Брайан моментально отстраняется, быстро встает, усмехается. Трубка продолжает «…como si fuera esta noche la ultima vez…» (пер. исп. не литературный, условный «…как если бы эта ночь была последней…») Он кивает на телефон.

- Не возьмешь?

Эвора поет «Besame, besame mucho…»

- Нет.

«…que tengo miedo tenerte…» («…как я боюсь обладать тобой…»)

- Ответь Джастин. Не будь маленьким педиком.

Голос Гектора подскакивает от волнения.

- Джастин, ты где? Я день не беспокоил тебя, думал, работаешь. А потом позвонил Хосе, он сказал, что ты уехал. В Мадрид?

- Нет. Все нормально. Я перезвоню.

- Подожди. Где ты, если не в Мадриде? Джастин, я волнуюсь.

- Гектор, ты не моя мать, а мне не 10 лет. Сказал же – все нормально.

- Не ври, я чувствую, ты что-то задумал. Что? Узнал, да? Ты узнал, куда я летал? Отвечай, Джастин. Ты в Питтсбурге? С ним? Он не любит тебя, Джастин. Не верь ни единому слову.

- Гектор, успокойся. Это не то, что ты думаешь. Я перезвоню.

- Точно? Джастин, буду ждать на вилле, я буду тебя ждать. Люблю. И, поклянись, что вернешься.

Брайан открыто забавляется, слушая мои ответы и прекрасно представляя вопросы Гектора.

- Я перезвоню…

Отключаюсь. Он раскуривает косяк, предлагает жестом. Глубоко затягиваюсь. Аут.

- Мне пора Джастин. Хоть и не уловил до конца цель твоего приезда, но приятно было увидеться.

- И это все?

- А что еще? Я сразу сказал, полчаса.

Он внешне спокоен, даже медлителен, потому что внутри, знаю, напряжен как атомная станция. Чертов Гектор, чертов Гектор. Хотя при чем тут он, дело в Брайане. Если бы захотел, то кто бы его остановил? Прошло около полутора лет, я приобрел какое-то имя, оброс контактами, частично реализовался, что-то заработал. В его жертвенности, если она даже и была, смысла уже нет. А я здесь. И могу остаться. Но он молчит. Значит? Значит? Значит все сказанное тогда действительно правда. Он не хочет. Значит, все сказанное тогда было его окончательным и бесповоротным решением, которое мне нужно принять. Без вариантов. Он не любит. Он не хочет. Он не станет удерживать. Он тяготится встречей. Все-таки не выдерживаю.

- Уйти? Ты меня не остановишь?

- Да. Нет. Мы не вместе. У каждого своё и не пытайся реанимировать прошлое. Иди.

- Хорошо. Дай только допить.

Не больно. Никак. Пустота. Не дергает. Не щиплет. Не жжет. Не выворачивает.

POV Брайан.

Питтсбург. Лофт. Март 2008.

Джастин допивает виски, берет воду. Ёжусь, блядь, как же здесь холодно. В голову лезут куски каких-то фраз, что-то из прошлого, хватаюсь за попытку вспомнить как за соломинку. Что же там про холодное? А, вот: «Если б холодное тело могло говорить…». Черт, откуда? И какое имеет отношение к… Вспомнил. В колледже на курсе по истории не помню, какой литературы читали строки, не помню, какого автора. Всплывают обрывки:

...Если б холодное тело могло говорить

Руки, сжимая тебя, прокричали б «Останься»

Что за блядкий лесбийский бред?! Смотрю, как Джастин подходит к сумке, что-то ищет в ней, волосы падают на лицо, он то встряхивает головой, то убирает их руками и эти движения вызывают спазмы в горле, не позволяя протолкнуть воздух в легкие. Пока он смотрит в сторону, прижимаю ладонь ребром ко рту, прикусываю так сильно, что сводит челюсть. Но боль хотя бы дает возможность вздохнуть. Холодно, черт, почему так холодно.

…Если б холодное тело могло говорить

Я холодное немое тело, Солнышко.

Звучит голос Гектора: «Он все время думает о тебе». Блядь, так заставь забыть, ты же обещал. Звучит мой голос: «Я могу передумать. Все еще могу». Хочу передумать, но уже не могу. Поздно. Его будущее там, приезд в Питтсбург - случайность, наша встреча - ненужная ирония. Не важно, зачем он здесь, - сковырнуть корку с прошлого, узнать о Гекторе, пощекотать нервы, трахнуться... Его будущее - за пределами. Я сделал то, что должен был сделать и, кажется, не ошибся.

Джастин вынимает из сумки лист бумаги, кладет на стол.

- Это тебе. Пока, Брайан…

- Удачи!

На пороге оборачивается.

- Да, кстати. Я... люблю Гектора. По-другому, но люблю. Он мне нужен. Тебя больше не хочу любить. Веришь?

Киваю. Открывает дверь. Смотрит. Закрывает.

Тишина…………

На листе, оставленном Джастином, рисунок: фиолетовый фон различных оттенков светлый по краям, к середине собирается в тревожный почти черный. На границе цветов серо-сизым, как дымка, мой профиль. Внизу отдельно руку, моя рука с сигаретой, - от кончика вверх тонкая струйка закручивается в спираль, уходя за край. На обороте надпись от руки.

«В одном мгновенье – видеть вечность… («мгновенье» зачеркнуто, сверху написано – «лице») (строка из стихотворения У. Блейка, пер. С. Маршака)

Ложусь на пол, кладу на лицо рисунок. Неужели, если бы я попросил, он бы остался? Усмехаюсь, не простил бы себе, что он остался. Джастин – это не Питтсбург. Джастин – это движение вперед. Джастин – это искусство. И не Брайан Кинни билет в будущее. Все было и есть правильно. Больно? Да. Переживу. Завтра - работа. Работа. Работа. Демонстрация нового Кинни Майклу, Бену, Дэбби, Эммету. Вавилон. Уикэнд в Торонто. Старый новый Брайан для Линдси, Мелани. Гас… Заберу-ка его на все выходные куда-нибудь за город, надо посмотреть варианты. Похуй, если мамочки будут возражать, я перестал быть хорошим. Работа. Работа. Работа.

Он сказал, больше не хочет любить. Значит? У меня сегодня был шанс? Нет. Не было. Каждому своё. Он сказал не хочет любить. Все правильно. Верю ему? Буду верить.

POV Джастин.

Питтсбург-Малага. Март 2008.

Такси. Аэропорт. Ближайший рейс до Нью-Йорка. Ближайший рейс до Мадрида. Бегом-бегом-бегом. Не останавливаясь: поесть, курить, кофе, туалет. Звонок Гектору «Скоро буду и, обязательно, обязательно, пожалуйста, найди мне самый сильный растворитель. Термоядерный. Который оставит дыры даже в железе. Можешь - кислоту. Очень нужно».

Нью-Йорк-Мадрид. Ночь… Вакуум… Я не хочу помнить его. Я не хочу любить его. Я не хочу слышать его имя. Больно? Да. Переживу. Моя жизнь – мой выбор.