Вдруг вижу фотографию, наши спины, снятые Сарой. Блядь! Зачем они ему?

Опускаюсь на колени, зарываюсь лицом в мягкую ткань покрывала, когда-то в детстве так плакал в колени матери. И сейчас почти плачу. Стыдно, дико стыдно раскисать, стыдно чувствовать себя гребанной лесбиянкой, стыдно от откровенных желаний, стыдно от стыда.

Брайан материализуется в дверях спальни. В голосе, - мне не кажется? - волнение.

- Ты в порядке?

Не отрывая лица, киваю. Бормочу.

- Голова закружилась. Перелет, перепад давления.

- Болит? Посмотри на меня, Джастин.

Я пожимаю плечами.

- Нет, я же сказал, мелочи.

- Хорошо. Тогда вылезай, давай все выясним и разойдемся по континентам. У тебя полчаса на объяснение чем я обязан вторжению. Спешу – спешу…

Я мог позволить ему увидеть мокрые глаза? Нет. Не мог. Позволить увидеть тоску? Нет. Не мог.

Хочу броню… Отрываю лицо, поднимаюсь и, глядя в сторону, двигаюсь снова к душу.

- Пять минут. Я… забыл почистить зубы.

- Ты зубную щетку в кармане носишь? На случай ночевок вне дома? Эй, засранец, не вздумай брать мою.

«Засранец» звучит снисходительно, как прежде. «Застранец» врезается в череп и делает в нем дыру. Но я не могу больше позволить себе плавиться, - на его "полчаса" нужно ответить достойно.

Затылком на стену.

Глаза сжать до болезненной черноты, растворить в ней все видения...

Ладонями сжать виски...

Вдохвыдохвдохвыдох...

Считать...

Раз, - я приехал за Гектором.

Два, – я приехал не к нему.

Три, – он не сможет задеть меня словами.

Четыре, – мы не вместе.

Пять, – он не любит меня.

Шесть, – я смогу жить без него.

Семь, – у меня Гектор.

Восемь, – у него своя жизнь.

Девять, – это последняя встреча.

Десять, - о Господи, блядь, дай мне силы.

Из душа выхожу как воин на поединок…

8 глава

POV Джастин.

Питтсбург. Лофт. Март 2008

Брайан щелкает по циферблату часов.

- Тик-тик-тик. Время пошло. Первый вопрос: "Какого хуя ты здесь делаешь"?

Я не отвечаю, медленно обхожу лофт, провожу рукой по стойке, дивану, лампам, - ничего не изменилось, разве какие-то детали. Беру бутылку, наливаю, выпиваю практически залпом. Брайан молчит, но провожает взглядом каждое движение.

Вдохвыдохвдохвыдохвдохвыдох.

- Я прилетел за…

Брайан усмехается

- …Гектором? Можешь поискать в пыточной.

- Где?

- Джастин, а откуда же, блядь, ты его приехал спасать как не из рук питтсбургского маньяка?! Не бойся, голубая испанская кровь меня не возбудила.

- Что он сказал, зачем приезжал?

- О, дорогой, я дал клятву о неразглашении. Спроси у него.

Молчание. Звон бокалов и брони. Журчание виски. Шорох, он набивает джойнт. Вот то синее пятно на спинке дивана, от моей какой-то особенно ядовитой краски, так и не вывелось. Смешно. Шторы заменены на жалюзи. Понятно.

- Джастин, сказал же спешу - спешу. У тебя всё?

- Нет. Ответь мне, пожалуйста, только честно, на пять, всего на пять вопросов. Потом уйду.

Ожидал сарказма, шуток, усмешек, но он кивает.

- Почему ты сказал, что не любишь меня?

Брайан отвечает глазами и голосом одновременно.

Глаза:

- Так было нужно.

Голос:

- Потому что это так.

- Из-за Нью-Йорка, выставок, Гектора, моего будущего?

Глаза:

- Я не мог дать тебе то, что ты заслуживаешь.

Голос:

- Нет. Из-за себя самого.

- Значит наша с тобой жизнь, все слова, поступки, всё-всё только память?

Глаза:

- То прошлое всегда со мной. Было и будет.

Голос:

- Все закончилось, Джастин, вынесено за дверь. Память? Да, только память.

- Ты счастлив?

Глаза:

- Нет.

Голос:

- Да.

- Почему ты мне врешь, Брайан…

Глаза закрыты.

Голос:

- Ты не детектор лжи, Джастин…

Он отворачивается, проводит рукой по лбу, предлагает выпить и разойтись.

Я подхожу, - близко.

Замыкаю взгляды цепью. Сила – только притяжения. Руки вскидываются навстречу, его – ко мне, мои – к нему. Вспышка от соприкосновения ладоней поджигает лофт. Прыжок-смерч друг в друга настолько силен, что падаем на пол, сдирая одежду ногтями, зубами, не размыкая взгляда, молча хватаемся за лица, рты. Кто-то кому-то что-то прокусывает и запах, вкус, цвет крови размазывается по его и моим губам. Битва не на жизнь, а за жизнь.

Брайан запрокидывает голову, а я пытаюсь добраться до его сонной артерии, перекусить поцелуем. Господи, дай мне его! Сейчас!

- Джастин…

- Брайан…

Кладет руки мне на плечи, опрокидывает навзничь, проводит губами, языком от виска к шее. Хочу его, только одна мысль, - хочухочухочухочухочу…

… Мой телефон в кармане джинсов поет голосом Сезарии Эвора «Besame, besame mucho…» (пер. исп. не литературный, условный «целуй меня, целуй меня очень…») Блядь, Гектор. Мысли проносятся за секунду. Я же сказал, что не хочу этот звонок. Он уговаривал, классика, мол, я возражал. Все-таки поставил, когда успел? Наверняка перед своим отлетом в Питтсбург, как напоминание. А почему первый раз слышу звонок? А, точно, сказал ему, что работаю и попросил сутки не беспокоить.