- Ох ты, буйный, ха-ха! – один сказал – остальные подхватили и заржали, но тут уже вмешался я, взбешенный тем, что эти уроды прикасаются к МОЕМУ слепому. Почему он мой в тот момент меня мало интересовало, я просто схватил парнишку за локоть, стремительно выходя из магазина. Парни вслед загоготали:

- Педики! Ха-ха! Нет, ты глянь – гомосеки! – тихонько отпустив локоть Мира, я поставил пакет рядом с ним на землю, бросаясь на компанию. Парни не отпрянули только из-за неожиданности, что позволило мне заехать самому говорливому в ебальник, чуть не сбивая того с ног. Остальные с пьяным ревом тут же бросились на меня и, не окажись рядом сонного охранника, неизвестно чем бы для меня закончилась эта потасовка.

- Ну-ка живо разошлись! Сейчас полицию вызову! – заорал он, двигаясь к нам. Кажется, у парней вспомнились проблемы с законом, и их быстро смыло с площадки перед магазином. Охранник порычал еще, грубо посоветовав свалить от магазина подальше. Я поднялся с земли, куда меня все же увалили, потирая ушибленные бока и облизывая разбитую губу. Красавец, наверняка.

Я оглянулся на Мира, про которого в пылу драки слегка так подзабыл. Черт. Стоит, неуверенно озираясь по сторонам и не понимая, что происходит. Подошел к нему, молча трогая за рукав. Ох, и забавно же он отреагировал – мигом узнал, поджимая губы и стискивая руки в кулаки. Что не так? Я же… вроде его защищал.

- Не надо было. Зачем ты полез? Ну вот что ты всегда лезешь, куда не надо? – тихо и зло проговорил блондин. Стоп. Это еще и я виноват? Да ты охуел, малец?

- Я, блять, из-за тебя полез, кретин! – выбешиваться не хотелось, но после того приступа злости на парней, мне где-то надо было спустить пар. – Эти уроды раздевали тебя глазами, собираясь зажать где-нибудь и трахнуть, - добавляя насмешки в голос произнес я. – Или тебе так нравится, что тебя обозвали пидарасом? Нравится? Нравится, да?! – заорал я в конце концов, наклоняясь к самому лицу слепого. Он зажмурился, отпрянув, но сзади была только серая стена дома. Моргнул еще раз, безостановочно трясясь от ужаса и часто вздыхая. Потом вдруг как-то расслабляясь и переставая дрожать, но в глазах блеснули слезы. Видимо, у парня было подобие шока, не разбираюсь в этом, но он словно тихо всхлипнул, осознавая, что если бы не я… Мне даже страшно было об этом подумать. И сознавать, что бросился я на парней не из чувства справедливости, обиды за «пидаров», а из-за этого кретина… Блондин вытер глаза рукой, тут же прижимая ладони к лицу и глубоко, часто дыша, стараясь совладать с собой и не быть как девчонка. Хотя… наверное, просто смущаясь и боясь, что я снова сорвусь на него. А я ведь уже…

- Пошли домой, - глухо предложил я, мягко отнимая его ладонь от лица и сжимая в своей, не задумываясь ни на секунду о правильности-неправильности своих действий. Плевать. Мне не нравится, когда он плачет. И даже не потому, что не люблю слабость. Стиснув в одной руке ладонь Мира, а во второй поднятый с земли пакет, я повел своего слепого домой.

День второй. Шаг вперед - шаг назад?

Мир молчал. Упорно, долго, не отзываясь на мои вопросы и предложения. Словно замкнулся в себе. А все из-за чего? Конечно, из-за меня, идиота, что спросил, отчего он боится прикосновений.

- Да что здесь такого? – снова произнес я, продолжая шагать по улице, сжимая в одной руке ладонь слепого, во второй пакет. – Ну, скажи, я хоть буду знать, чего не делать.

- Заткнись, - резко и зло оборвал меня блондин, с силой выдергивая руку из моей, словно опомнившись. Ну, все, закончилась передышка, Мир снова со мной. В материальном смысле, потому что мыслями он был где-то далеко, морщась от чего-то неприятного. Да знаю я, что он подвергался насилию, но, господи, сколько в жизни я сам дрался? И ничего! Я почему-то не замыкаюсь в себе, как Мирослав, не становлюсь злюкой и колючкой, которую только тронешь – либо шипы, либо слезы. Ненавижу слезы.

Покрасневшие пустые глаза Кантемирова бездумно шарили по серому асфальту под ногами, одна рука в кармане, вторая ритмично постукивает тростью перед собой. Слишком обычно выглядит, словно ничего и не произошло. Я отчего-то украдкой наблюдаю за тростью, как ее белый кончик подскакивает на выбоинах, и снова опускается вниз. Быстрое, отточенное движение… Мир, кажется, слушает тоже только его.

На улицах удивительно тихо – словно и не будний день, словно не всего-то три дня. Цок-цок… Точно, вот что мне напоминает этот звук – цоканье копыт лошади. Хах, я невольно усмехнулся, снова поглядывая на Мирослава. Редкие листья, попадающие под ноги, заманчиво хрустят, потом поднимаются и летят дальше, подхваченные редкими порывами промозглого ветра. По дороге проскальзывают немногие машины, стремглав спеша куда-то. Мир осторожно обходит лужу, которую определил по «бульку» кончика трости. Наверное, это очень тяжело – вот так жить, когда тебе даже прогуляться никак в незнакомом месте, как, для Мира, например, тут. Он же явно растерян, не знает, где находится, да еще и испуган недавним происшествием. Благо, до дома совсем недалеко, а собирается дождь…

- Мир, надо чуть поторопиться, а то под дождь попадем, - тихо, в тон осени, говорю я. Блондин невозмутимо кивает, неожиданно второй, незанятой рукой хватаясь за край моего пальто.

- Поторопись, - хмыкает он как-то тоскливо и совершенно не в его стиле. Мне кажется, что после ссоры или раздора у нас с ним всегда так: не о чем поговорить, нечего добавить, да и настроение убитое в хлам, так, что совершенно нет желания болтать. Собственно, как я уже сказал, и не о чем. И это Мира совершенно не волнует. Хотя вот сейчас… ему явно нужна моя помощь, но какая-то презрительная эта немая просьба. Отбивает все желание идти быстрее, хочется назло встать и стоять, а еще накатывает злость. Он специально меня выводит из себя?

- Слушай, ты заколебал, правда. Можешь нормально общаться?! – правда, достал. Неожиданно мне стало глубоко плевать на то, что подумают окружающие и сам Мир. Я, вообще-то, живой, вполне себе понимающий человек! А не зверь. И я предложил нормально общаться! Я, блять! Так какого хера я получаю?! За что уже? Собственно, это я ему и высказал, остановившись и резко развернувшись.

- Знаешь, я не обещал тебе ни разу, что смогу нормально к тебе относиться! – слепой, оказывается, и так был на взводе, потому что резкие слова тут же вырвались из-за его тонких губ. – У меня могут быть свои тайны? Или кто ты мне, чтобы я рассказывал все о своей жизни? Ну? Кто?! – пустые глаза презрительно сузились. Скотина. Вот же… И кто из нас больший урод? Хотя, пожалуй, после следующего действия, я…

- Нахуй рот закрыл, понял! – заорал я, встряхивая блондина. Тот качнулся, поджал губы, полупрозрачные глаза неуловимо быстро наполнились слезами. – Что ты ревешь опять?! Ты мужик или баба сопливая?! – кулак прилетел в скулу, заставив меня чуть отстраниться. Мир отошел на шаг, тряся ушибленной рукой и матерясь сквозь зубы. Смотрелось довольно необычно в контрасте с заплаканными глазами. Блять, что же я опять делаю… Какого хуя я вообще терплю подобное?! Я в ярости сплюнул на землю, доставая сигарету и, только когда прикурил, успокоился. Мирослав не двигался с места, глядя в землю.