Я воспользовалась возможностью, чтобы позвонить Джонаху и узнать, как обстоят дела.
— Привееет, — медленно произнес он. — Спасибо, что позвонила, бабуля. Повиси минутку.
Я моргнула от такой околесицы — и приглушенных слов, которые не смогла разобрать за этот промежуток — но не сводила глаз с дороги.
— Я вишу и надеюсь, что ты все сейчас же объяснишь.
— Конечно, бабуля.
Больше приглушенных слов, сопровождаемых скрипом мебели и шарканьем. Причина притворства запоздало пришла мне в голову.
— У тебя свидание!
— Прости, что пропустил твой день рождения, бабуля, и я рад, что ты позвонила, чтобы мы могли это обсудить.
— Она симпатичная? Ох, а она человек? Речная нимфа? — Это было так по-детски, но смущать его было забавно. Это также помогало нашим отношениям не становиться слишком неловкими, поскольку когда-то он показал мне свои чувства.
— Некруто, Мерит.
Я усмехнулась.
— Ты назвал меня своей бабушкой. Из чего я сделала вывод, что ты встречаешься с человеком, поскольку я не знаю ни одного твоего живого родственника.
— Первой свидание, — признался он. — Я понял, что тактика, когда я с порога рассказываю девчонкам, что являюсь вампиром, не так хорошо работает.
— Эффект «Сумерек[60]»?
— Эффект «Сумерек», — согласился он. — Они разочаровываются, когда я появляюсь без русых волос, бледной кожи, унылого выражения лица и свечения.
— И как идут дела?
— Они идут. И поскольку они идут, чем я могу быть полезен?
— Прости, небольшие новости: Они нашли «Рогипнол» также и в организме Саманты Ингрэм.
— Еще одна связь между убийствами.
— Ага. Прямо сейчас я направляюсь в «Магический Магазин», чтобы провести разведку с Мэллори.
— Отлично. Как справишься с этим, поделись со мной новостями при возможности. В одиночку не ходи. А сейчас я вешаю трубку, потому что мое свидание начинает смотреть на меня с подозрением.
— Просто подожди, пока она не увидит твои клыки, солнышко.
***
Уикер-Парк технически был частью Западного района с главной улицей, полной причудливых магазинов, ресторанов и баров. Сегодня вечером улицы были тихими, хотя люди все еще стояли перед барами с сигаретами в руках, а музыка все еще гремела из открытых дверей клубов.
Парковка в Уикер-Парке, как и в большинстве районов Чикаго, была затруднительной. Мэллори была одной из тех, кому посчастливилось иметь гараж позади своего таунхауса, но маленькая подъездная аллея была занята ее и Катчера транспортом.
Я покружила несколько минут, на тот случай, если достойная-рок-звезды парковка перед ее таунхаусом освободится, но сдалась и припарковала Манипенни через квартал. Место не было идеальным; я втиснула ее между грузовиком и внедорожником, водители которых, как я надеялась, были способны выехать из своих параллельных мест, не задев машины вокруг них. Но, по крайней мере, кучи снега практически растаяли, и мне не пришлось взбираться на серую стену из льда и гравия, чтобы добраться до тротуара.
Я подошла к дому, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Мгновение спустя ее открыл Катчер, вокруг его талии был повязан отделанный оборками фартук.
Я открыла и снова закрыла рот. Остановилась на:
— Просто нет слов.
— О, класс. Вампирский юмор. Тебе действительно следует подумать о выступлении в стэндапе[61].
Я подняла палец в воздух, указывая на фартук. На нем были изображены вяжущие кошки, хотя я не уверена, как им удалось удержать спицы в своих маленьких лапках.
— Фартук, — проговорила я. — Давай обсудим.
— Я готовлю печенье. И не хотел запоганить свою рубашку. Это было в ящике.
Я забила на фартук, чтобы сосредоточиться на более важной части.
— Ты печешь?
— Очень даже неплохо. Хочешь мадленов[62]?
— Когда это я не хотела мадлены?
— Справедливое замечание, — произнес он, поворачиваясь в сторону кухни.
Я проследовала за ним через столовую дома в причудливую кухню, в воздухе витали запахи масла и лимона.
— Пахнет изумительно.
— Ага. — Катчер был не из скромных. Он надел прихватку и вытащил из духовки неглубокий алюминиевый противень с печеньями в форме ракушек. Они были превосходно вздувшимися и золотистыми, и сразу же мой желудок заурчал. Его не волновало, что я уже позавтракала; он выражал одобрение сахару и жиру.
— Этим нужно подостыть, — сказал он, осторожно ставя противень на решетку для остывания. — Но вон там есть еще. — Он поставил в духовку другой поднос, затем снял прихватку и указал на пластиковый контейнер, наполовину заполненный маленькими печеньями.
Я взяла одно, откусила и прониклась нового вида уважением к Катчеру. Он заботился о моем дедушке, казалось, делал Мэллори счастливой и научил меня владеть мечом. И он умеет печь.
— Изумительно, — произнесла я, прислонившись к столу, пока смаковала маленькое печенье — маслянистое и сладкое, с привкусом свежего лимона — кусочек за крохотным кусочком. — По какому случаю?
Запищал таймер духовки, и он снова надел прихватку, вытащил другой противень и освободил место на охладительной решетке для новой партии мадленов.
— Мне не нужен повод, чтобы заняться выпечкой точно так же, как и тебе он не нужен, чтобы поесть.
— У меня это стоит в списке под «Я наслаждаюсь этим». Где твоя отважная синеволосая девушка? Мы собирались пойти в колдовскую лавку.
— Внизу. Она как раз заканчивает с обелиском. Ищет источник. Оттенок магии или что-то подобное. Честно говоря, в этом немного больше составляющих, чем в том, за что я обычно берусь.
Поскольку он только что готовил мадлены — строго отмеряя ингредиенты, если цифровые весы на столе были хоть каким-то признаком — я сочла это ироничным.
— Пойду-ка я вниз, — сказала я и прихватила еще две мадленины, покачивая их между пальцами, чтобы не обжечься.
Я спустилась по лестнице в подвал и скрупулезно обустроенное рабочее место, которое заменило собой кишащий паутиной подвал. Стены были отделаны, полы переложены, ингредиенты для чар или проклятий, или еще чего, над чем она здесь работала, стояли в аккуратных баночках и коробочках вдоль настенных полок.
Мэллори сидела, скрестив ноги, на белом табурете перед большим белым столом, на котором сегодня лежали стопка книг и множество ингредиентов в белых керамических горшочках, обелиск располагался перед ними.
Ее волосы были собраны в два пучка по бокам, что делало ее похожей на Принцессу Лею[63], окунутую в «Кулэйд[64]». В одной руке она держала баночку с йогуртом, а ложку в другой, и на ней была пара джинсов и футболка с надписью «ПОЧЕТНЫЙ ЧЛЕН КОМАНДЫ ОМБУДСМЕНА», написанной спереди печатными буквами.
— Где ты такую взяла? — спросила я, пока она вычерпывала из баночки остатки ванили с черникой.
— Официальный сувенирный магазин Омбудсмена, все права защищены.
Я предложила (одну) мадленину, которую она с радостью приняла в обмен на пустую баночку йогурта, от которой я отказалась.
— Никто не говорил мне о сувенирном магазине. И не дал мне футболку. Я хочу быть почетным членом Команды Омбудсмена.
— Я думаю, это скорее всего из-за, ну, знаешь, генетики. Твой дедушка еще не давал тебе такую?
— Нет, — ответила я, подстрекаемая ревностью. — Но когда я его в последний раз видела, у него мысли были направлены в другую сторону.
— Убийство и все такое? — спросила она.
— Если честно, то да. В основном убийство. Немножко всякого прочего. Ты работаешь над обелиском?
— Работаю, — ответила она, нахмурив брови, надкусила печенье и при помощи руки оттолкнулась от стола, повернувшись на табурете. — И я терплю фиаско. За исключением того, что он полиглот.