Март 2016 г. Франция. Париж. Выставка.

Джастин.

Выставка была в самом разгаре. Я уже выслушал бессчётное количество восторженных отзывов о своих картинах и теперь стоял один в углу зала, наблюдая за посетителями. Но сейчас меня интересовал только один человек, которого пока не было в зале, но я не сомневался, что он придет. Да, нет ничего хуже, чем ждать и догонять.

Наконец, Брайан появился. Один. Как всегда, сногсшибательный, уверенный в себе, сексуальный… порочный. Хищник. И всегда им был.

Мне стоило большого труда сдержать счастливую улыбку и не закапать слюной пол под ногами. Впрочем, многие свернули шеи, глядя на Брайана. Все же я взял себя в руки, нацепив бесстрастную маску на лицо, но как не старался, мой взгляд все равно постоянно возвращался к Брайану. Заметив меня, он лишь сдержанно кивнул в знак приветствия. Я тоже кивнул в ответ, но внутри у меня все замерло в предвкушении, а во рту пересохло. Я сделал большой глоток. Я не сомневался, что сегодня заставлю Брайана не только трахнуть меня, но и выпустить свои чувства наружу, вспомнить нас. Я ждал от него знака, жеста, хоть какого-то намека, но он упорно не замечал меня. Но я не собирался сдаваться, а продолжал наблюдать за ним.

Исполнив все ритуалы вежливости, Брайан, наконец, обратил свое внимание на выставленные работы. Добравшись до моих картин, он остановился и долго рассматривал их. Я видел, что ему нравится. А когда он покачал головой, то понял, что он узнал профиль мужчины, сложенный картинами, свой профиль.

Вот он, удобный момент. И если Брайан не решается, то я сам сделаю первый шаг. Я отставил бокал с шампанским и направился в его сторону. Мне оставалось всего несколько шагов до цели, когда рядом с Брайаном вдруг нарисовался «Алан из аптеки». И откуда он только взялся? Я резко остановился, как будто наткнулся на невидимую стену, но отступать было поздно, и я уверенно подошел к парочке.

— Что скажешь? — обратился я к Брайану, не отрывая взгляд от картин.

— Это… необычно, — ответил он, так же не глядя на меня.

— Это гениально, — добавил я, не сдержавшись.

Брайан усмехнулся, но ничего не ответил. Потом он развернулся и приобнял за талию своего партнёра. Это было как удар под дых, но я сумел выдавить улыбку.

— Не думал, что твой… друг здесь появится, — начал я. — Ты же говорил, ему это неинтересно.

— Почему же? Иногда мне хочется посмотреть на картины, — вступил в разговор Алан, ухмыляясь. — Вот только, скажу честно, не всегда понимаю нечто подобное, — он небрежно махнул в сторону моих работ. Сучонок! Мне захотелось разбить ему морду, но приходилось сдерживаться.

— Не удивительно. Такое не каждому дано, — ответил я все с той же приклеенной улыбкой. — Здесь нужно иметь тонкий художественный вкус, ну, или хотя бы вообще вкус, а еще воображение.

— Вкус — вещь субъективная. Он, как опыт, у каждого свой, — спокойно парировал Алан, — а воображение… не знаю, я не вижу тут цветов или дождя, или чего-то еще. Без обид, но по мне так это просто… мазня.

— Мазня? — я сначала опешил, а потом захохотал, привлекая внимание посетителей, но быстро взял себя в руки. — Между прочим, я получаю тысячи долларов за эту мазню. И потом, ты-то знаешь, что я не только мазню рисую, — холодно произнес я, глядя ему в глаза. Лицо Алана вспыхнуло, но он не успел ничего сказать. Его опередил Брайан, до этого молчавший и наблюдавший за нашей пикировкой.

— Джастин!

Стоило ему только произнести мое имя, так властно, c такой знакомой интонацией, как я моментально замер, чувствуя, волну возбуждения, окатившую меня. Боже! Как же мне не хватало этого! Я готов был тут же упасть на колени и отсосать ему или подставить задницу, да выполнить любое его желание. Брайан что-то тихо шепнул Алану на ухо, а потом подхватил меня под локоть, увлекая на выход.

Я думал мы идем в туалет, но Брайан запихнул меня в какую-то первую попавшуюся маленькую комнатенку, закрыл дверь и привалился к ней спиной. Мы некоторое время смотрели друг на друга. А потом я не выдержал и кинулся к нему, пытаясь поцеловать, но Брайан не позволил и резко оттолкнул меня.

— Нет!

— Брайан, я…

— Джастин, что ты хочешь? — спросил он спокойным и даже немного уставшим голосом. — Ты преследуешь меня, забрасываешь картинами, где изображены только мы с тобой, ты…

— Тебя. Я хочу тебя, Брайан, нас, — выпалил я, сделав шаг к нему.

— Всего-то? — ухмыльнулся Кинни. —Ты, блядь, как маленький капризный мальчик, увидевший понравившуюся игрушку и решивший получить ее любым способом. Ты опять прешь напролом? Значение имеют только твои желания, да? Только то, что хочешь ты? А как же мои желания?

— Это не так, Брайан, — попытался возразить я. Неужели со стороны все так и выглядело?

— Нет? А как? — Брайан вздернул бровь. — Я ведь уже был твоим, Джастин, твоим со всеми потрохами. Мы почти поженились. Или ты забыл? И это ты прекратил наши отношения, ты опять ушел, ты вывернул меня наизнанку, это ты…

— Да с хуя ли ты винишь во всем только меня? — возмущенно перебил я его, сжимая кулаки. — Но именно ты даже не захотел встретиться и выслушать меня. Ты как обычно все решил сам.

— Потому что мне не нужно было твоих оправданий. Я же видел какими глазами ты смотрел на него, на того парня в галерее. Я видел твои картины. Ты же всегда говорил, что я умею читать их. И я прочитал. Или я ошибся тогда?

— Нет, не знаю, но…я... я просто… мне не хватало тебя. Ну, почему ты опять дал мне уйти? Почему хоть раз, хоть один гребаный раз не поборолся за меня, за нас?

— Блядь, Джастин, ты же не переходящий приз, чтобы за тебя бороться, ты сам сделал свой выбор. Я дал тебе все, что мог, больше у меня ничего не было. Но тебе оказалось недостаточно. Всегда недостаточно. Так в чем же ты винишь меня?

— Брайан…

— Я хотел, чтобы ты был счастлив, пусть и не со мной. Хотел, чтобы сбылись твои мечты, чтобы ты добился не просто каких-то результатов, а стал лучшим Я же видел, как нелегко давались тебе наши отношения на расстоянии. Ты задыхался в них. Ты устал от бесконечных встреч и расставаний. Ты хотел партнера, который всегда будет рядом, будет спокойно говорить о любви, восхищаться тобой. И ты, видимо, его нашел.Твои картины стали другими. Ты выплескивал на них свое разочарование, тоску, безысходность и даже злость. Но нас уже там не было. Ты так мучительно искал выход, что когда у тебя появилась возможность вырваться, я не мог тебя держать. И если я оказался лишним в твоей жизни, то должен был отойти в сторону, и я отошел. Я отпустил. Я отпустил тебя, потому что… любил.