Страж увидел тонкую фигурку не сразу, ожидая Тома на берегу протоки. Не сразу и признал он в белой одежде нареченного его друга. Да и долго не мог поверить, что охрана могла упустить под страхом смерти такую драгоценность. А теперь поздно.

- Боги… - прошептал он в ужасе, уже видя, что будет дальше. Том, узнав, что они не уберегли Билла, казнит всех и его не остановит даже щит стража. Он обезумеет, настрадавшееся сердце не выдержит такого горя. Рядом послышался шелест крыльев бабочки, но Густав не обратил никакого внимания на Эсфир, смотря вглубь озолотившихся волн.

- Он… умер, - тихо прошептала девочка, понуро опустив крылышки.

Но то, что произошло дальше, заставило отскочить их от края задрожавшего Реньйона. Не выдержав тряски, страж присел, стараясь не упасть с моста. Глаза обоих расширились. Высокие волны сияющей воды взметнулись ввысь всей толщей.

- Том?! – пытался перекричать страж жуткий грохот, который вынудил вздрогнуть даже озолотившееся небо. Тяжелые толщи рокотали над городом Омег, заставляя землю дрожать, а птиц беспокойно взмыть из своих гнезд.

Гремящие воды с обеих сторон протоки поднялись, могучими стенами, застывая словно ширмы. Эсфир с неприкрытым страхом заглянула вниз с моста. Сверху была видна только высота Реньйона и мелкое мутное дно некогда глубоких вод. В той грязи по пояс стоял Том, осторожно придерживая хрупкое тело над водой, стараясь не прикасаться к оголенным рукам, заматывая любимого в мокрую тряпку, которая некогда была белоснежной накидкой.

- Том! – радости в голосе Густава было немерено. Тяжелый груз вины спал, и полное облегчение дало ему возможность окончательно осесть на белые камни.

- Густав! Мне нужна помощь! – отозвался принц. В голосе чувствовалось еще не до конца спавшая тревога, и одышка никак не проходила. Тело принца едва не падало в воду от слабости, но Альфа находил в себе силы не упасть в ил, поддерживая своего глупыша. – Любимый мой, - нежно прошептал, переводя взгляд на бледное личико Билла. – Что же ты творишь со мной?

Омега едва дышал. Вода давно покинула его легкие по приказу Тома. Но он не приходил в себя. Принц надеялся, что это всего лишь сказалось перенапряжение, и любимый скоро откроет глаза.

Гул все так же прокатывался посреди протоки, воды сотрясали землю своей тяжестью, но не смели не повиноваться и вновь лечь в свое ложе.

Густаву понадобилось не много времени, чтобы сбежать вниз к своему принцу, рассекая воду войти в мутное болото и передав Тому схенти*, подхватить из его рук мальчика.

- Это моя вина, я не досмотрел. Прости, Том, - запричитал Густав, оборачиваясь и горестно заглядывая в уставшие глаза своего друга, который едва плелся позади.

- Здесь нет ничьей вины. Ты ничего не мог сделать. Никто ничего не мог сделать, кроме меня. – Принц обессилено повалился ничком на сухой песок, облегченно простонав. Как же он устал. Цветение лотарии. Долгий путь. Обиды. Новые знания. Попытка самоубийства любимого. На его месте другой бы уже давно сдался, но в нем еще были силы жить дальше и не раз сталкиваться с проблемами, какие бы они ни были, теперь у него есть оружие.

Толщи воды неспешно опустились вновь в свое русло, как только они вышли на берег, и жуткий грохот затих над океаном, переставая давить на слух.

Том едва успел. Еще несколько секунд и вся его жизнь потеряла бы смысл. Он повернул голову к Биллу, друг осторожно положил его на песок, теперь Том своего Омегу ни за что не оставит даже на короткое мгновение, пока не убедится, что любимый не причинит себе вреда.

- Ты все узнал? Электр нашел причину? – Густав нервно оглянулся на город, видя, как к ним уже спешит Эсфир и взволнованный Маул с теплым пледом. В очередной раз отец спешит к океану, чтобы не дать сыну покинуть этот мир. Это стало для него немалым ударом, и все волнение перетекло в злобу, которая направлялась только на одного человека.

- Да… - Том простонал, вновь поднимаясь на ноги. Нет времени прохлаждаться, тем более он не мог показать своей слабости перед отцом своего жениха. – Долгая история. Но главное: теперь я знаю, что Билл любит меня. Нужно просто заставить его не бояться показать свою любовь, не бояться меня любить. Нужно доказать, что я никогда не причиню боли и сберегу его сердце. И я докажу.

Страж кивнул, уловив основную мысль.

К ним подбежал обеспокоенный Маул, окутывая все так же бессознательного сына в теплое одеяло. Он не обращал внимания ни на Густава, ни даже на жениха своего ребенка. Убедившись, что с Биллом все хорошо, и мальчику всего лишь нужен покой, отец перевел дух.

- Эсфир, возвращайся в храм, - Том посмотрел на запыхавшуюся малышку и та кивнув улетела. - Маул? – позвал принц, чтобы напомнить о своей персоне жрецу. Но пожалел об этом, когда злобный взгляд рассерженного отца пронзил его до самых костей.

- Вы едва не отняли у меня ребенка, принц. Я дал согласие на брак при одном условии. Но вы забыли о своем обещании, – сухо ответил мужчина. Он подхватил на руки сына, обернутого одеялом, словно в кокон, направляясь в храм.

- Я выполнил обещание. Я люблю вашего сына, и вся моя жизнь посвящена Биллу, – Том поспешил за Маулом, понимая, что сейчас его помолвка может быть расторгнута, а этого никак нельзя было допустить. Принц не понимал, почему на его пути к счастью стоит так много препятствий, и почему, если боги не хотят его брака с любимым, вообще позволили им встретиться? Чтобы смотреть на его страдания? Благо сейчас его уже ничто не остановит, Билл будет его, несмотря на все преграды.

- Из-за вас мой сын чуть не умер, и это вы называете посвящением жизни? Я не отдам своего ребенка в чужие земли, где он никому не нужен, где о нем никто не будет заботиться, где он может погибнуть…

- Но, Маул! Билл – моя судьба. Наша встреча была предначертана богами. Я должен быть рядом со своим любимым, а он рядом со мной.

- И где же вы были, когда мой сын прыгнул в пучину черных вод? Рядом? – злоба так и сквозила в тоне Маула, но Том не собирался сдаваться.

- Моя душа и сердце всегда рядом с Биллом. Маул, не вынуждайте меня пойти по законам Альф, – отец остановился, прищурившись от яркого света воссоединившихся звезд, и окинул взглядом решительно настроенного мужчину. - Я согласился следовать обычаям Омег, надеясь на благосклонность Билла, я дал ему время принять меня. Но я мог взять его еще восьмилетним ребенком в мужья и увести в свои земли без вашего согласия. И никто бы меня не остановил. А сейчас вы надеетесь, что я отступлюсь? Решайте, Маул, либо я забираю силой Билла в свои владения, либо вы добровольно венчаете нас в ближайшие несколько часов, как только Билл придет в себя, и все будет по закону.