Томас приезжал только летом, так же, как и сам Бэтифорд.

Мальчишка следил за соседом, смотрел, как тот или чинит что-то в доме, или занимается делами в небольшом огороде. Но чаще всего, Томас бесился со своим братом. Они могли сутки напролет валяться во дворе. Загорали, болтали о чем-то, читали какие-то книги, слушали музыку.

Но сегодня Томас был один. И Бэти уже следил за хмурым парнем. Сейчас сосед пытался починить покосившееся крыльцо. Его мускулы так красиво блестели на солнце, голый по торс, он вызывал у мальчишки дрожь в животе. Темные дреды, собранные в огромный хвост на затылке. Крепкие плечи. Сползающие широкие штаны, которые спустились уже непозволительно низко. На лицо Том был более чем просто красив.

Бэти даже не сразу понял, когда предмет его вожделения уверенно направился в его сторону. Сердце сжалось в тот момент, когда их взгляды встретились, а губы Тома расплылись в теплой улыбке.

Парень остановился в нескольких метрах от сидящего на крыльце мальчишки.

‒ Привет, ты же Бэти, да?

Сердце ребенка почти лопнуло, но своеобразное любопытство взяло верх, и Бэтифорд кивнул головой, произнеся:

‒ Да, а откуда ты знаешь мое имя?

Томас ухмыльнулся:

‒ Вообще-то мы соседи, ‒ пожал плечами. ‒ Да, а когда ты был еще совсем мелким, мы играли в одном дворе.

‒ Не был я тогда мелким! ‒ нахмурился.

‒ Ну, окей! ‒ примирительно выставил ладони. ‒ Я вот, что хотел спросить, у вас не будет пары десятков гвоздей?

‒ Эээ... ‒ Бэти начал нервничать. ‒ Нужно у бабушки спросить.

‒ А ты можешь у нее спросить? Я верну. Просто крыльцо в ужасном состоянии, я не рискну по нему ходить. А Билл приедет, он точно шею себе свернет. Ехать в город сейчас – не вариант, я не успею до вечера закончить. Я верну... ‒ снова повторил он и закончил свою быструю речь.

‒ Я могу спросить у бабушки.

Уже через несколько минут Бэти вынес для Тома коробку с гвоздями.

‒ И бабушка сказала, что ты можешь не возвращать...

‒ Спасибо, ‒ парень взял коробку, еще раз улыбнулся брюнету и пошел к своему дому.

Бэти уселся на ступеньку. Только сейчас его щеки чуть вспыхнули алым смущением. Потому что только сейчас он вдруг понял, что когда передавал Тому коробку, то их пальцы чуть соприкоснулись. И это подарило ему бурю эмоций.

Наверно, глупо вот так сидеть и наблюдать за тем, кого уже несколько лет любишь. Но любовь всех делает глупцами. Возможно, будь кто-то другой на месте Бэти, он обязательно бы подошел к Тому, как-то начал общение с ним. Но только не наш Бэтифорд. Наверно, ему нравился сам процесс любви. Видеть любимого, знать, что он счастлив, ‒ это все, что нужно было ему. Конечно, он не безгрешен, и, конечно, темными ночами он мечтает о теле своего возлюбленного. Но с той же силой, с которой он этого хочет, он этого боится. Наблюдать со стороны – неопасно.

‒ Бэти, пора кушать... ‒ на крыльце появилась бабушка.

Фрау Каулитц очень любила своего внука. Души в нем не чаяла. Сейчас он был единственной причиной ее жизни. Бэти был интересным и немного странным ребенком, и она принимала это. Мальчик казался ей очень замкнутым и не особо общительным. Она не пыталась исправить это или еще что-то в нем. Единственное, что ее немного волновало, это то, как Бэти смотрит на Тома. Нет, старушка и не подозревала о любви внука к соседу. Она считала, что мальчик хочет завести с Томасом дружбу. Как когда-то давно, когда все семейство Трюмпер жило тут, по соседству.

Тогда Бэтифорду было всего девять или десять лет. Братья Трюмпер охотно брали его в свои игры. Особенно Бэти привязался к старшему – Тому. Но игры закончились, когда несколько лет назад семейство Трюмперов переехало в Берлин. Теперь они появляются тут только летом. И, конечно, повзрослев, братья перестали обращать на Бэти внимание...

На следующий день Бэтифорд проснулся довольно рано. Его разбудили чужие голоса и стук молотка. Мальчик по своей природе был добродушным и неопасным, но недосып всех в зверей превращает. Он поправил майку, что была ему чуть выше колен и хорошо скрывала белые боксерки, и направился вниз.

Он быстро спустился по лестнице. А когда босые ножки спустились на пол первого этажа, мальчик замер. На него смотрели карие глаза.

Том с видом дегустатора вин – немного придирчиво ‒ разглядывал сонного мальчишку. Его взгляд бегал по всему молодому телу. От следов подушки на щеке, до обнаженных щиколоток. Парень вдруг понял, что перед ним стоит уже не тот мелкий пакостник Бэтифорд. Перед ним стоял уже вполне взрослый юноша. Красивый, стройный, чуть смутившийся...

‒ Привет! ‒ Том нервно сглотнул, от чего его кадык проделал путь по горлу. Бэти это не мог не заметить. И впалые щеки еще сильней вспыхнули. Ведь он сейчас стоит перед взрослым мужчиной в одной майке. А еще, когда он отвел взгляд в пол, он заметил, что один из его сосков совсем не прикрыт тканью. От этого его дыхание совсем пропало. Он занервничал и быстрыми шагами метнулся вверх по лестнице...

Сердце билось в горле. Юноша залетел в свою комнату, чуть не навернулся, споткнувшись о пуфик. Нужно было как-то успокоиться. Придти в себя. Это всего лишь Том. Ничего страшного. Бэти схватил полотенце и помчался к ванной комнате. Благо, что она находилась на втором этаже. И ему не нужно было снова попадаться на глаза Тому.

В ванной мальчишка тут же закрылся на защелку. Живот приятно тянуло. Было ощущение легкой щекотки в самом его низу. Член упорно тыкался в ткань трусов. Брюнет и не думал, что простое движение кадыка этого мужчины заставит его возбудиться. Бэти уперся руками в край ванны. Выгнулся, расставляя ноги пошире. Возбуждение ползло по всему телу. Мурашки-капельки покрывали теплую кожу. Он точно ощущал, как желанные ладони скользят по его изнеженному телу. Его снова захватывали фантазии. Фантазии, где Томас ласкает его, целует...

Он хрипло выдохнул, кончая в свою ладонь. Голова кружилась, а все тело, измученное выдуманными ладонями, горело. Мальчишка осторожно опустился коленями на кафель...