– Я надеюсь, что мы больше не увидимся… – проворил Том, после чего развернулся и вышел за дверь.

Бэтифорд вернулся в палату. Впервые за несколько пятилетий, он по настоящему осознал, что он один. Да, он всегда считал, что одинок и малообщителен. Но только сейчас он понял всю суть своего одиночества. Нет на этой планете ни одного человека, которому он действительно нужен. Даже братьям он не нужен. Он один. Один.

–Бэтифорд, где ты был? – отец вошел в палату, видя, как сын с ногами забирается на подоконник. – Что с тобой?

– Прости меня… – тихо-тихо. За окном уже темнело.

– Что случилось?

– За все… – голос сошел на нет.

– Бэти... – подошел к сыну.

– Не надо осмотра.

– Откуда ты знаешь про осмотр? Кто сказал? Я же велел не говорить.

– Это все – правда, они делали это со мной.

– Что?

– Билл и Том… Но они не принуждали… Я должен тебе кое-что рассказать…

Бэтифорд очень долго рассказывал… Все с самого начала. Клаус молчал, стараясь переваривать полученную информацию. Было тяжело. Местами хотелось придушить братьев, убить самым безжалостным способом. Но с другой стороны, мужчина вдруг понял, что виноват во всем этом только он один… Это он не дал Бэтифорду нужной заботы, отцовского тепла, родительской любви… Поэтому мальчишка искал ее на стороне, соблазнив сразу двоих мужчин. Бэтифорд рассказывал, четко проговаривая свои чувства, объясняя каждый свой поступок и желание. На душе было пусто и не хотелось что-то скрывать. Он не понимал, зачем рассказывает, но знал, что и молчать больше не может.

– Отпусти их, папа… – проговорил Бэти, закончив свой рассказ. – Я знаю, что Том больше и не взглянет на меня, а Биллу тем более не до меня.

– Но они же… С тобой…

– Мне было хорошо, папа… Это я больной. Они не виноваты. Отпусти…

– Бэти… – Клаус прижал к себе сына, обнимая. – Так нельзя…

– Я умоляю тебя, отпусти… Я буду идеальным! Я никогда не ослушаюсь тебя, папа, пожалуйста, я так устал… – всхлипывает. – Я так больше не могу. Мне нужна твоя помощь. Я больше не могу. Я один. Не отталкивай меня.

– Тише-тише… Бэти…

Клаус прикрыл глаза, чувствуя, как они увлажняются. И никто не поймет его чувств. Ему было мерзко осознавать тот факт, что это все случилось с его сыном, но с другой стороны, не хотелось больше совершать прежних ошибок. Ребенок просил у него помощи, и, быть может, впервые Клаус может ее оказать.

– Я не расскажу… – выдыхает. – Не будет осмотра, не будет полиции…

– Спасибо… Папа, только не бросай меня больше, ладно? Я не могу поговорить об этом с мамой, ты теперь один у меня, кому я могу доверять. Не бросай…

– Я с тобой… Мы со всем справимся вместе, слышишь?

Бтифорд расплакался еще сильнее. За всё.

Том приехал в больницу ранним утром, вполне готовый к тому, что его арестуют прямо там. Наверно, он полностью не понимал всей опасности, но по-другому просто не мог.

– Герр Трюмпер, – Том оглянулся, останавливаясь, – я лечащий врач вашего…

– Да, доктор, доброе утро! Я узнал. Как Билл? – они оба вошли в лифт, Том нажал на кнопку 4 этажа.

– Хочу вас обрадовать, ночью Билл пришел в себя, поэтому удалось взять некоторые анализы и сделать снимки. Все хорошо…

– Точно? – Том не спал всю эту ночь, поэтому соображал сейчас туго. – Я могу навестить его?

– Точно. Ему придется провести около недели у нас, чтобы исключить все риски, ну и… Синяки должны сойти, чтобы мы убедились в том, что кожные покровы функционируют без сбоев. Но это ничего страшного, – они вышли из лифта, – обычная ситуация, когда Биллу придется походить на некоторые процедуры, попить лекарства и вытерпеть укус уколов.

– Билл не очень любит уколы… – усмехается.

– А кто их любит? Если только наркоманы…

Том кивнул, улыбаясь. Но не успели они дойти до палаты, как улыбка с лица Трюмпера сползла. У двери в палату брата стоял Клаус.

– Можно поговорить? – тон его был спокоен.

– Можно…

– Я в палату, предупрежу Билла, что вы к нему сейчас зайдете… – врач оставил мужчин наедине.

– Да, конечно!

Они отошли от двери, присели на скамью. Том чувствовал себя напряженно, знал ведь, о чем будет этот разговор.

– Бэтифорд мне все рассказал... – начал Клаус. – Я не буду писать заявлений, мать тоже не в курсе. Но если ты или твой брат подойдете к моему сыну хоть на десять метров, я не сдержу свое обещание, данное Бэтифорду.

– Он больше нас не увидит... – пробормотал Том.

Клаус поднялся со скамьи, и Трюмпер уже хотел облегченно вздохнуть, как мужчина оглянулся.

– Знаешь, он ведь никого так не любил, как тебя...

Том поднял взгляд на Клауса. В глазах мужчины плескалась неописуемая тоска.

– И боль, которую ты ему причинил, не переплюнет уже никто, запомни!