По щеке трикстера катится слеза, и он опускает взгляд, тщательно пытаясь спрятать эту прозрачную каплю от старшего. Но Тор мягко берет его лицо в ладони и губами стирает влажную дорожку.
– Очередной кошмар? – тихо спрашивает он.
Локи судорожно кивает и пытается прижаться к громовержцу, но наручники не пускают и он только неловко дергается и морщится от боли.
Бог Грома сам подходит совсем близко и прижимает брата к себе.
– Скоро все закончится, – шепчет он в холодное ухо мага, – нам просто нужно еще чуть-чуть потерпеть. Подождать. Наручники расстегнутся сами. И я унесу тебя отсюда. Уберу эти чертовы нитки... Я все сделаю, Локи. Тебе больше не будет так больно... Ты скажешь мне все. А потом мы пойдем на то озеро. Тебе будет хорошо, обещаю... Все будет хорошо.
А трикстер прикрывает глаза и медленно качает головой.
Не будет хорошо. Уже нет. Слишком поздно. Пусть все остается как есть... Он не жалеет ни о чем. И Тор не должен жалеть. Все идет так, как должно быть. Так решила судьба. Так нужно. И ничего не сделаешь, как ни пытайся. Единственное, чего хочется сейчас – это почувствовать на губах теплый поцелуй брата. Просто прикосновение. Ни на что большее он не претендует. Страшно... Вдруг брат оттолкнет? Бросит... Зачем ему умирающий полукровка? Отвратительный, слабый... Который ничего не может ему больше дать, как бы ни старался. А может только забирать. Время, силы... Боги!
Как Тор все это терпит? Почему до сих пор не ушел отсюда, подальше от всего этого позора... Почему?! Почему все это время просидел у его ног? Почему грел своим телом, заглядывал в глаза, успокаивал заходящееся сердце? Неужели он так сильно любит своего неродного брата-предателя?
Почему Тор так хочет его? Локи постоянно чувствовал это... Даже, когда он в таком состоянии. Беспомощный... Такой грязный...
В мозгу промелькнули глаза Тора, когда он целовал его грязные от кровавой рвоты губы. Как Бог Грома смотрел... Там не было презрения, отвращения, унижающей жалости... Там была любовь. Локи понимает это так ярко, так четко, что кружится голова. Он вглядывается в глаза брата, который снова что-то говорит и видит то же самое выражение. Всепоглощающая любовь. Тор никогда не требует ничего взамен. Никогда. Ни разу... Просто любит. В этом весь его старший брат.
– Локи! Ты слышишь меня?! – Испуганный голос Тора прорывается, будто сквозь вату, сквозь слой чего-то липкого...
Ты слышишь... слышишь... слышишь...
Как эхо. Что-то холодное, далекое...
Он слышит?
Да. Слышит.
Трикстер слабо кивает и прикрывает глаза. Бросает то в жар, то в холод... Он отчетливо чувствует, как по спине катится холодный пот... Тело начинает бить дрожь. Сперва незаметно, а потом все сильнее... Выгибает каждую мышцу, каждый сустав... Как же это больно! Локи чувствует, как выкручивает все внутри... Боги, еще чуть-чуть и его вывернет! На животе вдруг будто расцветает ледяной цветок, врезается острыми лепестками... Локи испуганно опускает голову и зло морщится: на прессе расплылась синяя клякса. Кожа, кажется, даже покрыта инеем...
Он отчаянно смотрит на брата и чувствует, как против воли в глазах набухают слезы. Тело горит холодным огнем... В груди все сжимается...
А Тор обхватывает его за плечи и шепчет:
– Чуть-чуть... Братишка, потерпи! Скоро все закончится, я обещаю! Просто сосредоточься и смотри на меня! – и прижимается губами ко лбу младшего.
Локи чуть запрокидывает голову и пытается губами дотронуться до лица брата. Хотя бы мимолетно...
И Тор, кажется, понимает... Он мягко берет лицо младшего за подбородок и невесомо прикасается губами к перетянутому нитками рту трикстера. И просто стоит так... Слегка прикасаясь. И одновременно сжимает его тело в своих руках, стараясь унять судороги.
И набатом раздаются удары колокола часов. Ровно три раза...
Удар...
Вдох.
...удар...
Выдох.
...удар.
Щелчок магических наручников.
Режущая боль в запястьях и падение... Куда-то вниз, в пустоту... В безвременье...
Локи, теряя точку опоры, безвольно заваливается вперед, и обвисает на руках брата. Тело трикстера просто выкручивает судорога. Дрожь проходится, кажется, по всем клеточкам его измученного организма. Тонкие пальцы вцепляются в плечо брата и слабо сжимают.
Тор подхватывает трикстера на руки и, игнорируя подошедших солдат и чиновников – тяжело шагает к дворцу, бережно прижимая к себе легкое холодное тело мага.
Да, Локи теперь никто. Все регалии младшего принца Асгарда с него сняты, но Тору плевать. И Бог Грома знает одно – если хоть кто-то сейчас встанет на его пути, то он не побоится замарать руки в крови аса еще раз.
Глава 19. "Все будет хорошо...".
В комнате брата все осталось так же, как и было три дня назад. Смятая грязная постель, тьма и холод... А еще тишина.
Тор осторожно укладывает трикстера на кровать. Тот даже не шевелится, прикрытые веки чуть дрожат, и, кажется, что трикстер пытается открыть глаза, но не может...
– Локи, ты слышишь? – в который уже раз задает этот вопрос Бог Грома.
Слабое движение головой в ответ.
– Нужно снять нитки, брат. Если будет больно...
Трикстер издает что-то похожее на смешок и смотрит на старшего.
Ну, конечно... больно будет в любом случае. И тут уж Тор ничего не сможет сделать...
Громовержец молча достает нож и надрезает первый стежок. Маг даже не дергается, когда по подбородку течет струйка крови.
Нитки тяжело вынимать из дырочек из-за спекшейся крови. Их приходится почти выдергивать. Кожа вокруг губ воспалилась, сочащиеся кровью ранки будто обрисовывают их контур. Это выглядит даже красиво...
– Вот и все, – Тор откладывает нож и поднимает глаза от губ брата, – теперь все будет хорошо...
И вдруг понимает, что младший брат лежит как-то слишком тихо, как-то... Что-то не то в этой тишине. Нет тяжелого дыхания... Дыхания?!
Боги!
Тор прижимает пальцы к артерии и понимает, что ничего не чувствует. Кожа брата холодная, как лед, гораздо холоднее, чем всегда...
Неконтролируемый ужас захлестывает разум. Тор буквально ударяет сжатыми в замок руками по груди брата. Еще раз... Как всегда делал на поле боя, пытаясь вернуть к жизни мертвого. Иногда это получалось...
