– Я все исправлю, – сглатывая слезы, говорит Тор, – ты будешь жить, даже если мне придется умереть.

– Поцелуй меня, – вдруг тихо просит трикстер, прикрывая глаза, – так, чтобы мне было больно. Поцелуй…

И Тор аккуратно прикасается к тонким губам, ведет языком по верхней, прося впустить. Локи приоткрывает рот, разрешая. Бог Грома бережно дотрагивается до его языка своим, ведет по небу, чуть щекоча, и резко прокусывает нижнюю губу младшего, до крови… И чувствует, как на глазах выступают слезы, падают на лицо брата.

– Не плачь… – слизывая кровь, шепчет маг, – не плачь. Все хорошо.

И притягивает брата к себе, заставляя уткнуться лицом в грудь. Его холодные влажные от крови руки скользят по спине Бога Грома, гладят…

Вдруг он отстраняется и заглядывает брату в глаза:

– Ты будешь со мной до конца, брат? Не бросишь?

Тор ложится рядом, прижимает Локи к себе и, зарывшись рукой в густые черные волосы на его затылке, шепчет в самое ухо:

– Я никогда не оставлю тебя. Что бы ни случилось. Клянусь. Я ведь люблю тебя…

– Я тоже… Тор, я… – Локи судорожно хватает воздух, – почему это происходит так? Почему именно сейчас?.. Почему ты не говорил мне этого раньше, когда я еще был чистым?!

– Для меня ты чист, брат… И всегда будешь. Что бы ни произошло, – Бог Грома проводит ладонью по плечу брата, и показывает ее ему, – видишь? Никакой грязи. Ты чистый…

И целует мокрые от слез щеки.

Глава 16. "I'm yours".

Локи стало хуже гораздо раньше, чем он предсказывал. Это случилось как-то незаметно, очень легко, как и все, чего напряженно и со страхом ждешь.

Теперь трикстер почти не поднимался с постели, целыми днями не выпуская из рук толстую черную книгу с непонятными рунами. И часто глухо кашлял, пачкая страницы каплями алой крови. Тору казалось, что вместе с этими каплями из брата уходит жизнь. Локи только грустно смеялся в ответ, говоря, что кровь идет просто из-за того, что легкие стали слишком слабыми и плохо справляются со своими функциями.

Все чаще маг терял сознание. Внезапно, резко, будто его выключали. И тогда Тор баюкал на руках его безвольное холодное тело, со страхом ожидая, что однажды брат просто не откроет глаза.

Есть Локи практически не мог. Его тошнило даже от воды, что говорить о пище. И когда Тор ставил рядом поднос, трикстер криво улыбался и предлагал кормить его не на постели, чтобы не менять простыни.

– Зачем ты заставляешь меня есть? – как-то спросил он, – это ведь бесполезно.

– Я прочел, что, когда пережеванная пища попадает в желудок, то кое-что он переваривает, даже если больного тошнит.

– Ты… читал? – глаза Локи округлились от удивления.

– Я же часто теперь бываю в библиотеке, чтобы взять тебе почитать. Решил, что раз уж я такой частый гость там – грех не взять книгу, – натянуто улыбнулся Бог Грома.

Естественно, это было неправдой. Когда Локи забывался тяжелым сном, Громовержец намеренно шел в пыльный темный зал, забитый шкафами с книгами и искал. Сам не зная что. Переводил древние руны, пытался найти хоть что-то. И вместе с тем прекрасно понимал, что все бесполезно. Ведь даже Локи ничего не нашел… Что говорить о нем, который книги брал в руки только в детстве, да и то, из-под палки.

– Плохо врешь, брат, – Локи зябко обхватил себя руками, – ты все равно ничего не найдешь, даже если прочтешь все книги, что есть в библиотеке. То, что у меня, невозможно вылечить. Это ведь даже не болезнь.

А еще маг стал мерзнуть. Кончики пальцев, кожа вокруг глаз синели, покрывались инеем, зрачки краснели, и это смотрелось вдвойне жутко, потому что радужка глаза оставалась зеленой. В такие моменты трикстер отворачивался к стене и прятал руки под подушку, не разрешая брату даже сидеть рядом. Тору оставалось только опускаться на пол перед кроватью и ждать, когда Лофт повернется к нему изможденным лицом, с черными синяками под глазами и попросит пить.

А по ночам…

Ночью начиналось самое страшное. Во тьме к Локи приходили кошмары. Он выгибался на постели, корчился от несуществующей боли. С губ вперемешку с кровью срывались болезненные крики и имя Тора. Тогда Бог Грома прижимал младшего к постели, пытаясь вернуть в реальность и удавалось это с каждым разом все хуже.

Но эта ночь стала апогеем. Самым страшным, наверное, что пришлось пережить Тору, после того, как он увидел брата, висящего в центре ледяной клетки, со стекающей по ногам смешанной со спермой кровью. И одновременно, прекрасным.

Начиналось все почти как обычно: Локи лежал без движения, прижав худые руки к груди и закусив губу. Похоже, ему просто было больно. Что-то внутри него сбоило, не желало верно работать.

Тор прилег рядом, намереваясь поспать несколько часов, чтобы, когда Локи будет совсем плохо – иметь хотя бы немного сил.

И едва он закрыл глаза, трикстер дернулся куда-то в сторону, с криком полным ужаса. Такого от него Тор не слышал ни разу.

Громовержец резко прижал брата к себе, не давая двигаться. Потому что по опыту знал, что если Бога Безумия сейчас не держать, то он может серьезно пораниться, упасть с постели или что-то еще, тому подобное.

Локи, похоже, плохо понимал, что происходит вокруг. В его глазах смешался неконтролируемый ужас, ярость… Зелень в них исчезла и теперь на Тора смотрели красные светящиеся глаза йотуна, кожа вокруг них посинела, и на бледном лице мага это выглядело поистине страшно.

– Локи! – Бог Грома перехватил его за подбородок и заставил себя заглянуть в жуткие глаза брата, – очнись! Что происходит?!

Трикстер больно вцепился побелевшими от напряжения пальцами с неровно обкусанными ногтями в предплечья громовержца и хрипло прошептал, задыхаясь:

– Тор, он там… Он пришел... Он пришел за мной!

– Кто? – успокаивать брата и говорить, что тут никого нет было бессмысленно, и Тору оставалось только слушать и задавать вопросы,– кто пришел?

– Бюлейст! – с ненавистью и страхом выговорил Локи, вжимаясь в брата, – он… он трахнет меня?

– Локи, нет, – Тор тяжело сглатывает и опрокидывает брата на спину, – он не тронет тебя, потому что я рядом, слышишь? Смотри на меня, Локи. Только на меня. И тогда он исчезнет.

И вдруг Локи целует его. Слабо, потому что онемевшие губы не слушаются, но настойчиво. Судорожно тянет на себя, заставляя оказаться сверху. И сбивчиво шепчет:

– Тор… Я хочу, чтобы он увидел, что ты со мной! Ты должен, Тор! Я хочу тебя сейчас…

И испуганно косится куда-то в левый угол комнаты. Его худое тело начинает бить дрожь, трикстер глухо кашляет, не успев зажать рот ладонью. На лицо Бога Грома летят холодные красные капли, заставляя зажмуриться и чуть отстраниться.