– Это у тебя было такое детство, а хочешь, я расскажу, какое оно у меня? Да-да, самое интересное, что, по идее, отец знает о том, как у его ребенка прошло детство, но только не ты! А ты послушай! Тебя никогда не было рядом, как и мамы, но ты хотя бы понимаешь свою вину, а она считает, что она образцовая мать! Но это далеко не так! Мое детство состоит из ваших разъездов, моих слез и дорогих подарков от вас, которыми вы пытались заглушить чувство вины. Мое детство – это всего 4 дня рождения, когда вы оба присутствовали на них и смогли поздравить меня лично. А еще, мое детство - это полное отсутствие людей, которым я искренне нужен! Даже бабушка перешла на сторону Эрны, не желая понять меня, поверить! Вы все втроем скрываете какие-то подозрения, даже не думая о том, что если бы братья делали со мной что-то плохое, я бы рассказал, потому что, не смотря ни на что, я люблю вас. Да, люблю, уважаю, ценю, но я не позволю вам больше решать за меня! Ты говоришь, что детство – время, когда можно просто жить, без проблем? Так вот, ты просто и не знаешь о моих проблемах, мне ведь даже рассказать о них не удается, потому что вы считаете, что, подарив мне навороченный телефон, все мои проблемы как рукой снимет! Но это не так! Ты себе и представить не можешь, сколько вечеров я провел в самом темном углу своей комнаты, плача, испытывая ужасную боль от одиночества, потому что вас опять нет рядом, а няньку вы уже не нанимаете, ведь я взрослый! Тебе и в голову не приходило, что я хотел и повеситься, и вены вскрыть, и таблеток сожрать! И я улыбался, понимая, насколько для вас это будет шоком, ведь я для вас идеальный! Но это не так! Я идеальный только потому, что вы не видите и не хотите видеть моих проблем! Вот, какое оно, мое детство, папа! Вот! – мальчишка смотрел прямо отцу в глаза.

Клаус прикрыл ладонью рот, оседая на пол и немея от шока после всего услышанного. Бэтифорд вырос.

– Том и Билл меняют меня, да, но только в лучшую сторону. Если вы не можете этого понять и принять нашего с ними общения, то значит, что вы и меня принять не можете. Увезете меня в Лос-Анджелес? Отлично, – без эмоций. – Отправите в новую школу – как пожелаете. Но у вас больше не будет сына. Папа, я на самом деле устал, поэтому и говорить больше ничего не буду. Уходи…

Клаус не мог так просто уйти. Не имел права, наверно. Он смотрел на парня, который сейчас казался каким-то чужим, не своим. Его передернуло от подобной мысли, ведь он вдруг понял, что сейчас перед ним сидит настоящий Бэтифорд. Такой, каким он вырос сам… Клаус понял и всю суть прошедших лет, когда они с женой старались оберегать парня от всего, нанимая и нянек, и телохранителей, отдавали в лучшие школы… Вроде бы делали все, чтобы ребенок был счастлив и чувствовал себя защищенным… А на деле открывается, что они не дали ему и капли того, что на самом деле требовалось ему. Сердце до сих пор быстро билось о ребра, все еще переживая из-за самой пугающей фразы… Клаус отчетливо себе представил, как они с женой возвращаются из очередной поездки в свой дом и находят там Бэтифорда… Мертвого. Он и представить себе не мог, что сердце может так болеть от одних только мыслей. Он просто представил, но… Мужчина провел ладонью по лицу, прогоняя реалистичные картинки тела, что висит под самым потолком.

– Прости меня, сын… – прохрипел он. – Прости за все… Я тебя так люблю, Бэтифорд, я… Прости ты меня…

– Оставь меня, папа, у меня болит голова… – он отвернулся к стене, укладываясь на кровать и забираясь под плед. Как только он сомкнул глаза, то сразу уснул. Он слышал, что отец что-то там говорит, но смысла не понимал…

Бэтифорд спустился только к ужину, проспав целый день. Он выглядел сонным и потерянным, настроение явно не было даже хорошим. Ингрид взглянула на сына каким-то неопределенным взглядом. Мальчишка никак не отреагировал на это, подходя к столу и усаживаясь на свое место.

– Милый, у меня для тебя хорошие новости… – будто и не видит плохого настроения сына, пропела она.

– Какие? – он изогнул бровь, ожидая, что разговор с отцом дал свои плоды.

– Мне Клаус все рассказал, мне так жаль, что оно так получилось. И мы нашли выход из сложившейся ситуации. Завтра мы уезжаем в Берлин, там пробудем несколько дней, а после полетим на Гавайи. Отец уже позвонил в турфирму и забронировал для нас путевки, ты рад, малыш? Мы будем все вместе…

Бэтифорд снова разозлился на то, что все опять решили без его согласия, даже не спросив. Ненависть завладела телом, и он понимал, что очередной истерики уже не избежать. Руки сжались в кулаки. Ему впервые в жизни захотелось схватить мать за волосы и причинить ей боль. Эта женщина никак его не чувствует, не участвует в его жизни, но когда появляется в ней, то меняет все с ног на голову и расставляет все так, как ей будет удобно! Эта женщина думает только о себе, в том числе и о том, что она нереально хорошая мать, но ведь это не так!

– Малыш, ты рад? Бабушка тоже с нами едет! Все твои самые родные люди поедут!

– Я тебя ненавижу! – прохрипел он, глядя в удивленные глаза матери. – Я вас всех ненавижу! Вы мне всю жизнь испортили! Как я хочу, чтобы вы все сдохли!

– Бэтифорд! – на кухне появился отец с телефонной трубкой в руках. А из-за его спины выглянула бабушка.

– Кажется, ты и не слушал меня! И не понял ни слова! И тебя ненавижу!

– Не смей такое говорить! – повышает голос отец. – Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

– Милый, что с тобой… – бабушка вошла на кухню, обходя сына. Бэтифорд же еще больше злился, решая причинить всем троим столько боли, сколько они не вынесут! И он от злости на самом деле хотел, чтобы все эти люди просто оставили его в покое и ушли.

– Думаете, что Том и Билл меня трахают? – мать ахнула, оседая на стул, отец округлил глаза. – Ох, я бы хотел! Да только они порядочные, в отличие от тех, кто делал это со мной раньше! – мальчишка начал выливать на родителей весь тот бред, который только рождался в его голове. Конечно, потом он будет жалеть об этом, но сейчас он не мог ничего с собой поделать. Ему было жизненно необходимо причинить этим людям боль.

– Что ты сейчас сказал? – севшим голосом переспросил отец.

– Ты слышал! – подскакивает со стула. – Вы все слышали! И только вы в этом виноваты! Я ненавижу вас! Вы рушите мою жизнь! Я ненавижу вас!

– Бэти… Ты же говорил, что не понимаешь, что это такое… – Клаус присел на стул, чувствуя невероятную слабость.

– Потому что жалел вас!