– Билл, что мы делаем?

– Обнимаемся... Давно не обнимались, – спокойно проговорил младший. – Нет, ну, от тебя жутко воняет...

– Хватит тебе...

От автора: закругляться уже в следующей главе или подробнее прописать все события?!

22

– Бэтифорд, завтракай быстрее! Иначе в школу опоздаешь...

Парень сонно кивнул, продолжая ковыряться ложкой в отвратительной каше. Кушать не хотелось. Он вообще все выходные мало кушал, как-то не было на это желания. Настроения не было даже на простую прогулку по улице или на прогулку по сети интернет. Днем он старался не вылезать из своей комнаты, чтобы не попадаться на глаза родителям, а по ночам Бэти не мог уснуть, снова и снова вспоминая моменты, которые он провел рядом с Томом. Вообще, это было странно... Вот так просто встретить его на улице. Именно его. Неужели есть такая вещь, как судьба?

– Ты совсем, что ли? Клаус, ну зачем ты ее в эти лохмотья одел...

Бэтифорд устало вздохнул. Устало. А ведь день только начался. В голове произошел огромный БУМ из неадекватного количества почти адекватных мыслей. С одной стороны, Бэтифорд понимал, что ему больно, что ему плохо и обидно до сих пор... А с другой стороны, он уже давно осознал, что тяга к братьям с годами только усилилась. Желание или любовь? На самом деле уже надоело разбираться... Он чувствует к братьям что-то огромное, необъятное, что еле-еле помещается в нем самом. И это главное.

– Бэтифорд, ты спишь с открытыми глазами?!

– Нет, пап, я уже пойду... – парень отодвинул от себя тарелку и поднялся из-за стола.

– У тебя все хорошо, сын?

– Да, пап... – не обернувшись, проговорил Бэтифорд и направился на улицу, по пути хватая сумку.

Клаус не поверил.

Экзамены пугали абсолютно всех, и чем ближе они становились, тем усиленнее начинали заниматься старшие школьники. Только Бэтифорд был абсолютно спокоен по этому поводу. Он знает, что он все сдаст. И сдаст на «отлично». Его не пугал перечень предметов или преподаватели. На уроках он и трех раз не взглянет на учителя, а еще меньше заглянет в тетрадь.

На душе было настолько непонятно и погано, что желание бросить все и уйти усиливалось с каждой минутой. Глядя в окно, за которым виднелся школьный двор, уже покрытый зеленым газоном, Бэтифорд думал только о пятничной встрече. Том изменился. Наверно, просто стал взрослым мужчиной, без тех юношеских замашек и заморочек. Теперь те чувства, которые он испытывал рядом со старым знакомым, не были для него загадкой. Все эти годы Бэти активно надеялся встретить мужчину, который сможет спасти его от прошлого. Он пытался знакомиться, даже пару раз встречался с кандидатами на роль спасителя, но все ему было не то… Никто не привлекал, не возбуждал и ни с кем рядом парень не мог чувствовать того, что испытывал к братьям. А эта дурацкая встреча на остановке заставила задуматься о том, что вот он… Этот мужчина! Чувства к этому мужчине, хоть и странные, но появились… Но вот он облом – этот мужчина оказался тем самым… Тем самым первым и единственным.

Уроки тянулись хоть и быстро, но скучно и бестолково. То, о чем рассказывали учителя, Бэтифорд уже давно знал и мог сам провести урок. Друзей он не стремился заводить, по школьным вечеринкам не ходил. Ему было неинтересно. Люди вокруг были обычными, серыми и совсем не понимали его. Каждый или ненавидел его за внешний вид, или восхищался им же. Бэтифорда уважали учителя, хоть и его не совсем принимали его яркий облик. Но парень знал абсолютно всё! Ученики видели в нем только ледяную королеву: красивую и недосягаемую ни в коем разе. Но самому парню было как-то побоку.

Бэтифорд знал, понял с помощью психолога, какой ущерб ему и его психике нанесли те несостоявшиеся отношения. День за днем, час за часом, снова и снова он убедился в том, что он болен и лекарства от его болезни просто нет. Первое время ему было очень стыдно за свои желания и фантазии. Он старался потакать во всем отцу, слушаться его во всем, говорить о том, как он его любит. Но было ли это правдой? Чувство вины давило, а страх за братьев и боль от их ухода не оставляли. Бэтифорд умом своим понимал, что надо просто забыть, просто оставить ситуацию, но не мог. Мысли о братьях настигали его, где бы он ни был и чем бы он не занимался. С отцом он наладил отношения довольно быстро, Клаус поверил в искренность намерений мальчишки. Только сам Бэтифорд понимал, что действует скорее из собственной выгоды. Уход Тома в какой-то степени закалил его, но вместе с тем сделал слишком слабым перед самими братьями.

Чем же он болен? Чувствами. Мерзкими для всех, а желанными для него чувствами. Проходили недели, а за ними и месяцы, только чувства не просто не уходили, а становились все острее. По прошествии двух лет, когда парень вроде повзрослел, изменился внешне, внутри остались прежние страхи, мысли и желания. Каждую ночь он просыпался от бешенного, удушающего желания… Такого грязного с одной стороны, но с другой – спасительного. Перед глазами всплывали Их лица, горячие тела, а слух ласкали любимые голоса и стоны. Парень откидывал одеяло в сторону, стаскивая с себя пижамные штаны и принимаясь ласкать свое тело узкими ладонями. Худое тело изгибалось на широкой кровати, вырисовывая желание и всю накопившуюся страсть. Он не раз просыпался в тот момент, когда из члена его уже брызгала сперма, а в заднем проходе чувствовалась жгучая боль. Когда эмоции уходили, а тело переставало дрожать, парень начинал соображать… В порыве необузданных желаний он почти насиловал себя первым, что попадалось под руку. Но, как ни странно, на следующий день, после таких пробуждений, ему становилось легче. Он мог меньше думать о братьях, отчетливее воспринимать учителя и окружающие люди уж не так бесили.

Пару раз Бэтифорд старался логически себе объяснить эти ночи, но ничего не получалось. Его щеки начинали краснеть, когда он понимал, что стоит за этим всем. Его чувства, которые при свете дня он еще мог обуздать, ночью вырывались на свободу. И самое страшное было признаться самому себе в том, что это Его чувства… Самые грязные. Его.

От них нельзя избавиться, убежать или скрыться. Каждую свободную минуту они были с ним, пугали, тревожили, но вместе с тем, были уже неотъемлемой частью его.

– Простите, – Бэтифорд вошел в приемную, – а Рижка у себя? Она свободна?

– Сейчас узнаю… – девушка начала быстро стучать по клавишам компьютера.

Перед последним уроком Бэтифорд понял, что моральных сил на оставшиеся часы у него просто нет. Ну, нет и всё тут. Идти куда-то не хотелось, разговаривать с кем-то – тоже. Единственное место, куда его тянуло с неимоверной силой, был кабинет Рижки Вайт. Только она могла помочь навести порядок в этом внезапно случившемся бардаке.