В 1833 году он вышел из тюрьмы, куда попал за оскорбление нравственности, ибо последователи созданной им религии проповедовали свободную любовь. Однажды во сне он услышал голос, который велел ему отправиться в Египет: «В этой стране ты найдешь себе супругу, которая станет матерью твоей религии и с которой ты родишь мессию». Его сопровождало десятка три последователей, столь же странно одетых и вызывавших такое же любопытство, как и их предводитель.
Теперь он объяснял вице-консулу, что его пресловутый сон – он только что понял это – следовало толковать следующим образом:
– Моя миссия состоит в том, чтобы сделать из Средиземного моря свадебное ложе для брака Запада и Востока. Этот брак вступит в силу после прорытия канала через Суэцкий перешеек.
У Проспера Анфантена были предшественники. Четыре тысячи лет назад фараон Сенусерт I велел прорыть пресноводный канал из точки, где ныне расположен Каир, до Красного моря. Канал существовал и 500 лет спустя – царица Хатшепсут использовала его при отправке экспедиции в Пунт (ныне Эритрея). Затем его занесло песком. Заново канал отрыли при фараоне Нехо (600 год до нашей эры). Согласно Геродоту, на работах было занято 100 000 землекопов. Канал регулярно засыпало песками, но его снова и снова отрывали. Это продолжалось до 776 года, когда один из халифов велел закрыть его из соображений военной безопасности. Напомним, что канал связывал Красное море с Нилом, не со Средиземным морем.
Проспер Анфантен плохо знал дела фараонов, но детально ознакомился со сравнительно недавними проектами и изысканиями, относящимися к прокладке канала через перешеек, в частности с памятной запиской Лейбница (переданной Людовику XIV) и предложениями коммерсанта Луи де Ложье и консула Мюра. Вице-консул Франции в Александрии слушал гостя тем более внимательно, что был знаком с содержанием многих документов, в том числе и с докладом, составленным в 1798 году по приказу Бонапарта одним из инженеров его экспедиции – по странному совпадению, он носил то же имя, которое значилось на тужурке Проспера Анфантена: Ле Пер. Вице-консула, двадцативосьмилетнего, атлетически сложенного человека, с энергичным взглядом и ухоженными усами, звали Фердинанд де Лессепс.
Когда я был ребенком, имя Лессепса занимало почетное место в школьных учебниках чуть ли не наравне с именем Пастера. Тем самым в какой-то мере исправлялась вопиющая несправедливость, допущенная по отношению к этому человеку: осуждение (пять лет тюрьмы и 3000 франков штрафа) Фердинанда де Лессепса и его сына Шарля из-за «панамского скандала». Кстати, кассационный суд отменил приговор. Ни отец, ни сын не извлекли ни гроша из лопнувшего предприятия. К счастью, «отец Суэцкого канала», которому на момент вынесения приговора было восемьдесят пять лет, о нем не узнал, поскольку незадолго до этого с ним случился удар.
Вся жизнь Лессепса может служить примером бескорыстия, веры в идеал и исключительных деловых качеств – редкое сочетание, которое почти автоматически создает человеку максимум врагов.
Фердинанд де Лессепс поступил на дипломатическую службу, идя по стопам отца, графа Матье де Лессепса, который сделал блестящую карьеру при Наполеоне и близко сдружился с Мехметом Али, вице-королем Египта. Во время консульской службы в Лисабоне Фердинанда де Лессепса представили графине де Монтихо, матери очаровательной девочки по имени Евгения. После смерти отца (1832 год) Фердинанд испытал острую горечь утраты, которую с ним разделил Мехмет Али: «Я хочу, чтобы вы стали такими же друзьями с моим сыном, какими были мы с вашим отцом».
Сын Мехмета Али, Мехмет Саид, страдал ожирением, и вице-король заставлял его бороться с этим недугом с помощью физических упражнений и сурового режима питания. Фердинанд, у которого Саид частенько бывал, занимался с ним фехтованием и тайком подкармливал макаронами – любимым, но запретным блюдом.
Лессепс заинтересовался проектами по прорытию канала через перешеек совершенно случайно. Когда он прибыл в Египет, на судне был объявлен карантин по случаю холеры, и ему пришлось заполнять вынужденное безделье чтением книг, которые в изобилии присылал французский генеральный консул в Александрии. Тогда-то он и решил непременно реализовать этот проект. Встреча с Проспером Анфантеном, состоявшаяся год спустя, укрепила его решимость. А незадачливый сенсимонист вернулся во Францию.
Лессепс составил памятную записку с наброском проекта. Но кому ее вручить? Вице-королю Мехмету Али? Этот властный бородач внушал молодому прожектеру робость, хотя был известен своими современными взглядами реформатора и «проевропейца». Он улучшил ирригационную сеть Нижнего Египта, прорыв канал от Нила до Александрии. На работы согнали 60 000 феллахов. Условия труда в пустыне были тяжелыми, не хватало пищи и жилья. В результате 15 000 рабочих умерло. Лессепс решил вести дело по-иному.
Получив место консула в Каире, он был вынужден на несколько лет забыть о своем проекте, в частности из-за эпидемии холеры: Фердинанд сам занимался больными, к которым боялись подойти даже врачи. К счастью, никто, кроме медиков, не затаил на него зла. Египтяне превозносили его. Лессепса наградили орденом Почетного легиона. Во время отпуска он влюбился в дочь старого друга семьи и вскоре женился на ней. В последующие годы он занимает различные дипломатические посты в Александрии, Роттердаме, Малаге, Барселоне, Риме, где правительство Луи-Наполеона поручает ему невыполнимую миссию – добиться примирения папы с Римской республикой[34]. Он терпит полный провал и оказывается козлом отпущения. Лессепс уходит в отставку и переезжает в имение тещи, в Берри. Несчастья преследуют его: один из трех его сыновей умирает в Барселоне, другой сын, Шарль, подхватывает в лицее скарлатину и заражает всю семью. Его жена умирает, оставив сорокавосьмилетнего Фердинанда безутешным вдовцом. Чтобы как-то отвлечься от невзгод, Фердинанд возвращается к проекту своей молодости – каналу. И тут новый удар судьбы лишает его благоприятных условий для реализации замысла.
В 1849 году умирает восьмидесятилетний вице-король Египта Мехмет Али, отец восьмидесяти четырех детей. Но у египтян, как богатых, так и бедных, огромная рождаемость уравновешивается огромной смертностью – из восьмидесяти четырех отпрысков Мехмета Али в живых осталось всего четверо. И среди них только один сын. Один из внуков, тридцатишестилетний Аббас, старше этого сына, и, согласно новым законам о наследовании по старшинству, он и становится новым вице-королем. Ксенофоб и реакционер, он первым делом закрывает школы и больницы.
Не без тревоги Фердинанд де Лессепс издали следит за действиями нового монарха, но девиз любого делового человека – «попытка не пытка». Провал. «Ну что же, подождем». К счастью, судьба вознаграждает не только энергичных, но и терпеливых. Год спустя Лессепс получает ошеломительную весть: Аббас убит гвардейцами. Корона вице-короля перешла к тридцатидвухлетнему Мехмету Саиду, другу юности.
Раннее утро, но представители дипломатического корпуса в парадной одежде уже собрались в большой зале приемов каирского дворца. Накануне они с удивлением прочитали и перечитали приглашение: «Вице-король желает объявить великую новость». Почему утром? Что за новость? Может, просто фарс? Саид обожает фарсы.
Разодетые глашатаи возвещают его выход. Появляется Саид-паша. Его наряд расшит драгоценными камнями и золотом. Он без улыбки входит в залу. Бородатый, величественный из-за своей тучности. Держа левую руку на рукояти великолепной короткой сабли, Саид подходит к трону и после короткого приветствия произносит несколько слов на французском языке, языке дипломатов и культурных египтян того времени. Он «решил провести через Суэцкий перешеек морской канал, поручив своему преданному высокородному и высокопоставленному другу, графу Фердинанду де Лессепсу, организовать акционерную компанию, капиталы которой составят взносы всех держав».
