Так и не выяснилось, кто же дал Лундборгу приказ забрать прежде всего Нобиле. Нобиле поддался на уговоры товарищей и улетел первым; ни один из них никогда не упрекал его в бегстве.

Возникли пересуды и разногласия по поводу спасения группы Мальмгрена. Когда два его спутника, Цаппи и Мариано, были подобраны, Цаппи чувствовал себя неплохо и мог передвигаться, а Мариано пришлось уложить на носилки. На Цаппи были надеты меховая шапка, две куртки, трое штанов, две пары обуви (унты поверх мокасинов). На Мариано была лишь куртка, одни штаны и носки без обуви. На запястье у Цаппи было двое часов. После медицинского осмотра у врача сложилось впечатление, что Цаппи не ел пять суток, а Мариано – значительно дольше. Что произошло? Основные споры разгорелись по поводу условий, в которых был брошен Мальмгрен; кое-кто даже произнес слово «каннибализм», намекая на жуткий финал. Но несомненно, что в тот момент у них еще было достаточно провизии.

«Лучшее средство раскрыть тайну и спасти честь заинтересованных лиц, – писал автор передовицы в „Дейли телеграф“, – начать следствие». Копенгагенская «Политикен» потребовала создания международного трибунала. Но фашистское правительство Италии отказалось от созыва международной комиссии. Было проведено следствие, но в состав комиссии вошли лишь итальянцы. Газета «Имперо», считая, что задета честь Италии, спровоцировала полемику между десятью иностранными журналистами и десятью журналистами-фашистами. Драма обращалась в фарс.

Итальянская следственная комиссия опубликовала свое заключение в 1930 году. С Цаппи и Мариано были сняты все обвинения. Нобиле сочли виновным в гибели «Италии» «из-за неправильного маневра и неверного использования команды». Его упрекали, что он улетел первым, но признали, что слабость была вызвана «плохим физическим и моральным состоянием». Многие полярные исследователи восстали против такого морального осуждения генерала: «Муссолини дезавуировал Нобиле, чтобы снять ответственность со своего правительства… Речь идет о сведении политических счетов».

Нобиле ушел из армии в 1930 году. В 1932 году он уехал в Россию. Советское правительство тепло приняло его в качестве жертвы фашизма и использовало как «эксперта по воздухоплаванию». В 1947 году Нобиле выставил свою кандидатуру в Национальное собрание Италии и был избран депутатом от Коммунистической партии. Умер Нобиле в 1978 году. К этому времени эпоха покорения Северного полюса была уже закончена.

«Достижение полюса, – писал Нансен, – само по себе не столь уж важно. Главное – изучение обширных областей, которые окружают его». И Ричард Бэрд, облетевший оба полюса, писал, что на них нет ничего интересного, а значение имеет «научная информация, собранная по пути». Конечно, нельзя отрицать необходимости научных наблюдений, но куда деть стремление оказаться первым на том или другом полюсе? Оно стало мощным стимулом для многих исследователей. В 1931 году американский инженер-авиатор Губерт Уилкинс, перелетевший тремя годами раньше с Аляски на Шпицберген, говорил:

– Люди достигли Северного полюса по льдам или по воздуху. Наверное, к Северному полюсу можно пройти и подо льдами. Тюлени и моржи путешествуют по глубинам полярных морей и иногда находят полыньи и трещины, позволяющие им выбираться из воды вблизи полюса. Постараюсь поступить так же. Если нужно, использую подводную лодку как таран и пробью лед.

Весной 1930 года ВМС США предоставили авиатору подводную лодку D-12 водоизмещением 500 тонн, построенную в 1917 году. Лодка была практически списанным имуществом. Уилкинс переименовал ее в «Наутилус» и снабдил ледобурами собственной конструкции. К сожалению, автору не удалось узнать подробностей об этих устройствах. Уилкинс сначала повел «Наутилус» к Шпицбергену, а затем, взяв курс на восток, двинулся вдоль шапки полярных льдов примерно на широте 82°. Вряд ли подлодка конструкции 1917 года имела достаточный запас энергоресурсов для подледного плавания, чтобы добраться до полюса. Уилкинс понял это и, по-видимому, даже не испытал своих ледобуров. Он вернулся к самолетам, которые вскоре стали классическим средством исследований и топографических съемок полярных районов. Мы рассказали об этой попытке вкратце, но нас еще ждет встреча в Арктике с другой подводной лодкой «Наутилус».

В ту эпоху у советских ученых родилась дерзкая идея – высадиться и пробыть некоторое время на Северном полюсе. Если можно собирать интересную информацию в приполярных районах, то ее сбор на полюсе в течение длительного времени представляет еще больший интерес.

– Мы создадим лагерь на Северном полюсе.

Подготовка к экспедиции началась летом 1936 года. На острове Рудольфа, в 900 километрах от полюса, была устроена база. 21 мая 1937 года с этой базы стартовал первый самолет, совершивший посадку на полюсе.

За ним отправились еще три самолета, которые доставили оборудование для продолжительного пребывания на вершине мира. Жителями первой дрейфующей станции «Северный полюс» стали начальник СП-1 Папанин, метеоролог и специалист по магнетизму Федоров, гидробиолог Ширшов и радист Кренкель.

Начало было хорошим. Ученые жили в удобной палатке с двойными стенами. Кренкель несколько раз в сутки выходил на радиосвязь, передавая результаты наблюдений и статьи для прессы.

Исследователи рассчитывали пробыть на полюсе один год. В то время все считали, что льды дрейфуют вокруг полюса, находясь на самом деле в относительной неподвижности. Вскоре ученые заметили, что их льдина удаляется от полюса. 12 июля станция находилась уже в 200 километрах от него. Льдина со все большей скоростью двигалась в направлении Датского пролива. В октябре станция спустилась до широты 85°. С наступлением осени вести наблюдения стало трудно.

В декабре станция СП-1, продолжая дрейфовать в юго-западном направлении, пересекла 82° северной широты. Льдина начала трескаться. В конце января полярники встревожились: барометр падал все быстрее. Папанин приказал Кренкелю передать в Москву сведения об угрожающем состоянии льдины и надвигающемся шторме.

Шторм, во время которого скорость пронизывающего ветра доходила до 150 километров в час, разразился 1 февраля, когда станция СП-1 находилась в точке с координатами 74° северной широты и 16° западной долготы, вблизи Гренландии. Льдина покрылась множеством трещин. 2 февраля она развалилась. Люди оказались на обломке размером 30 на 50 метров. Бо́льшая часть провизии осталась на другом куске льдины, но, к счастью, радиопередатчик уцелел.

К станции уже направлялось несколько советских судов с самолетами на борту.

16 февраля один из самолетов сел неподалеку от лагеря, а 19-го числа к льдине подошли два ледокольных парохода. Они сняли четверых ученых со льда в 400 километрах к северу от Исландии. Во время дрейфа СП-1 было установлено, что теплые атлантические воды доходят на двухсотметровой глубине до самого полюса. В газете «Правда» было отмечено, что «работы четырех ученых внесли ценный вклад в знания по метеорологии, магнетизму и гидрологии полярных районов». Всем четверым было присвоено звание Героя Советского Союза.

Но мир уже волновали другие заботы. Гитлер вызвал в Берхтесгаден австрийского канцлера Шушнига и пригрозил ему военной интервенцией. Над Европой сгущались грозовые тучи.

В 1914–1918 годах холодные полярные моря оказались вне зоны военных действий. Во время Второй мировой войны Северное полушарие было охвачено военным конфликтом. У автора даже сложилось впечатление, что в течение войны люди в Северном Заполярье выстрадали больше и физически, и морально, чем в свое время исследователи и покорители полюсов. Я говорю о моряках арктических конвоев.

Мне выпала честь первым во Франции, еще в 1950 году, рассказать об этих конвоях в книге «Гибель конвоев». После этого я встречался в США и Франции с несколькими моряками, которые пережили эту северную трагедию, и после бесед с ними по-новому представил себе те ужасы военного безумия, с которыми не сравнится никакой ад. Напомню лишь один эпизод этих событий.