- Понимаю, - Наруто кивнула. Они действительно оказались неплохими ребятами, как она и чувствовала. От этого сражаться с ними хотелось еще меньше. - Но у вас нет и шанса против Копирующего ниндзя и двух Учиха, - покачала головой.

- Нам все равно предстоит сражаться, - тихо произнес Хаку. - И мы постараемся победить.

- Мы тоже, - уверенно произнесла Наруто.

Обреченность, безвыходность. Она помнила рассказ Хаку тогда, в подвальчике мастера, за поздним ночным ужином. Уже тогда он считал себя всего лишь оружием. И так относились ко всем владельцам улучшенного генома в Тумане.

Как и к ней. Джинчурики - тоже оружие Деревни.

Им все равно нужно будет сразиться.

Наруто опоздала. Она не сомневалась, что Гато может использовать грязные приемы. Поэтому на всякий случай оставила рядом с родственниками архитектора теневого клона. И на половине пути получила от него информацию. Двое подручных похитили дочь и внука Тадзуны, чтобы затем шантажировать его и не давать закончить мост.

Пришлось возвращаться, отбивать жертв, приводить в чувство женщину и успокаивать ребенка. Мальчишка плакал, он никак не мог поверить, что найдется кто-то, способный противостоять армии судовладельца.

Его надежда погибла вместе с отцом, который не боялся противостоять Гато. И умер за правду.

Его надежда возродилась вместе с шиноби Конохи, которые спасли его мать и собирались победить Гато. И дать достроить мост.

Она опоздала. Когда Наруто примчалась на мост, битва была в самом разгаре. Хаку заключил Саске в купол из ледяных зеркал. Техника перемещения. Шиноби прыгал из зеркала в зеркало и метко поражал находящуюся внутри цель сенбонами. Пока только благодаря шарингану Саске удавалось оставаться более-менее целым и невредимым. Он пытался пробить технику Огненным шаром, но ничего не получилось. Лишь маленькие трещины пошли по зеркалам.

У Какаши дела шли не в пример лучше. Пока что ему удавалось сдерживать напор мечника. По мосту вновь поплыл туман, а в левом глазу Какаши завертелось три томое.

Сакура стояла возле Тадзуны, держа кунай подрагивающей рукой. Первым делом Наруто метнулась к ней. Плотный туман скрыл все ее действия, а небольшой барьер не позволил чакре Забузы проникнуть внутрь и узнать, что она задумала.

Быстрое сложение печатей, и Тадзуна отправился в мир сновидений. Еще один барьер, тонкий, слабый, всего лишь прикрытие, надежно спрятал архитектора от посторонних. Барьер пропускал чакру через себя, как будто и не было его, но вполне был способен отразить несколько атак. На место архитектора встал теневой клон под хенге. Сакура понятливо кивнула и вернулась на свою позицию.

Как будто ничего и не было. Забуза сражался с Какаши, ему было, если честно, не до цели, иначе вряд ли бы девушке удалось провернуть то, что она задумала.

Саске. Брат отлично держался, запутывал противника, отражал сенбоны ниндзя-то, и Наруто порадовалась, что вовремя заказала брату отличный клинок и лично пропечатала его, нанесла немного иные печати, нежели на все остальное вооружение Учиха. Саске знал о возможностях своего клинка.

Наруто подошла к ледяному куполу, быстро сложила печати и приложила руку к одному из зеркал. Ладони прошло болью, обжигающий пламенем лед, но она удержала контакт. Воздух завибрировал вокруг, и зеркала пошли трещинами, а затем - взорвались, осыпав все вокруг осколками льда.

Наруто еле успела заслонить лицо, увернуться от большей части снарядов.

- Не предусмотрел, что у тебя может быть стихия Ветра, - протянул Хаку.

Наруто тем временем помогала подняться брату. Саске был весь утыкан сенбонами, как ежик. Или кактус. Ничего, никакие жизненно важные точки не задеты, а остальное она сможет вылечить.

Краем глаза Наруто увидела быстрые движения Хаку. Он сложил печати, и в них тут же полетели ледяные кинжалы. Девушка еле успела вытолкнуть брата из зоны поражения.

Она выпрямилась, вытащила осколок из ноги. Курама уже принялся за дело, залечивая повреждение. Его ворчание на заднем фоне удивительно умиротворяло.

Что и говорить, метал сенбоны Хаку поразительно быстро, но до Итачи ему было далеко. Наруто не успевала отразить лишь пару иголок из всей массы. Они болезненно впивались в тело, но девушка терпела. Ничего страшного, переживет.

- Ты быстрая, - заметил Хаку.

- Хаку, ты не должен проиграть, - прорычал Забуза.

Они столкнулись. Наруто впервые участвовала в поединке, ставкой в котором являлась ее жизнь. Хаку был быстрым, очень быстрым. А еще умел складывать печати одной рукой. Она могла противопоставить ему только Стон ветра и собственную выносливость. Его ледяные клинки танцевали, свистели в воздухе, и Учиха парировал их своим ниндзя-то, быстро, почти бесшумно. Они метались по всему мосту. Мельком Наруто отметила, как Какаши начал складывать печати своего призыва. Ну вот, теперь и от Паккуна жалобы достанутся.

Все произошло в считанные секунды. Хаку метнулся вперед, Наруто - навстречу. Ледяной клинок прошил болью печень, попав точно в ее центр. Ниндзя-то впился в бок противника.

Они стояли лицом к лицу, наколотые на оружие друг друга, как бабочки на булавки.

- Сестра! - Саске вскочил, направился было к ней...

И схватился за голову. Его глаза... в них уже горело три томое.

- Не подходи!

Наруто закашлялась. От клинка в боку расходились волны обжигающей боли, распространялись по всему телу. Она не отпускала Хаку, удерживала его печатями, расползающимися от раны по всему телу противника.

- Что это? - Хаку с удивлением смотрел на алую сеть, расцвечивавшую его тело.

- Убийца шиноби, - усмехнулась бывшая Узумаки. Печать у рукояти меча светилась алым мерцанием. - При активации определенной печати, ниндзя-то вытягивает чакру противника и не дает ране регенерировать, расширяет ее. Но для этого нужен такой вот физический контакт.

Она прерывисто вздохнула. Лис внутри уже даже не намекал - кричал о необходимости лечения.

- Сестра, - после стольких лет воспитания бывшей Узумаки, жизни с ней, младший Учиха стал обладателем недюжинного упрямства, которое Наруто еще называла упертостью. - Давай, осторожно.

Он начал проталкивать клинок Хаку в обратном направлении, одновременно сунув сестре в рот пару пилюль. Наруто взглянула в светящиеся красным глаза.

- Как ты?

- Уйма информации, глаза горят, но я переживу, - лаконично отрапортовал Саске, освободив, наконец, старшую родственницу.

Курама тут же начал излечение, при этом обещая призвать самые жестокие кары и тренировки на голову нерадивой носительницы. И даже запретить есть рамен целый месяц.