Лучи солнца и свежесть бьют в окно. Примерно сейчас Настя, Аня и Влад на кладбище следят за опускающимся гробом. Кэти Фокс с мужем и ребенком еще вчера вечером уехали в Елабугу. И я в квартире один. Стою на пыльном, но теплом полу перед выбором: выбросить одежду или отдать нуждающимся.
Люди погрязли в вещизме. Они покупают невероятное количество одежды и, даже не донашивая ее, выкидывают или на помойку, или забрасывают в шкаф ненужных вещей. Они следят за новыми изобретениями в мире электроники, меняют телефоны чуть ли не каждый год лишь потому, что вышли из моды. И я молчу, хотя нет, уже говорю об автомобилях. Большинство людей помешано на них. Мол, уважаемый себя гражданин такой-то страны просто обязан иметь как минимум автомобиль, а лучше хороший автомобиль, а уж если деньги совсем не проблема, то распиаренная дорогостоящая модель с кучей ненужных функций и аксессуаров — самое оно. А лучше два автомобиля. Для себя и своей жены. Потом третий — тот уж сыну на восемнадцатилетие. Все как положено, все как у людей.
Пока люди имеют машины, производители машин «имеют» их.
В первую очередь руки достают шесть пар аккуратно сложенных шорт. А ведь я далеко не любитель того, что открывает голени.
Стыдно признаться, но когда-то я был так же привязан к вещам.
Выкидываю в заранее приготовленный черный полиэтиленовый мешок шорты, а за ними сразу ультрамариновую рубашку, которую, как ни странно, ни разу не надевал.
Выбрасываю трикотажный джемпер, хлопковые брюки и жилет из неопрена.
Людям недостаточно какой-то одной кофты, им нужны десятки разных. И желательно не те, что вышли из моды в прошлом году, а вон те — со страниц глянцевого журнала за этот месяц.
Пуловер, поло, кардиган, плетеный ремень, шапка и несколько футболок оказываются в мешке рядом с ветровкой из полиамида.
Конечно, я могу оставить некоторые вещи Владу, раз они одного размера, но ему и без того есть что поносить. Лучше сделаю хороший поступок. Нет, не пожертвую. Выкину.
Трикотажная чеховка, хлопковая толстовка и кожаная куртка — летите в тартарары. Мешок оказывается полностью набит.
Еще люди сильно привязаны к деньгам. Потому что на них можно купить не только кофты. Любовь, например, правда, фальшивую. Мне ли этого не знать? Каждый день бабушка устраивала мне с братом скандалы, которые, если была лишняя наличка, быстро решались.
Я сейчас пошел бы на крышу и выкинул бы те денежные средства, которые имею. Да вот только они мне еще, увы, нужны. Рок-издание — дело затратное.
Второй мешок обреченно принимает в себя парку, пальто из верблюжьей шерсти и спортивные брюки. В третий мешок впихиваются замшевый бомбер, сатаной забытая среди одежды сумка-мессенджер, шелковый платок.
А вот кожаные рубашку и брюки я предпочитаю оставить. И вот эти вельветовые брюки тоже.
Я решаю оставить еще несколько вещей, после чего закрываю шкаф. Надо посмотреть, что находится внутри коробок в коридоре.
Первая часть меня считает, что нет ничего плохого в наличии большого гардероба, дизайнерской мебели и ультрасовременных технологий. Вторая часть меня уверена, что в жизни человека есть вещи поважнее, на которые и стоит обращать внимание.
Однажды мне приснился довольно странный сон.
В нем я поздно вечером лег на свою часть кровати набок и закрыл глаза. Я видел себя со стороны, откуда-то сверху, словно был невидимой душой.
И мне предстала поразительная картина. В спальню вошла Аня. Она легла рядом, обняв мое тело теплыми руками. С другой части кровати приполз Влад. Он залез к нам под одеяло. Мне было нетрудно догадаться по характерным движениям, чем Влад занялся с коллегой.
Аня по-прежнему меня обнимала, лишь иногда постанывая. Я притворялся спящим. Было неловко, что Влад трахает Аньку. Спустя какое-то время она прекратила стонать и даже шевелиться.
Но Влад продолжал двигаться под одеялом, пока, скорее всего, не кончил. Только потом он потряс девушку за плечо. Она не проснулась.
Тогда-то парень неуверенно дотронулся до меня.
— Слышь, Макс. Анька, походу, того. Умерла.
И я со странной грустью ухватился за ее еще теплую ладонь.
Я всегда придавал снам большое значение. Тому было множество причин. Одна из которых — вера, что во снах вижу будущее. Не прямо в точности, а, скорее, по ассоциациям.
Я проанализировал сон, где Влад занимается сексом, во время которого умирает Аня, и, строя сложные ассоциативные цепочки, пришел к выводу, что в будущем окажусь в любовном треугольнике, в котором кто-то один умрет.
И, как теперь выясняется, я был прав.
То, что Влад и Настя симпатизируют друг другу, считаю очевидным. И теперь стало ясно, кто же умрет из нас троих. Поначалу грешил на Настю, ведь во сне умер человек женского пола, но, после вести о раке, ответ нашелся сам.
Кидаю в мешок высокие кеды, кожаные кроссовки, лоферы и мокасины. Кожаные монки я оставляю. Уж очень их люблю.
Даже боюсь считать, сколько денег ушло на все это барахло.
Замшевые челси в руках так и просятся обратно на полку. За что их выкидываю?
Безжалостные руки кидают их в кучу из резиновых сапог, кожаных ботинок и сандалий. Туда же отправляются дерби из кожи аллигатора, броги, корреспонденты и оксфорды из кожи крокодила.
Обычному человеку не стоит уделять много внимания снам, так как по большей части они не несут пророческого смысла. А те сны, которые мы привыкли называть вещими, никакую роль в жизни не сыграют. Ну, разгадаешь ты суть сна, узнаешь будущее. Но сделать-то все равно ничего не сможешь. Тебе не изменить грядущие события.
Я тащу мешки в зал. Их собралось с десяток.
Как поступить? Логично было бы это все продать — доход покрыл бы некоторые расходы на «FoxRock». Но чувство обреченности, не покидающее меня со вчерашнего дня, навязывает идею разбросать мешки по мусорным контейнерам.
Наверное, я совершаю последнюю в своей жизни безответственную глупость.
Кэти Фокс всегда умела открыто выражать свое мнение по любому поводу.
— Какого хрена ты тратишь столько денег на книги, мажор?
Летняя сессия второго курса. Полупустой книжный магазин.
У меня в руках порядка десяти книг. Я брал все, что мне по душе.
— Макс, ты вчера купил четырнадцать книг! Куда тебе еще-то?!
Да. Но двенадцать из них я раздарил друзьям и приятелям. И две книги ушли в подарок незнакомой девушке.
— То, что ты рок-звезда, не делает тебя богом. Ты не можешь просто так сорить деньгами! Макс, одумайся!
Я схватил очередную книгу с полки, но Катя ее отняла.
— «Отверженные» Гюго? И ты собираешься такую муть читать?
Она положила книгу на место.
— Ты поступаешь неправильно, раздаривая книги случайным прохожим. Это то же самое, что…
Я прервал ее возгласом:
— О, смотри, Паланик, «Бойцовский клуб»! Тебе брать?
Подруга на мгновение замолчала, после чего заявила:
— Нет, я хочу вот эту.
И указала на «Почтамт» Чарльза Буковски.
— Хорошо. Я дарю тебе Буковски, Паланика и…
Просмотрел корешки уже выбранных книг.
— … Дэниела Киза.
Кэти радостно, но тихо завизжала.
— Ура, моя коллекция пополняется!
Я кивнул и улыбнулся. Улыбнулся и кивнул.
Когда водились деньги, Макс Остин всегда умел заставить девушку молчать.
Старое, только сатана знает откуда взявшееся, кресло то ли фисташкового, то ли салатового цвета обнимает худое тело Максима Волкова. Дешевая мебель зала меня успокаивает.
На стенных часах половина четвертого, а Влада и Ани все нет. Набираю смс им обоим. Приходит ответ только от Ани: «Мы у Кейт, она в ужасном состоянии. Сегодня не жди».
