Они ничего друг друг не обещали, прошло слишком много времени с их совместной жизни. Они оба изменились, повзрослели. Их брак - всего лишь навязанная давним контрактом повинность.

Но все равно... больно.

На подрагивающие плечи легли мозолистые руки с загрубевшей кожей, сильные пальцы стали разминать сведенные судорогой мышцы. А Наруто никак не могла заставить себя поднять лицо и посмотреть в глаза Итачи. Это будет нечестно, если он поймет всю глубину ее боли. А она ничего не получит взамен. Нечестно.

- Я люблю тебя, - тихие слова холодной водой пролились на пылающую гневом, яростью и мучительной ревностью душу.

Наруто распахнула глаза, вчитываясь в лицо мужа. Она ревновала, безумно ревновала к той счастливице, что довелось познать его ласки, его нежность или грубость. Его поцелуи и объятия.

- Мне... сложно вдали от тебя, - признался он, уткнувшись в изгиб плеча. Только сейчас Наруто отметила, что стала выше.

В этих простых словах заключалось все: его желание, признание, его метания, когда он не мог выбрать. И вина. Она ощущалась горечью на губах. Итачи... ненавидел предавать, этот яд отравлял его. Поэтому он тоже не мог смотреть в глаза жены.

Наруто стало стыдно. За свое поведение. За свои глупые мысли. Даже за свою ревность.

Не слишком ли много она требует от Итачи? Шпионить во вражеской организации, убивать людей, постоянно играть свою роль, находясь в напряжении. Помогать советами ей и Саске, прикрывать Шисуи вместе с семейством Узумаки. Что еще ему довелось пережить и испытать?

И что связывает их, кроме Саске и формального брака? Ничего.

Наруто нахмурилась. Пора это исправлять.

- Если станешь моим, никого другого я не потерплю, - предупредила она серьезно, глядя в глаза поднявшего голову Итачи. - Но будет ли тебе достаточно наших встреч? И... и меня, - выдохнула она, покраснела.

Второй раз она предлагала себя своему мужу. И если он снова откажется... в этот раз она не посчитает это подвигом, она... она.... Какую именно кару применит, Наруто еще не придумала. Но это не проблема.

Итачи усмехнулся и шире распахнул глаза, в которых закрутился узор Мангекьо.

Все его женщины.... Наруто видела их. Голубоглазые блондинки. Красивые и не очень, Итачи не обращал внимания. Всего пять. И одна брюнетка, но на ее месте мужчина видел голубоглазую блондинку... с шрамами на щечках.

Наверное, это было воплощенным актом мазохизма, но Наруто была благодарна мужу за понимание. Она должна была видеть, о чем он думал. Должна была получить подтверждение искренности его чувств.

И его сумасшествия. Теперь - одного на двоих.

Голой спиной в вырезе платья она ощутила камешки пляжа мира призыва. Гладкие, округлые, серые, как и все вокруг. Итачи навис над нею, прижимая своим телом к прохладной земле. Просто прижимая, но дышал он так, как будто бежал последние несколько часов: загнанно, отрывисто. Он водил носом по линии шеи и скулам, вдыхал аромат ее волос. И не мог надышаться.

В нем не осталось ничего мальчишеского и угловатого, тонкого и гибкого. Под руками Наруто находилось крепкое, отлично сложенное, тренированное тело широкоплечего мужчины. Она огладила пресс, поднялась к ключицам. Гладкая, бархатистая кожа... с тонкими полосками шрамов. Их еще не было, когда Итачи жил в Деревне. Наруто с болью отметила, что один находился практически под сердцем. Еще бы немного, и она по праву могла считаться вдовой.

Наверное, секс на каменистом пляже - не самый лучший первый раз. Но Наруто этого не помнила. Для нее оставалось только удовольствие. Итачи Учиха, ее проклятый благословенный муж, слишком неторопливый и обстоятельный, изучал ее неспешно, подробно, каждый клочок тела. И Наруто швыряло из холодной дрожи в бесконечный жар, как будто его Катон проникал в тело и разливался по венам. Жгло всю кожу, и она хныкала, шепча что-то искусанными, пересохшими губами, что - не помнила сама девушка. Запрокидывала голову, шальными, невидящими глазами смотря в серое небо с рваными силуэтами облаков. Даже это не спасало ее от безумия удовольствия.

Одного на двоих.

Солоноватый привкус его кожи, его шелковые волосы под пальцами и проклятый Катон по всему телу, сводящий с ума, - вот и все, что осталось в ее воспоминаниях. А еще - вспышки звезд перед глазами, когда огненный вал проник в нее и оплавил ее внутренности. Кажется, она даже плакала от счастья и наслаждения и кусала шею Итачи, прижимая его к себе.

Впервые она чувствовала его... как часть себя. Необходимую, неотделимую.

Он плавился вместе с ней. Наруто читала это по напряженному лицу, немного безумной, но открытой улыбке. И блестящим глазам, в которых ярко полыхал узор Шарингана.

- Я люблю тебя, - хриплым, сорванным голосом произнесла Наруто на прощанье.

Итачи обнял жену и улыбнулся в ее беспокойные глаза.

- Больше никого, - клятвенно заверил он. И хмыкнул. - Кажется, с прогнозом насчет детей в двадцать лет я... немного ошибся.

Наруто улыбнулась их старой шутке. На самом деле, у нее стояла печать, не позволяющая беременеть. В медицинских техниках Узумаки было и такое. Так что никаких поводов для волнения. Куда им еще ребенка, когда собственная судьба не определена?

Может, действительно, к двадцати ее годам....

Расставаться как никогда было тяжело. Но необходимо.

Наруто открыла глаза только к десяти часам. Тело ныло и постанывало, но определенно было счастливо. Как и она сама. Регенерация Лиса уже убрала все следы бурной ночи, но не могла стереть ее яркие воспоминания. Хотя, если честно, Наруто предпочла бы оставить себе какое-нибудь "вещественное доказательство", что все произошедшее не было сном.

- У Учиха твоего все нужные доказательства, - пробурчал Лис. И в ответ на недоумение: - А кто его кусал и царапал? Я?!

Еще и подглядывал! Наруто покраснела, а Лис внутри расхохотался, искренне, задорно.

- Такая, видимо, моя судьба. Не переживай, я еще и за женой этого вашего Первого наблюдал, и за твоими родителями. Они не больно-то переживали. Да и не доставляет мне удовольствия спаривание человеческих самок.

Вот ведь вредный комок чакры!

Наруто покачала головой. Но как на него сердиться, скажите на милость?

Мальчишки дисциплинированно ждали внизу. Видимо, разговор Шикамару все же запомнил. Саске только удивленно приподнял брови в ответ на сияющий вид старшей сестры, но промолчал.

Наруто вызывалась проводить ребят до их домов. Сначала Чоджи, а затем - и Шикамару. Надо сказать, одноклассник Саске повел себя отлично: даже бровью не шевельнул, как будто именно об этом они и договаривались, как будто все шло, как обычно.