– Полный вперед!
Давление пара на максимуме. Винт сражается с намотанным тросом. Ветеран речного пароходства содрогается, как лошадь под ударами кнута. Корпус буквально стонет.
– Стоп! Полный назад!
При таком режиме работы результат неизбежен: либо лопнет трос, либо полетит винт. Несколько раз подаются команды «Полный вперед!» и «Полный назад!», и вдруг при команде «Полный вперед!» лопается трос. Судно буквально прыгает вперед при потушенных ходовых огнях в неосвещенном порту Сет. Сильнейший удар сбрасывает на пол пассажиров с нескольких рядов коек: произошел удар о сваю причала. Стоп! Вперед и назад с осторожностью, руль на двадцать вправо. Еще один удар – на этот раз на пути встал восточный пирс. Похоже, «Президента Уорфилда» основательно укрепили, поскольку никаких повреждений не заметно. Начинает светать, на причалах собираются люди. Жандармов, слава богу, нет. Рыбак на пирсе машет руками, указывая на выход. Айку большего не нужно, можно идти к выходу, но ветер сносит корабль.
– Стоп! Средний ход!
Почему бы не выйти задним ходом? На этот раз обошлось без ударов, но слышится негромкое потрескивание: «Президент Уорфилд» сел на мель. Пассажиры, набитые в свои клетки, с ужасом прислушиваются к скрипу корпуса и потрескиванию палуб. Неужели корабль является ловушкой и все они умрут? Или, может быть, на них напали со стороны порта? Машины вновь работают на полную мощность в попытке снять судно с мели. Стрелки манометров скачут, старые цилиндры дрожат. Вдруг продолжительная судорога – корабль снялся с мели. Он плывет, огибает пирсы, удаляется от берега. Через полчаса капитан Айк берет курс на юго-восток – к Земле обетованной.
В трех милях к югу по морской глади в том же направлении скользит «Мермейд», эсминец Королевских ВМС. Только теперь разворачивается подлинная драма.
Продуктов запасли с лихвой – из расчета более 3000 калорий в сутки: молоко, какао, чай, кофе, сардины, тунец, рис, печенье, супы, мясо, консервированные фрукты. Детям дополнительно полагались овсяная каша, грейпфрутовый или томатный сок, яйца, свежие фрукты и овощи. «Моссад» стремился стереть воспоминания о рационе в концлагерях. И только пресная вода строго ограничена – литр в сутки на человека. Для умывания и туалета – только морская вода. Первые дни плавания выдались исключительно жаркими.
Громкоговорители судна передавали информацию на иврите, идише, венгерском, польском и на искаженном англо-американском языках. Первое сообщение касалось питания. Старшие назначенных «тридцаток» устремились за едой – каждый с двумя ведрами. И камбуз превратился в вавилонское столпотворение. Не обошлось без воровства. Позже порядок был установлен.
Французский берег исчез из виду, английский крейсер удалился. Лазурное море под чистым лазурным небом. Иногда навстречу шло грузовое судно или небольшой лайнер, раскрашенный словно новенькая игрушка. Юноши и девушки прогуливались по палубе, держась за руки; вокруг аккордеонистов и певцов собирались группки слушателей.
Громкоговорители включились, прозвучало торжественное приветствие «шалом», и разом стихли песни и музыка:
«Братья, „Президент Уорфилд“ перестал существовать. Отныне наш корабль стал израильским и называется теперь „Исход 1947“. Да защитит его звезда Давида! Мы поднимаем наше национальное знамя».
Один из рулевых, стоявший на корме судна, уже спускал флаг Гондураса – две синие горизонтальные полосы на белом фоне и пять синих звезд в центре, а минуту спустя взвился флаг Израиля, до странности похожий на предыдущий флаг – две синие горизонтальные полосы на белом фоне, а в центре синяя звезда Давида. Одновременно матросы на носу и на корме убрали планки с надписью «Президент Уорфилд», и появились белые буквы нового названия корабля.
Бескрайний морской простор придает всей церемонии торжественный характер – эмоции захлестывают. Многие пассажиры «Исхода» плачут от радости, хотя зловещая стена неизвестности отделяет судно от Земли обетованной. Решено забыть об отсутствии удобств, о невыносимой жаре в межпалубных дортуарах. В субботу вечером на палубе выстроились ряды людей в черных ермолках, с бело-голубыми талитами[38] на плечах, они встали лицом к востоку и читали Талмуд. С раннего утра следующего дня по радио пассажирам сообщили о создании «культурной комиссии», которая работает над изданием настенной газеты на пяти языках. Газету вывесят в пяти местах. Предусмотрена также программа передач: новости, музыка, уроки идиша, сообщения слушателей.
14 июля моральная атмосфера меняется. Утро начинается с побудки звуками «Марсельезы». Несомненно, это было выражением признательности стране, которая благожелательно отнеслась к эмигрантам и позволила отплытие, несмотря на давление Великобритании. Пассажиры, знающие этот гимн, аплодируют. Но на море начинается небольшое волнение, медпункт забит страдающими от морской болезни. Громкоговорители сообщают, что молодая вдова, ей тридцать один год, родила мальчика весом шесть фунтов. Жара внутри судна усиливается. Мужчины раздеваются до трусов и кальсон, женщины остаются в бюстгальтерах. Нет воды для стирки белья – раковины засорены. Многие пассажиры выбираются на верхнюю палубу, где должна находиться только команда. Люди собираются в кучки, спорят, возникают потасовки, женщины теряют сознание.
Новое объявление по громкоговорителям вызывает тоскливое предчувствие: норма пресной воды сокращается до полулитра в сутки на человека. С неба доносится рев, он растет и оглушает. Три самолета, прилетевшие с юга. Самолеты кружат над судном, удаляются, возвращаются. Четко видны трехцветные английские опознавательные знаки с красной звездой в центре.
На палубе паника, но паника особого рода – люди застывают в полной неподвижности. Женщины прячут лица в ладонях. Голос по радио призывает: «Не бойтесь! Никакой опасности!»
Самолеты удаляются, но страх остается: за «Исходом» наблюдают. Похоже, кольцо сжимается. Действительно, через час на горизонте, на юге, появляется дым, потом еще два дымных следа. Три военных корабля под британским флагом. Не покидающий мостика Айк рассматривает их в бинокль: впереди линкор «Мермейд», который сторожил их у Сета, второй носит только номер – R. 36; третий – легкий крейсер «Аякс». Все три корабля приближаются на полном ходу, за ними тянется белый пенный след. В пятидесяти метрах «Аякс» резко поворачивает вправо и движется теперь параллельным курсом с «Исходом». Слышен мощный голос, английская речь: «Есть ли на борту незаконные иммигранты в Палестину?»
Никакого ответа, хотя в некоторых источниках приводится развернутый диалог.
Днем 15 июля пройден меридиан Мальты. К эскорту присоединяются еще два английских линкора. 16 июля появляется египетский берег. Крейсер «Аякс» подходит на расстояние десяти метров, пассажиры «Исхода» в ужасе. Но крейсер умело маневрирует, из громкоговорителей слышно потрескивание, а затем звучит мощный голос: «Вы вскоре войдете в палестинские воды. Мы имеем приказ остановить вас, как только вы пересечете границу».
У Айка нет времени на размышление, тем более что подпольное радио «Моссада» передало запрос: «Сколько пассажиров на борту? Какие у вас спасательные средства?» Ответ: «4554 пассажира, 36 человек экипажа, 4 шлюпки на 37 человек, 43 – на 25 человек, 10 надувных лодок на 10 человек, 3 больших плота». Иными словами, в случае кораблекрушения можно спасти всего 1500 человек.
17 июля, шесть часов утра. Пассажиры «Исхода», которым удалось сомкнуть глаза в своих клетках в невыносимо жарких и вонючих межпалубных помещениях, внезапно разбужены; полуголые мужчины и женщины толпятся в коридорах, дети кричат. Нет, это вопит не бортовое радио, а громкоговорители английского корабля, который, кажется, идет впритирку с «Исходом» и вот-вот коснется его. Британский приказ:
«У вас есть время лишь на то, чтобы развернуться. Мы не хотим воевать с беженцами. Не поддавайтесь на уговоры агитаторов, призывающих к бессмысленной авантюре. Если вы войдете в территориальные воды Палестины, вы должны взять курс на Хайфу. Мы будем вас сопровождать».
