Мы сказали бы, что речь идет скорее о нереальных мечтах, поскольку успех экспедиции был с самого начала весьма сомнительным. Тринадцать часов «Орел» летит совсем не так, как орел: его шатает, крутит, бросает вверх и вниз.

Через двое суток после начала полета, 13 июля, в 9 часов утра, Андре решает сбросить последние 50 килограммов балласта, но шар по-прежнему движется прыжками, которые становятся все более и более непредсказуемыми. Не придется ли пожертвовать провизией? «Орел» набирает высоту. Именно тогда Андре и выпускает голубя с посланием: «На борту все идет нормально», которого через два дня подстрелил капитан Хансен. Все идет хорошо, но на борту шара не осталось ни грамма балласта, и воздухоплавателям ясно, что это значит.

14 июля ситуация становится катастрофической. Шар то и дело бьется о лед. Он лежит. Воздухоплаватели потеряли надежду. Андре, понимая, что полет закончен, открывает клапаны – газ выходит, и шар распластывается на снегу. Полет продолжался 65 часов 33 минуты; преодолено около 500 километров. Нет и речи о достижении полюса: до него еще 780 километров. Что делать? Потерпевшие «шарокрушение» имеют съестные припасы и хорошее снаряжение. Они знают, что для них созданы склады с продовольствием на Шпицбергене и Земле Франца-Иосифа.

«Пойдем к Земле Франца-Иосифа», – принимает решение Андре.

Две недели три человека идут по льдам в восточном направлении. Они тянут тяжело груженные нарты и переплывают на парусиновой лодке полыньи. Их движение затрудняют сугробы, дожди и туманы, столь густые, что путешественники почти ничего не видят.

Льды не остаются на месте. В начале августа Андре констатирует, что группа практически не продвигается к востоку. 4 августа он принимает новое решение: «Надо идти к Шпицбергену».

Идти по-прежнему трудно. Кончается продовольствие. Андре делает опись провианта: «Надо экономить, в особенности хлеб». Впрочем, мяса у них более чем достаточно: медведи встречаются то и дело. Чтобы сэкономить керосин, путешественники едят мясо сырым и находят его вкусным.

Им кажется вкусным и суп из водорослей, который приготовил натуралист Стриндберг. Андре записывает в дневник 21 августа: «Суп из водорослей (зеленых) предложен Стриндбергом и может считаться весьма важным открытием для странствующих в этих местах». Через двое суток все трое страдают от диареи (поноса) и сильнейших колик. Полярный исследователь Поль-Эмиль Виктор, накопивший богатейший опыт жизни в высоких широтах, говорил, что эскимосы поедают водоросли сырыми (в них содержится витамин С), но каждый раз страдают от тех же последствий, что и члены экспедиции Андре. Но люди продолжают есть необходимые им водоросли. «Они вкусные», – говорят они, но потом мучаются от расстройства.

Три экс-воздухоплавателя пятьдесят два дня шли по льду, впрягшись каждый в нарты весом более ста килограммов. Проблем с питанием не возникало: они убили сначала одного, затем другого медведя – много медведей, а 15 сентября – тюленя, мясо которого показалось им превосходным.

Холодает. Близится зима. 17 сентября Андре производит астрономические наблюдения: «Мы находимся к северу от острова Белого. Зимовка неизбежна. Останемся здесь. Построим хижину из блоков льда. Нечто вроде иглу».

Охота во льдах была успешной. Они строят иглу и убивают нескольких тюленей и двух медведей. «До апреля хватит», – говорил Андре. Голод действительно им не грозил. Опасность заключалась в ином. «Постройка иглу на морском льду оказалась серьезнейшим просчетом», – писал Поль-Эмиль Виктор. Развитие событий подтвердило это. 29 сентября, после укладки продовольствия и снаряжения в иглу, чтобы до него не добрались медведи, бродящие по ночам вокруг стоянки, Андре с беспокойством отмечает в дневнике: «Льдина наша уменьшается в направлении к нашей хижине, и так заметно, что это внушает тревогу. Напор льда несет нас все ближе и ближе к берегу».

2 октября льдина раскалывается и вода проникает даже в хижину. К счастью, трещина не увеличивается; люди с трудом укрепляют свое жилище. Но становится ясно, что необходимо перебраться на твердую землю. К 5 октября они закончили переброску вещей на берег. Остров Белый покрыт ледником, но нет угрозы, что он расколется…

Дневник Андре на этом заканчивается. Так и осталось неизвестным, как умерли трое путешественников. Известно одно: Стриндберг умер первым, поскольку его успели похоронить. Выдвигались разные гипотезы: Стриндберг утонул во время охоты или умер от воспаления аппендикса. Другие могли задохнуться от угарного газа примуса. Надо сказать, что в примусе сохранился керосин и он был приготовлен для использования. На острове Белом не было найдено «зимней квартиры»-хижины, но удушье грозило им и в палатке. Кое-кто считает, что исследователи замерзли. Поль-Эмиль Виктор не верит в такой исход: «От холода погибнуть нельзя, если в неограниченном количестве есть мясо и жир». Он склоняется к гипотезе смерти от отравления угарным газом.

С 1535 по 1897 год в Арктику отправлялось множество экспедиций, которыми руководили люди разных характеров и закалки. Первой задачей (по коммерческим соображениям) было обойти полярные льды с востока или запада. Позже появилась идея бескорыстного подвига – покорения полюса. Когда Андре со своими товарищами отправился в путешествие на воздушном шаре – предприятие рискованное, романтическое, но плохо подготовленное, – в области исследования полярных вод и земель были достигнуты громадные успехи.

Летом 1895 года на дорогах Южной Франции можно было увидеть молодого велосипедиста. Велосипеды той эпохи очень отличались от современных – пятнадцать – двадцать килограммов массы, жесткое крепление колеса, отсутствие переключения скоростей. У нашего велосипедиста за спиной находился рюкзак, а багажник велосипеда был загружен до предела. Молодой человек атлетически сложен, его удлиненное лицо лучится энергией. И если на подъеме он утирает пот со лба, то только потому, что он норвежец и не привычен к жаре. Ему двадцать три года. Его имя Руаль Амундсен.

Руаль Амундсен родился 16 июля 1872 года на одном из островов архипелага, расположенного у входа в Осло-фьорд. Тогда столица Норвегии носила название Христиания. Его отец был судовладельцем и судостроителем, но его предприятие не относилось к разряду крупных верфей. Катаясь на велосипеде по Франции, Руаль иногда вспоминал, как его отец Йенс рассказывал о начале своей деятельности друзьям, окружавшим его за семейным столом или на верфи:

«Я был юнгой, затем матросом, потом лейтенантом и наконец стал капитаном. Первый парусник, которым я командовал, возил кули из Китая в Америку. Но удобств там было едва ли больше, чем на судах времен работорговли…»

Его слова были истинной правдой, поскольку во время одного из плаваний на борту вспыхнул мятеж, и Йенса Амундсена с женой, которая в тот раз отправилась в плавание вместе с мужем, едва не прикончили. Супруге незадачливого капитана сразу опостылели и море, и корабли. Она заявила: «Руаль будет врачом». А Руаль был счастлив только в порту и на отцовской верфи. Он надоедал капитанам и матросам своими бесконечными расспросами. Каждый говорил ему, что нет ничего хуже профессии моряка, но мальчишка не верил ни слову. Впрочем, говорившие и сами себе не слишком верили.

К 1881 году его отец обосновался в Христиании. Вначале Руаль очень скучал. Через пять лет Йенс Амундсен умер, и его вдова тут же продала верфи и суда. Руаль посещал лицей. Он был хорошим учеником, серьезным и трудолюбивым.

– Ты будешь врачом, – внушала ему мать.

Он не возражал матери, но друзьям повторял:

– Я буду моряком.

А приняв участие в триумфальном чествовании Нансена после его перехода через Гренландию, утверждал:

– Буду плавать в Арктике, – и добавлял: – Мой выбор требует выносливости. Для ее развития футбола мало. Надо больше ходить на лыжах.

Двадцать километров в день, пока лежит снег. Но, будучи послушным сыном, Руаль после окончания лицея поступает на медицинский факультет. Трудно сказать, завершил бы он учебу, останься его мать в живых. Но она скончалась в 1893 году. Руалю к этому моменту исполнился двадцать один год, пришел срок военной службы. Хороший предлог, чтобы расстаться с медицинским факультетом и не возвращаться на него после отбытия военной повинности.