивок Баселя. — Они вызывали у меня особый интерес. Никто иной, насколько мне известно, не проводил таких исследований теневых амазонок.

- Так ваше знание кринти возникло благодаря военным играм?

- Мой выбор занятий никогда не бывает случайным, дорогой Басель, — сказал Прокопио, сопровождая слова покровительственной улыбкой. — Вы забыли, что я прорицатель. Мое искусство помогает мне видеть то, что неведомо другим.

Слова Прокопио, в подражание Баселю, были тонким предупреждением. Глупый фокусник усмехнулся и похлопал Прокопио по спине, словно поздравляя старого друга с отличной шуткой.

- О чем вы не перестаете напоминать, — продолжил он с добродушным весельем. — Вы в прекрасном положении. Если никто больше не видит тайн, на которые вы намекаете, то кто сможет оспорить ваши слова?

Прокопио ответил на поддразнивание слабой улыбкой. Однако на протяжении остальной беседы ограничивался лишь короткими скупыми ответами. Наконец, его холодность пронзила даже непробиваемую броню Баселя, и эта толстая неприятность убралась восвояси, чтобы портить жизнь другим.

Прокопио сразу отправился к себе в кабинет, сжимая в одной руке ярко-желтую бусину с кончика одной из вечных кос Баселя. Простое заклинание помогло шарику упасть, а второе отправило прямо в руку Прокопио. С помощью этой личной вещицы он сможет легко выяснить секреты Баселя.

Остаток дня Прокопио провел в растущем недовольстве. Он изучал свои шары для прорицания в поисках того, что можно было использовать против Баселя Индоулаура. Но у того не было врагов или даже обид.

Прокопио одного за другим перебирал бывших учеников мага. На лице каждого из них возникала улыбка, стоило Прокопио тонко внедрить в их разум мысли о бывшем учителе. Тоже самое было со слугами, городскими властями и приятелями-магами. Казалось, никто из знакомых не имел ничего против Баселя. Кроме самого Прокопио.

На прорицателя снизошло вдохновение. Прокопио собрал собственную неприязнь в единый, сконцентрированный поток энергии. Он послал его в черный шар, заставляя магию парить по всему Халруаа, ища собственное отражение мага. Когда тьма внутри шара начала проясняться, показывая четкую картину, на лице прорицателя возникла медленная улыбка.

Хотя это казалось невозможным, был кое-кто, ненавидевший Баселя еще больше, чем Прокопио.

После любой победы наступает время для траура и время для праздника. Большая часть горя страны нашла выход в значительном и торжественном ритуале, но по всем землям люди пролили много слез и произнесли много беззвучных клятв.

Одной из самых красивых и старых вилл во всем Халарахе было родовое имение Беладжун. Древнее и огромное, оно было домом четырех поколений магов и нескольких семейных ветвей. Как и большинство строений в стране, эта вилла хранила собственные секреты.

В комнате, лежавшей значительно ниже самого старого особняка поместья, на коленях перед стеклянным гробом стоял старик. Там покоилось его величайшее сокровище, его молодая и обожаемая жена Синестра. Она была мертва, убита, но не в бою. Её уничтожила неведомая магия.

Чувство вины и горечи мешались в душе Урьяха Беладжуна. Расцвет сил человека давно миновал, а имя его никогда не будет вписано в ряды великих магов Халруаа. Он мало что мог предложить такой женщине, как Синестра. Разве что свое богатство и абсолютную преданность. Но в Халруаа были и другие богачи. Урьях часто отмечал, сколько мужских глаз неотрывно преследует женщину. Он дал ей защитный артефакт, драгоценный камень, который привел бы её прямо домой, если бы любой другой человек посмел прикоснуться к ней.

Она пришла домой. Урьях нашел её в постели. Лицо жены, слишком окаменевшее, странно переменилось. Он знал её. От кольца, которое она носила, до небольших скрытых родинок, которые мог увидеть лишь он один. По крайней мере, он на это надеялся.

Смерть Синестры открыла поразительную тайну: её красота была сотворена магией. Этого Урьях никогда не подозревал. Конечно, он не был самым сильным магом, но Синестра была его ученицей, и он никогда не ощущал в её даре необыкновенной силы. Магия, которая превратила лицо Синестры в лицо богини должна была лежать далеко за пределами способностей Урьяха.

Быть может не великое мастерство Урьяха убило её! Возможно, его маленькое защитное заклинание перемешалось с более сильным, становясь ядом. Эта мысль мучила его и он больше не мог этого стерпеть.

Человек поднялся на ноги и отправился на поиски инквизитора, специально обученного мага, служащего при храме Азута. Немногие маги были так искусны в поисках истока заклинаний, как маги-гончие.

До наступления темноты старик вернулся с высоким тонким человеком, чье раздосадованное выражение лица не оставляло сомнений на счет его мнения об этом поручении. Урьях подозревал, что человек пришел сюда только из-за репутации клана Беладжун. Маг-гончая ожидал щедрых компенсаций, но это ожидание не улучшило его мнения о самом благодетеле.

Урьях давно прекратил заботиться о том, как другие жители Халруаа смотрят на него. Он привел человека к могиле Синестры и оставил того делать свою работу. Однако он задержался в дальнем углу комнаты, внимательно наблюдая за тем, как маг-гончая бросил заклинания дознания.

Нетерпение на лице мага сменилось недоверием. Наконец, он опустил серебристо-нефритовый жезл и обратился к Урьяху.

- Новости довольно неприятные.

Старый маг приготовился услышать, что это его заклинание, его неумелость стали причиной смерти любимой женщины.