Билл положил ладонь в черной перчатке на толстый фолиант единственной книги Пророчеств и древней истории сотворения их мира. В ней было сказано, как старший брат добивался любви Биллианта, как осыпал его золотом, как даровал драгоценные камни, один из которых стал носить имя прекрасного царя – бриллиант. Несомненно, Биллианту нравились подарки, но не потому что были от Томеодоса, а потому, что сияли. Тогда и поняли Альфы, что сколько бы они не дарили украшений и драгоценностей своим Омегам, любить они их сильнее не станут. Но многие продолжали одаривать драгоценностями своих Омег, ради того, чтобы любимые глаза загорелись мимолетной радостью.
Билл улыбнулся, вновь возведя взгляд, устремив его в небо – через несколько часов наступит великий праздник. На черном небосклоне уже четко можно было увидеть три горящих шара. Но одна звезда Царей была еще достаточно далеко от того, чтобы воссоединиться. Мальчик с великим нетерпением ждал Воссоединения Биллиантовой Нити, когда земли вспыхнут золотом и каждый темный уголок засияет. Это будут дни горящей земли, когда Томеодос впервые признался в своих чувствах брату, дни, когда тот отверг его, и наступила тьма. Она была первым вестником, что Нить Биллианта разрывается, и их планета гордо и неустанно вновь плывет вперед, не останавливаясь на месте и отсчитывая каждому обитателю Миреоса время.
Было ли в этом какое-то совпадение, но, казалось, что их мир был создан в точности до истории. Много сотен лет назад было запрещено записывать происшествия, ведь история слишком сильно вонзалась и без того злопамятным Омегам. У младшего сына жреца храма богов был доступ до всех книг без исключения. Но книга, которую сейчас он прижимал рукой была его любимой. Прочитал он ее очень давно, еще лет в шесть. И тут же пламенно возненавидел богов и Альф. И было ли тому так решено самими богами, или же по чистой случайности, но, зная, что было в прошлом, мы знаем будущее. Билл догадывался, что происходит, и кем он мог быть в былом своем существовании. Но его вера была сильна, он был уверен, что все это чушь.
Пара пронзительных золотых глаз недовольно вспыхнули чернотой, устремив взгляд вниз. Принц уже прибыл, и вновь со своими глупыми ожиданиями. Билл намеривался тянуть время до последнего, отнести книгу в библиотеку, сходить к брату, проведать племянника.
Ведагор был средним братом в семье жреца. После того как Билл помог ему свести в могилу своего Альфу, Ведагор был всегда рад ему, и сына он назвал в честь младшего брата. Непослушный Омега, который с презрением смотрел на всех и вся, любил маленького мальчика, несмотря на то, что тот Альфочка. Билл всегда старался поиграть с ним, рассказать сказку или легенду, поведать забытую историю. Но такие моменты были редкими - ведь время Билла чаще всего было посвящено диким зверям и своему милому морскому чудовищу. Последнего он видел редко, так как его зверюшка приплывала только в моменты прибоя, которые происходили на протяжении трех дней раз в полгода, как раз тогда, когда его навещал принц. Возможно, морской зверь мог бы и чаще приплывать к своему человеческому другу, если бы великий мост подтапливало водой каждый день, и огромное тело гада могло поместиться возле него. Монстры и звери – вот, что больше всего Билл обожал в своей жизни. Все зверье словно преклонялось перед ним и его красотой. Ведь только в диком лесу, где нет ни одного человека, Билл мог снять с себя ненавистные ткани. Даже сингары, к которым он еще никогда не имел возможности подойти, смотрели, не отводя взгляда от высокой фигуры. Но сингары – это слишком преданное животное. А потому ни один человек не может прикоснуться к огромным котам, если этого не разрешил его всадник. Билл хотел попроситься у местных Альф, чтобы те разрешили потискать божественную кошку, но они были непреклонны. Сингар – непредсказуемый зверь. Омежка мог пострадать. Поэтому Биллу был закрыт доступ к этим животным. Конечно, больше всего он хотел прикоснуться к королевской кошке, его переливчатой аквамариновыми нитями шерстке, острым сияющим шипам, но не знал, как попросить, чтобы не услышать отказа. Хоть Билл и догадывался, что отказа от Тома он не услышит в любом случае.
Досадливо поджав губы, Билл бросил последний взгляд на красивого кота и отвернулся от окна с книгой в руках, направляясь в библиотеку.
- Билл! – парень резко обернулся, останавливаясь. Только распознав оклик своего хранителя, он яростно скрипнул зубами. Ведь предупреждал, чтобы ему не напоминали про Альфу, он сам, когда пожелает, придет. – Принц попросил передать, чтобы ты поторопился…
- С какой стати? – раздраженно буркнул Билл, отворачиваясь от Геворга, показывая полную незаинтересованность. Он уже был готов продолжить свой путь, но слова Геворга остановили его.
- Том приготовил для тебя подарок.
Билл медленно обернулся, недоверчиво смотря на Омегу. Принц никогда ему не дарил ничего кроме цветов. А тут вдруг и подарок?
- Какой? – может это подвох, и его вновь ждет большой букет.
- Я не знаю. Видел только небольшую шкатулку в руках Лендора, - честно признался хранитель, с надеждой заглядывая в заинтересованные глаза Билла. Как же только он желал счастья этому глупому мальчику. Как же он хотел, чтобы Билл наконец-то смирился со своей участью и просто наслаждался любовью Тома, если был не в состоянии сам ответить взаимностью. Да и что скрывать, Геворг посвятил большую часть своей жизни Биллу, и теперь хотел хоть немного пожить для себя вместе со своим возлюбленным.
- Так, я не понял, а чего мы еще стоим? – Геворг непонимающе уставился на Билла. – Взял книгу в руки и понес в библиотеку, а я, – Омега старательно поправил свою простенькую одежду, – пойду за своим подарком.
Геворг удивленно раскрыл рот. Неужели Билла даже не прийдется уговаривать пойти к Тому? Хранитель застыл в ступоре и едва успел подхватить тяжелый фолиант, когда Омега ткнул им ему в грудь и спешно зашагал в сторону трапезной.
Казалось, что золотистых вкраплений в карих глазах стало больше лишь от предвкушения своего первого украшения. Не важно, что там было - дорогое колье или простая заколка для волос. Главное что-то драгоценное, сверкающее, красивое. Притормозив возле высокой дубовой двери, Билл перевел дыхание, чтобы казалось, словно он совсем не спешил за своим подарком, а так, проходил мимо. Изящным жестом парень толкнул тяжелую дверь, проходя в трапезную.
- Билл! – Том подскочил со своего места, чуть не опрокинув лавку. И застыл. Словно каменное изваяние. Глаза принца блеснули болью и непониманием, осматривая худющую как прутик черную фигуру. Одни косточки выпирали, как только в нем душа держится? Сердце невыносимо заныло от понимания, что Билл действительно болен и не может иметь детей.
Все Омежки по природе своей худенькие только до пятнадцати лет, а потом становятся кругленькими пышечками. С розовыми щечками, пухлыми губками, округлыми формами, которые так приятно сжимать в страстных объятьях. Биллу уже почти восемнадцать. И он выглядел худым и тощим, совсем как статуи высоких богов. Омега должен быть как цветок: рано зацветет – погибнет под сильными ветрами, поздно зацветет – пчелы не успеют опылить ароматный росток, и он увянет, не дав плодов. Том с горечью осознавал, что Билл – поздний цветок.
