- Сейчас, сейчас, вот я нашел. Правда, не знаю, будет ли от этого какая польза, - он притащил откуда-то небольшой топорик, - я вспомнил, тут на днях работал плотник, менял полки в гардеробной, и вот оставил этот примитивный инструмент, а я все забывал вернуть. Давайте, господин, попробуем прорваться!

Пока мы по очереди колотили топором в дверь, пытаясь расширить пролом, пожар разгорался, внизу трещало все сильнее и дым сквозь выломанное отверстие быстро заполнял помещение спальни. Мы начинали кашлять, глаза щипало, по щекам катились едкие слезы.

- Быстрей, иначе задохнемся! - помогая расширять пролом ногой, исступленно кричал я. - Нам рано умирать, Лау, мы сможем выбраться отсюда. Нам надо чем-то завязать лицо, немного пользы, но хоть что-то...

- Все, господин, теперь достаточно большая дыра, - отбросив в сторону топор, подбадривал меня слуга. - Тихонько пролезайте, берегите малыша...

Внизу бушевало море огня, но лестница еще держалась. Кашель сделался мучительным, легкие саднило, и я понимал, что времени у нас в обрез. Если не сможем добежать до выхода за несколько минут, то все, сознание угаснет, повязка на лице совсем не помогала, измученные руки плохо слушались, ноги заметно ослабели и дрожали.

"Вниз, Лау, вниз", - я дернул его за руку, потому что голоса уже не было.

- Конечно, господин, я помогу, - прохрипел он, поддерживая меня под локоть. Клубы сизого дыма и языки пламени, - зрелище устрашающее. И почему так пусто, где пожарные? Никто не тушит дом и не спасает потерпевших? - Прошу вас, продержитесь, господин. Мы выберемся, путь еще свободен.

Я задыхался, тщетно ища хотя бы глоток чистого воздуха, но дышать было нечем. С отчаяньем озираясь вокруг, я понимал, что Лау лишь подбадривает меня, но выйти из огня почти невозможно. Что делать? Повернуть назад и попытаться все-таки открыть окно? Нет, не успеем, задохнемся. Наш слабый, но единственный реальный шанс - идти вперед. Сцепившись пальцами с рукой слуги, второй я инстинктивно прикрывал живот, даже в эти трагические минуты сумев удивиться этому. Ребенок важен для меня? Я осознал себя его отцом?..

- Быстрее, господин, иначе мы сгорим!

- Послушай, Лау... уходи... ты сможешь... - жар становился нестерпимым, языки пламени лизали стены и потолок гостиной. Сознание мутилось, приходилось останавливаться и пережидать приступы дурноты, тем самым теряя драгоценные секунды, так необходимые сейчас для спасения, - не стоит... погибать...нам вместе...

- Мой господин! Смотрите! Кто-то к нам идет!

- Наверно, МЧСник! - мы воспрянули духом и поспешили к выходу, рванув вперед из последних сил. - Спасибо, господин пожарный... - пролепетал я, падая на руки высокому мужчине в маске, прежде чем окончательно потерял сознание. В легкие хлынул живительный кислород, и я захлебнулся в нем, словно в душистом облаке, благодаря небеса за то, что остался в живых.

Клеменс фил Освалльд

- Что-то не так, господин Освалльд?

- А? Что? Простите, отвлекся, - растерянно отозвался я, после того, как мой помощник незаметно дернул меня за рукав, привлекая внимание к сидящему напротив директору филиала, где будет запущено производство новой машины. - Какие-то вопросы еще есть ко мне?

- Нет, все понятно, господин Освалльд, - улыбнулся директор. - На этом деловая часть нашей встречи окончена, но мы приготовили в честь вашего приезда еще и небольшой банкет...

- Мне очень жаль, но я вынужден попросить вас об одолжении. Пожалуйста, поменяйте мне билет с утреннего рейса на вечерний. Я должен срочно вернуться в столицу.

- Конечно, господин Освалльд, мы выполним вашу просьбу. Надеюсь, этот поспешный отъезд не вызван какими-то неприятностями.

- Нет, нет, пожалуйста, не беспокойтесь.

- В чем дело, Клеменс? - шепотом спросил меня помощник, когда мы вышли в холл из кабинета директора. - Что-то случилось дома?

- Прошу тебя, Филлип, останься на банкет вместо меня. Мне же немедленно надо вернуться.

- Что-то с супругом? - допытывался помощник. - Он ведь беременный.

- Нет, с ним все нормально. Просто... так надо.

Я не мог признаться, что весь день меня томило странное ощущение тревоги, которому я не мог найти никакого разумного объяснения. С трудом высидев два рабочих заседания с ведущими специалистами завода и обойдя всю производственную цепочку, уточняя детали предстоящей работы, я был готов немедленно мчаться в аэропорт, но должен был еще пойти на обязательный брифинг, организованный в здании заводоуправления и дать небольшую пресс-конференцию, после которой мы и сидели в узком кругу в кабинете директора.

Весь перелет до столицы я просидел как на иголках, подгоняя время. Выбежав из самолета одним из первых, так, словно за мной гнались все демоны этого мира, я перехватил на площади таксомотор и приказал как можно скорее везти меня домой. Было уже за полночь, и дороги опустели, так что мы летели на предельно допустимой скорости, но все равно мне казалось, что мы ползем медленно, словно в часы пик.

Что меня гнало так? Не знаю сам, никогда не отличался особым чутьем или даром предвидения, но лишь ступив на плиты дворового тротуара большого дома, я сразу понял, что мчался домой отнюдь не напрасно. Со стороны флигеля Юргена густо воняло дымом, и выбежав к ограде, я увидел мелькавшие в окнах первого этажа слабые языки пламени.

Домик горит?! Но почему так тихо, где же пожарные, и почему никто не тушит? А Юрген, что с ним, выбрался ли он из опасного места? Не помню, как взлетел я на крыльцо большого дома, рывком подняв с постели дворецкого, который пялился на меня непонимающими со сна глазами.

- Флигель горит, быстрее вызывай пожарную машину! Где Юрген, спрашивать тебя, конечно, бесполезно. Звони, а я пойду проверю, все ли с ним в порядке! - вытащив из щита несколько противодымных масок, я побежал к домику, молясь всем высшим силам, чтобы с упрямым вздорным мальчишкой ничего не случилось.