- Что с Томом? – Альфа повернул голову на голос любимого, растянув губы в жалком подобии улыбки. Нет, он был приятно удивлен неожиданному подарку, но сил почти не осталось. Возможно, из-за потрясений, а, может быть, из-за того что он не ел уже третьи сутки, ведь не было в его окружении такого человека, который бы напоминал ему об этом жизненно важном занятии.

Билл лично ночью вошел в его покои без предупреждения, чтобы убедиться, что с мужем все хорошо. Если бы Том не витал в своем мыслях последние несколько часов, он бы заметил, с какой тревогой мальчик следил за ним все время.

Для самого Омеги было все так странно. Раньше он только и мечтал, чтобы Альфа отстал от него, а сейчас, когда осознал всю ценность жизни принца, он понял, что не сможет спокойно жить дальше, если с болтливым обалдуем что-то случится. И случилось. По его вине или нет, но Билл видел, что Том медленно начинает исчезать.

Альфа уже лежал обнаженный в кровати под легким одеялом, готовясь к очередной бессонной ночи. Сегодня он признал, что Билл никогда не будет его. Сегодня он смирился с судьбой, окончательно понял, что боги хотели от него явно чего-то другого, когда благословляли их с Биллом. Возможно, они хотели преподать урок строптивому Омеге, жалко только, что этим уроком предстояло стать Тому. Но, как бы там ни было, мужчина не собирался так легко отпускать Билла. Ведь у него был план, был еще шанс, и мужчина не собирался его упускать, хватаясь изо всех сил за тонкую ниточку.

- Принц устал, дорога была тяжелой. Да и погода желает лучшего… - Андрос говорил с заминкой - ведь под тяжелым взглядом Билла врать было нелегко, а сообщать вслух, что Том сходит с ума, что непобедимый воин догорает, не хотелось.

- Устал? – яду в любимом голосе было настолько много, что даже Андрос стушевался. – Погода? Это ты мне сейчас говоришь о самом сильном зверобойце на Миреосе? Что сражался с мантикором и ехидной голыми руками, дни напролет в жару и в ливень пребывал на охоте? Ты плохо справляешься со своей работой, жалкое подобие хранителя.

Том не мог заступиться сейчас за своего слугу, который оскорбленно покраснел, едва сдерживаясь. Андрос как никто другой любил свою работу и полностью посвятил себя Тому, оберегая его, прилежно заботясь, и ему было обидно получить грубое замечание.

- Можешь идти, Андрос, - это единственное, что мог сделать Альфа, чтобы уберечь хранителя от следующих нападок. – Я сам закрою окна.

- Спите сладко, мой принц, – тихо бросил светловолосый хранитель, стрелой вылетая вон из комнаты. Тому было жаль, но что он мог сделать? Прогнать Билла? Вступить в спор? Как он мог утратить такой шанс побыть с любимым, ведь тот сам пришел в его покои.

Альфа немо следил за передвижением своего Омеги. Тот неспеша прошел через всю комнату к большому окну, опустил тяжелые гардины, закрывая его от яркого света и погружая комнату в полутемноту. Затем подошел к кровати, которая была единственным предметом мебели, не считая огромного комода. Он уверенно поправил тонкое одеяло, не обращая внимания на вытянутое лицо нелюбимого мужа, и опустил темный балдахин, полностью отгораживая принца, чтобы ни один лучик не проскочил под веки, не потревожил сон. Закончив нехитрые манипуляции, которые скорее были похожи на оттягивание времени, Билл медленно осел на краешек кровати, подминая под себя расправленную тюль. Том молчал, ожидая объяснений такому поведению.

- Я люблю животных, - казалось прошло не меньше часа, когда с губ Билла все же сорвалась эта фраза.

- Что? – Том несколько раз моргнул, сгоняя незаметно подкравшийся сон. Не почудилось ли ему в дремоте? Альфа еще вчера подметил, что рядом со своим любимым его измученное сердце успокаивается, а бессонница тихо уходит. Он бы давно уже выпросил у Андроса какое-то снотворное зелье, да только непоколебимый хранитель приходил в бешенство от таких просьб - ведь как оказалось, успокоительные травы влияют на мужскую силу и будущее наследие.

- Ты спрашивал в дороге, что мне нравится больше всего. Животные, - тон был настолько непривычен, что Том не сразу понял, кому принадлежит голос. Такой ласковый, с осторожными нотками. Именно так любимый говорил с ним, когда Альфа находился в облике морского дракона.

Примечание к части Натсу:

http://www.pixic.ru/i/O0t0C4f6f1c99728.jpg

Др. ссылка

http://savepic.ru/8539071.jpg

Глава 13

В городе Бет уже давно прозвенели вечерние колокола, оповещая о конце дня, узкие улочки опустели, народ окунулся в сон, и все кругом замерло в покое. Принцу Альф казалось, что в это мгновение в утихшем мире его сердце бьется громче других. Лежа в постели, голый, прикрываясь покрывалом и едва дыша, Том парил где-то под небесами. Ведь Билл уделил ему свое внимание.

- Животные. И бриллианты – они прекрасны, - Билл подтянул одну ножку к груди, чуть выставляя из-под низкого подола одежд ненаглядную ниточку браслета. Омега не поворачивался к своему мужу, говорил спокойно, без желчных нот, но ни жестом, ни словом не давал надежды принцу на что-то большее.

- Моя мать в подарок на нашу свадьбу приготовила тебе бриллиантовое нижнее белье, но… - Том сказал это, лишь бы тишина не испортила момента. Волшебного момента. Только запнулся, понимая, что ляпнул ненужного.

- Но? – Билл заинтересовано повернул голову, чуть наклонившись назад, от чего полупрозрачная ткань балдахина натянулась, и складки исчезли, позволяя четко увидеть болезненно сверкающие глаза Омеги.

Том и раньше видел, что любимый нездоров, но казалось, что с каждым часом мальчику становилось хуже: кожа все горячей, дыхание глубже, а худенькое тельце еще тоньше. От этого хотелось тихо выть молитвы богам за своего маленького капризу. Но Альфа подавлял эти, как и другие, желания, понимая, что Биллу боги и он пока что ничем не смогут помочь.

- Но с условием, что ты его наденешь, только когда мы будем… - мужчина напрягся, поднимаясь на подушке, которая попахивала сырыми куриными перьями. От движения мягкое одеяло сползло ниже, и крепкое тело воина стало доступно взгляду Билла.

- Заниматься сексом? – в полутемноте совсем черные глаза хитро прищурились, прикипая к тонкой темной дорожке волос на смуглом животе. Она тянулась от впалого пупка с небольшим цветком черной лотарии и пикантно уходила под одеяло, где скрывалось то, что Билла уже не впечатлит. Но сам Омега точно знал, что не прочь посмотреть еще раз на интересный инструмент.

Не раз Том видел этих бесенят в любимых глазах и сейчас опасался, что нежный тон, растянутый на аж пять минут ему может дорого обойтись. А потому промолчал, отслеживая взгляд мужа и тут же подтягивая одеяло выше. И не от стыда, его он натерпелся еще утром, скорее, от пламени, которое приливает растопленным свинцом в пах лишь от одного взгляда своего Омеги.