Временный капитан Шлегев собирается отдать приказ развернуться в бухту Чесапик. Айк запрещает маневр:
– Развернувшись, мы встанем кормой к волнам, и у нас сорвет руль. Надо продолжать движение, пока насосы работают с максимальной нагрузкой.
Но насосы не справляются, и вода в трюмах прибывает. «Президент Уорфилд», с большим трудом взбиравшийся на волну, ни на дюйм не продвигался на восток и трещал по всем швам, как столетний ревматик.
– Эта поганая посудина вот-вот развалится надвое, – вопил Шлегев. – Разворачивайтесь! Право руля на сорок.
Радист, страдавший от морской болезни в крохотной радиорубке, выбрался на палубу, спрашивая, не стоит ли затребовать помощь.
– Да! SOS! SOS всем судам!
Кит «Президент Уорфилд» развернулся лучше, чем можно было ожидать, через двадцать минут к нему подошел катер береговой охраны, чтобы сопровождать судно, потом подошел второй катер и морской буксир из Норфолка.
Возвращение в Чесапикский залив на буксире, с креном в десять градусов походило на похоронную процессию. Едва инвалид встал на якорь в причальной гавани Хэмптон-Роуз, капитан покинул борт, заявив, что жизнь ему дорога. За ним последовали два офицера и несколько матросов. Дейни снова обратился в Балтимор.
– Корабль не так уж плох. Он слишком дорого мне обошелся, чтобы бросить его. Отремонтируем его заново.
Вы можете доверить любое до предела истрепанное судно любой верфи – люди будут работать, если вы хорошо заплатите. Но когда «полная ревизия» «Президента Уорфилда» была почти закончена, «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью-бомбу Джорджа Хорна: «Американский лайнер, предназначенный для незаконной иммиграции в Палестину, собирается выйти из Норфолка». Утром консул Гондураса позвонил Дейни: «Мое правительство не может предоставить вам флаг».
Умение с толком использовать телефон было частью сионистского обучения Дейни. Менее чем за сутки он сумел убедить правительство Гондураса, используя не только деньги, но и вмешательство высокопоставленных американцев. 20 марта 1947 года «Президент Уорфилд» снова отправляется в путь. Несомненно, его основательно подлатали, а небо и море оказались благосклонными. 10 апреля судно причалило в Марселе. Здесь имели место некоторые события и работы, о которых следует упомянуть, чтобы ясно представлять последующую одиссею.
Для незаконной перевозки иммигрантов нет нужды в восьмидесяти ванных комнатах и гостиных, не нужна даже столовая. Главное – забрать максимальное количество людей. Уполномоченный «Моссада» по югу Франции (кодовое имя Руди) поднимается на борт и передает инструкции Айку, отныне действующему командиру судна:
– Через несколько дней вы уйдете порожняком. Официально – в Александрию, на самом деле – в Портовенере, где на итальянской верфи переоборудуют внутренность судна. Потом вы вернетесь и заберете иммигрантов в Сете.
Программа была выполнена в точности. Плотники Портовенере снесли перегородки, освободили древний пассажирский пароход от устаревшей роскоши и установили по всей длине корабля на высоту четырех палуб ряды коек, одна над другой. Длина каждой койки – 1,7 м, ширина – 0,7 м, расстояние между ними по высоте – 0,6 м. Иными словами, никакой возможности сесть. Между рядами ярусов оставлен проход шириной 1 м.
Уполномоченный «Моссада» предписал еще одну меру:
– Нос необходимо защитить броней. Вдоль нижних надстроек надо проложить колючую проволоку, на баке установить защитную сетку; вокруг мостика уложить мешки с песком. Секретное оружие будет смонтировано в самый последний момент.
Секретное оружие представляло собой трубы с отверстиями вокруг корабля на внешней части корпуса. Трубы соединялись с главным паровым котлом. Таким образом, любая абордажная команда будет ошпарена паром. Пассажирам об этом устройстве сообщать не стоит: возможность боевого столкновения напугает их. Кстати, столкновения может и не быть, но предусмотреть надо все.
12 июня 1947 года «Президент Уорфилд», преобразованный в судно для прорыва блокады, возвращается в Пор-де-Бук вблизи Марселя, потом приходит (9 июля) в Сет, где ожидают посадки пассажиры.
Эти люди избежали газовых камер Берген-Бельзена, Аушвица и других лагерей смерти. С 1945 года они пребывают в различных лагерях Центральной Европы под административным наименованием «перемещенные лица». Их размещают и кормят так, чтобы они не умерли от голода и холода. Вряд ли что-то можно добавить. Они – камень на шее держав-победителей, которые не представляют, что с ними делать. Для этих евреев единственная надежда – Палестина. Подпольные агенты, занимающиеся перемещением людей, помогли им добраться до транзитных лагерей в районе Марселя.
Удастся ли им взойти на борт? 21 июня 1947 года Дафф Купер, посол Великобритании в Париже, вручает Жоржу Бидо, главе французского правительства, меморандум с текстом, не характерным для дипломатической переписки: «За последние месяцы посольство Его Величества неоднократно указывало французскому Министерству иностранных дел, а также передавало в Форин-офис[37] исчерпывающие сведения, касающиеся многочисленных судов для перевозки незаконных иммигрантов, которые держат путь из Франции в Палестину. В последнее время количество кораблей с незаконными иммигрантами увеличилось. Правительство Его Величества просит французское правительство принять безотлагательные меры, чтобы воспрепятствовать отправлению новых судов с нелегальными иммигрантами из французских портов».
Выражение «нелегальные иммигранты» приобретает в этом контексте особый привкус: ведь для Англии законной иммиграции в Палестину не существует. Несмотря на грозное предупреждение, французское правительство продолжает закрывать глаза на «трафик». Официально «Президент Уорфилд» с эмигрантами отплывает в Колумбию. Всего 4554 человека, из которых 1282 женщины (более 400 из них в положении) и 1672 ребенка. Их беспрерывно подвозят на грузовиках весь день 10 июля.
Около полудня порт Сет на небольшой высоте облетает самолет.
– «Ланкастер» королевских ВВС, – говорит один жандарм. – Их база в Истре. Делает снимки.
Посадка длится очень долго, потому что французские власти хотят создать видимость соблюдения всех формальностей. Жандармы изучают паспорта (фальшивые или полные исправлений) с визой (поддельной) для въезда в Колумбию. Наступает ночь, а очередь по-прежнему змеится на причале. Люди движутся медленно, тишину нарушают лишь стоны и крики детей. Поднявшихся на борт пассажиров разводят по местам – они занимают свои кушетки-гробы.
– А мой чемодан?
– Вот он, в коридоре.
У многих только рюкзак, который служит подушкой.
Вдруг раздается приглушенный треск внутри корабля, слышатся вопли. На палубе D не выдержали четыре яруса коек. Из-под завала высвобождают раненых, плотники проводят ремонт. Жара на этой палубе уже невыносимая. Да бог с ней, главное – отправиться навстречу свободе!
Некоторые положения в документации и свидетельствах, касающиеся отплытия «Президента Уорфилда», до сих пор остаются неясными. Ясно одно: Айк хотел отплыть сразу после посадки пассажиров, спешно, не ожидая рассвета, в надежде обмануть английскую разведку.
По некоторым сведениям, на судно прибыл «опытный лоцман», который якобы получил «два миллиона франков – эквивалент четырехлетней зарплаты», чтобы обеспечить тайное отплытие. Продолжение опровергает эту информацию.
11 июля 1947 года в два часа ночи топором поспешно рубятся последние швартовы. Результат сказывается немедленно – трос падает в воду и наматывается на винт. Судно замирает на месте. Айк, стоящий на мостике, хватает рупор и обращается к матросам:
– Нужен доброволец, чтобы освободить винт!
Вызываются несколько человек, но, похоже, только один достаточно опытный, а кроме того, знает, где найти простенький скафандр, позволяющий нырнуть под корму ночью при свете переносных фонарей, которые опускают вдоль борта. Час работы не приносит результата, ныряльщик поднимается наверх. Айк командует машинному отделению:
