И тьма.
***
Тор медленно спускается по скрипящей лестнице, чувствуя на спине отчаянный взгляд брата. Боги! Как же ему хочется наплевать на все идиотские правила, запреты, обязанности и просто вернуться. Снять Локи с этого позорного столба и унести. Плевать куда. Главное – подальше. А перед этим убить Одина, а за ним и Бюлейста. Да всех, в этом чертовом дворце! Всех, до единого. Подхалимов-чиновников, подобострастных советников, придурковато-молодцеватых воинов... Всех, кто имел глупость не так посмотреть на младшего. Всех!
Последняя ступенька – и Тор резко оборачивается к помосту.
Худое тело трикстера, едва прикрытое черной рубашкой, вытянуто вдоль столба. «Если бы мне так заломили руки, – думает Тор, – я бы не выдержал».
Издали это смотрится еще кошмарнее, чем вблизи. Нижняя часть лица заляпана кровью, глаза прикрыты, а губы... Бог Грома смотрит на черную нитку, перетянувшую рот трикстера и к горлу подкатывает ком. А Локи вдруг вздрагивает и испуганно распахивает огромные зеленые глаза. И тут же перехватывает взгляд Бога Грома. И тот чувствует буквально материальные страх и боль... И вдруг в глазах Локи появляется что-то вроде... восхищения? А сшитые губы пытаются растянуться в жутковатой улыбке... А потом...
Потом глаза Бога Безумия закатываются, и он буквально повисает на цепи, грозя вывихнуть плечевые суставы... И перед глазами Тора снова встает эта жуткая картинка из ледяной камеры...
***
Кажется, с момента оглашения приговора прошла уже целая вечность... Но, судя по тому, что солнце едва зашло – прошло не более пяти часов. Боль в губах уже не такая, как была раньше. Они просто неприятно онемели и каждое, даже самое легкое движение, отдается тянущей болью. Трикстеру кажется, что вместо рта на лице какое-то неприятное месиво. Поднявшийся с наступлением темноты на помост Тор теперь сидит у его ног и круговыми мягкими движениями гладит икры, колени, бедра... Босые ступни замерзли, и Бог Безумия не чувствует пальцев. Но не знает, как сообщить об этом брату. Поэтому он просто откидывает голову и, борясь с ознобом, болью, головокружением и дурнотой – прикрывает глаза.
Мелькает мысль, что если он сейчас потеряет сознание, то может уже больше никогда не очнуться... И от этого становится страшно и легко одновременно.
А Тор... Ему просто придется смириться. Он выдержит. Ему будет легче, без младшего неродного брата, который вдобавок ко всему втянул его в опасную, не несущую ничего, кроме боли, связь.
Локи чувствует на своих ногах теплые пальцы брата, и трикстеру до боли становится жаль его. И почему-то себя... Наверное, это неправильно, но Локи безумно хочет сейчас, чтобы Тор впился губами в его истерзанный рот, до боли, до крови... Прижал к себе, заставил снова почувствовать то, от чего отнимаются ноги и в груди возникает сосущая болезненная пустота, сменяющаяся фейерверком наслаждения...
Дотронулся бы шершавыми теплыми пальцами до груди, до его холодной грязной кожи... Поцеловал шрам на плече, провел языком по маленькой ямке у ключиц...
Локи тяжело втягивает носом холодный воздух, чувствуя, как пальцы брата касаются ступней. Надо же, он еще чувствует их... И в этом мягком прикосновении столько всего... Трикстер, как бы банально это не звучало, чувствует любовь брата. Заботу, боль... Все.
Поэтому он чуть поднимает затекшую ногу и дотрагивается до руки брата, пытается погладить, сказав этим то, что не может из-за этих ниток, стягивающих рот. И внезапно чувствует на коже теплые губы.
Старший брат целует его ноги... Целует и плачет. Локи отчетливо ощущает теплые капли, падающие на подъем ступни.
Все это происходит в полной тишине, темноте... И Локи, опустив голову, видит только смутный силуэт у своих ног. И эти прикосновения... Такие странные, отдающие чем-то болезненным, горьким...
Мир перед глазами теряет четкость, насколько это можно в такой тьме, как-то странно покачивается и Локи как-то слишком ясно и отстраненно понимает, что теряет сознание. Жаль... ему так хотелось хотя бы еще немного послушать тяжелое тихое дыхание брата и чувствовать его теплые руки...
Голубоватый лед поблескивает от света факела. Ярко, болезненно... Будто глаза от слез. Локи смотрит на свое отражение и видит смутную вытянутую фигуру с красными точками вместо глаз. Он прикрывает одно веко, и красная точка тоже остается одна. Или все-таки две? Ведь он же закрыл правый глаз, не видит им... Тогда... Тогда, может, отражение в стене не его? И его глаза не красные, а обычные, зеленые... За которые Тор называл его русалкой. Или не называл? Когда это было?
Локи сосредоточенно закрывает глаза, пытаясь отрешиться, от мешающей вспоминать боли. Да, вот так... Сначала поверить в то, что запястья не болят. Потом понять, что и с поясницей все в порядке, что там нет жуткой кровоточащей раны... И самое главное – забыть, как болит между ног. Как разрывает болью растраханное отверстие, не чувствовать, как унизительно течет по ногам влага... До сих пор... Уже скоро мучитель придет вновь, а кровь все идет... Или только кажется? Плевать... Локи вдруг понимает, что мертв. Он чувствует себя мертвым. Мертвой шлюхой, которую прежде чем закопать за городом на свалке, имеют грязные, пропахшие потом, носильщики.
Снова и снова...
Так что насчет Тора? Что он говорил ему тогда на озере, обнимая за плечи?
Трикстер зажмуривается, пытаясь вспомнить. Голубые глаза брата, капельки воды, блестящие на коже... Что же он говорил?!
И удар по пояснице. С оттягом, срывающий кожу, заставляющий выгнуться от боли, раскрывая рот в беззвучном вопле... Острые ногти мучителя впиваются в рану и чуть проворачиваются в ней. Локи прикрывает глаза и закусывает губу, расслабляя ноги.
Если расслабиться раньше, то больно будет не так сильно. Как же он отвратителен! Боги! Мечтает о том, чтобы его просто поскорее трахнули и ушли... Просто взяли свое и оставили его мерзкое тело в покое. Где сила воли, где гордость асгардского бога?
Нет... Уже давно ничего этого нет... Исчезло. Вытекло вместе с кровью. Вместе со злыми отчаянными слезами. Вместе с криками боли...
С характерным металлическим щелчком отстегиваются наручники, и Бог Безумия как обычно падает на пол. Уже привычно. Тело знает, в каком месте будет боль, где ударится колено, как заноет подбородок...
Но что-то идет не так... Не как обычно...
– Локи... – тянет Бюлейст, – ты сегодня какой-то нервный... но ничего, мы исправим это. Да ведь, моя шлюшка? Исправим вместе?
Маг молчит, сжимая зубы. Сейчас... Боги!
Вот мучитель опускается рядом с ним на пол...
