– Вы еще тут? – Том появился на крыльце, застав перед собой мертвую тишину. Билл вскинул испуганный взгляд, умоляюще глядя на брата.

Дальше все происходило быстро. Билл воспринимал происходящее моментами. Вот он чувствует резкую боль в животе, вот его тело кто-то с силой толкает, дальше крик. Несколько секунд, когда мир переворачивается, а ты катишься кубарем по лестнице. Вмиг перед глазами темнеет, а кто-то снова наносит удар, порция боли и дрожь. Почему-то картинка перед глазами мутная, а по щеке скользит что-то теплое… Мир снова переворачивается, и на секунду кажется, что все закончилось, но после наступает тишина, а за ней, резкая, сильная боль от удара в лицо. И снова удар. Темнота.

– Как он, доктор? – Том подскочил с больничной скамьи, когда из палаты брата вышел мужчина в белом халате.

– Вам нельзя так резко вставать, вы еще не оправились от травм… – он кивнул на перевязанное плечо, которое ему повредил Клаус во время драки. – А с братом… Все пока не ясно, но травма головы серьезная, внутреннее кровотечение остановлено, но не дислоцировано. Надо ждать до утра… Вы как себя чувствуете?

– Я нормально, – отмахивается, – доктор, ему что-то угрожает?

– Поймите меня правильно, обычно я готовлю людей к самому худшему, но тем самым даю надежду на лучшее… – пауза. – Но в вашей ситуации… Я не могу сказать ничего. Надо ждать утра, простите.

Том кивнул, возвращаясь на скамью. Он прислонился спиной к стене и прикрыл глаза, растирая их пальцами правой ладони. Захотелось заплакать. Его губы украшали болячки, что еще несколько часов назад стали ответной реакцией организма на сильные удары. Болели. На скуле небольшие царапины, бровь опухла. На самом деле он отделался легко, но брата все-таки защитить не сумел, а Клаус в порыве ярости нанес Биллу несколько сильнейших ударов ногой прямо в лицо.

– Извините, – Том поднял голову, услышав детский голос, – вы Томас? – девчушка лет семи смотрела на него огромными серыми глазами.

– Я, – кивает.

– Это вам… – она пихнула записку в мужскую ладонь, чмокнула Тома в щеку и помчалась дальше по коридору. Трюмпер-старший устало проследил траекторию ее исчезновения и перевел свой взгляд на записку.

«Седьмой этаж, курилка. Бэти»

Том посмотрел по сторонам, убеждаясь в том, что за ним сейчас никто не наблюдает. Он тяжело вздохнул, поднимаясь со скамьи и, кинув последний взгляд на дверь в палату брата, отправился в заданном направлении.

Мужчина быстро поднялся на необходимый этаж, нашел нужную дверь. Вошел.

На подоконнике, облаченный в больничную одежду, сидел Бэтифорд. Том поежился, он до сих пор не смог привыкнуть к новой прическе мальчишки. С настолько короткими волосами и болезненным видом, Бэти напоминал сироту, скитающуюся по городу.

– Как Билл себя чувствует? – тихо-тихо.

– Относительно хорошо, врачи ничего не могут пока сказать.

– Ты не хочешь обнять меня?

– Бэти, не надо… – выставил ладонь вперед. – Ты понимаешь, что ты сам разрушил все? – слова вырвались сами собой. Почему-то его брала немалая обида от того, что Бэтифорд сам проговорился родителям. Сам впустил в их сердце еще большие подозрения.

– Я виноват, да… – спустил ноги на пол. – Но я не мог… Я не знал… Говорил то, что думал…

– Ты еще такой ребенок…

– Том, ты ведь не бросишь меня? – поджал губы, умоляюще заглядывая в глаза.

– Бэти, завтра проведут твое обследование… Они все поймут. Твой отец уже догадался…

Мальчишка погрустнел еще больше.

– Это поэтому он избил Билла?

– Поэтому. Он посадит нас обоих, знаешь? – тихо-тихо.

– Я не позволю… – забормотал. – Я не позволю! – слезы в глазах. – Том, я так виноват! Я так тебя люблю… Я не хотел… – несколько шагов по направлению к мужчине. Обнимает. Но ответных объятий не последовало. Томас чувствовал, что на данный момент всеми его мыслями владеет брат, а этот мальчик не вызывает даже чувства жалости. И с какой-то стороны это было очень страшно. Ведь еще несколько дней назад Том продумывал стратегию переноса своего бизнеса в Штаты, не желая отпускать эти «отношения». А сейчас он понял, что отношений и не было… Вот она, реальность, открылась ему только что. Этот мальчишка для него всего лишь возможность хорошего секса. На секунду стало совестно, но эта секунда ушла в небытие так же быстро, как и появилась на свет.

– … Ответь же! – кажется, что Том даже не слушал его. Не слушал того, кто сейчас с такою любовью смотрел в его глаза.

– Извини, Бэти… – отстранил мальчишку. – Видимо, все должно закончиться именно так.

– Нет! Мы что-нибудь придумаем! – это был порыв души, он еще сильнее прижался к мужчине, но ответных объятий так же не последовало. – Мы исправим все, а Билл поправится…

– А если нет?

– Поправится!

– Нас с ним посадят…

– Не говори так!

– Я не люблю тебя. Никогда не любил и не чувствовал ничего, кроме глупого желания! – вдруг проговорил он.

Бэти оцепенел, услышав это.

– Я люблю только брата и буду ему кем угодно, только бы он жил. Ты для меня никто, я всегда презирал тех, кто так легко продает себя. А ты продавался сразу двоим! И не любишь ты меня совсем. Любил бы, не стал бы делить с кем-то еще.

Мальчишка медленно отходил от Тома. Он смотрел в холодные сейчас глаза и поверить не мог, что оно вот так происходит. Юное сердце пропускало удар за ударом, странно, что слез не было. Том стал настолько чужим, что даже внешне мальчик почти не узнавал его. Больно. Обидно. Первая любовь, такая чистая, которую Бэти хранил в себе с особой бережностью так долго… Вдруг принесла непереносимую боль. В голове не было мыслей, а перед глазами тот, ради которого пойдешь на все…