Я любил и люблю только Джастина, и ничто не может это изменить, пусть мы и расстались давно.

И Алан это понял. Мне кажется, если бы я даже выбросил рисунки Джастина или порвал у него на глазах, он бы мне не поверил. Тогда зачем он спрашивал у меня про шанс?

Я бы хотел его нам дать, но… Но любви, которой хочет и заслуживает Алан, я не смогу ему дать, и объяснить ему все это тоже не смогу.

Хорошо, что у меня куча работы и просто некогда об этом думать.

Апрель 2015 г. Франция. Париж

Из Филадельфии ничего. Тишина. Я даже не знаю, как Алан долетел.

А может, и к лучшему? Возможно, Алану нужно побыть одному и что-то решить, или, скорее, решиться.

Наверное, Алан вряд ли вернется в Париж. Но я, блядь, скучаю по нему. Скучаю…

2018 г. Версаль

Джастин

Я снова оторвался от чтения и сидел какое-то время, обдумывая прочитанное. Нет, я не испытывал чувства вины, что невольно — именно так, потому что получилось все как-то спонтанно — вмешался в отношения Брайана и Алана, и уж тем более, не жалел Алана. Ничего такого. Наоборот, я тогда приложил все усилия, чтобы попытаться вернуть Брайана. Я ни о чем другом больше не думал — Брайан и моя живопись.

Вернувшись в Париж, я окунулся с головой в работу. Я буквально не выпускал кисть из руки. Такого творческого подъёма, такого вдохновения я не испытывал с момента развода с Джеком. Тогда я получил свободу, а в Париже — надежду!

Я, конечно, ничего не знал об отъезде Алана, но больше не пытался вломиться к Брайану домой. Наоборот, мне нравилось вспоминать наши две встречи и смаковать их детали: поворот головы, выражение глаз, жесты рук, тембр голоса — все то, что я так любил. Я знаю — я ненормальный!

И мои картины отражали эти детали, то, вспыхивая буйством красок, то, умиротворенно стихая. Я вплетал туда еще и волшебство Парижа. Я экспериментировал, я искал, я творил… Я рисовал для него.

Сейчас я точно могу сказать, что мой цикл картин «Встреча», написанный в Париже, стал лучшим в моем творчестве.

За три месяца пока я готовился к выставке, я видел Брайана лишь дважды: на одном благотворительном вечере, куда я попал не без помощи Поля, узнав, что Кинни будет там, и около его дома, когда он садился в машину.

На вечере он был один, без своего партнера, такой же шикарный и неподражаемый. Увидев меня, он совсем не удивился, но остаться с ним наедине и перекинуться хотя бы парой фраз, не дал ни единого шанса. Мне до жути хотелось услышать его насмешливый голос, но пришлось издалека наблюдать за ним. И все же я был тут, рядом с ним.

Второй раз я специально приехал к его подъезду, припарковался недалеко и ждал пока Брайан выйдет. Мне просто необходимо было его увидеть, пусть всего мгновение, мимолетно. Я хотел лишний раз убедиться, что он реальный, здесь и никуда не исчез.

А потом я пригласил Брайана на свою выставку, послав ему личное приглашение. К тому моменту я уже знал, что Алан давно покинул Францию, чем несказанно меня порадовал.

Правда, я немного нервничал, не зная, придет ли Брайан. Этот цикл я посвятил ему. Он всегда безошибочно считывал мои работы, все, что там отражалось. Я очень надеялся, что Брайан не потерял эту способность. Он обязательно увидит и нашу встречу, и мою надежду. Но Брайан мог и проигнорировать приглашение, только я очень надеялся, что этого не случится.

И он пришел. Но пришел не один, а с Аланом, черт бы его побрал! И мои ожидания полетели псу под хвост. И почему я решил, что все будет так легко и просто?

Вот тогда-то я и преступил черту, за которой началась моя одержимость.

Глава 6

2018 г. Версаль

Джастин

В июле состоялась моя первая персональная выставка в Париже, которую я посвятил Брайану, нашей с ним встрече. И естественно, я возлагал на нее определенные надежды. Даже не так, я возлагал огромные надежды. Конечно, я не ждал, что он тут же распахнет свои объятия, но я хотел, чтобы Брайан все увидел и прочитал по моим картинам, как делал это всегда. Мы говорили друг с другом. Брайан говорил телом, а я живописью. Я знал, что наша связь никогда не разрывалась, несмотря на то, что мы много времени были не вместе. Я любил его. Всегда. И чтобы не происходило в моей жизни, куда бы меня не заносило, это оставалось константой. И все было тут, в моих картинах: моя любовь, мое отчаяние, мое покаяние, моя мольба и надежда…

Но появившийся Алан все испоганил. Не испортил, а именно испоганил. Господи! Как я был зол! И откуда он только взялся? Кажется, еще три дня назад его не было. А тут он выскочил, как черт из табакерки, вдруг появившись на моей выставке. Моему разочарованию не было предела. У меня появилось чувство, будто меня подразнили, а потом ничего не дали, открыли дверь, поманили внутрь и захлопнули перед носом. Я до сих пор помню это жуткое ощущение, этот горький вкус разочарования.

2015 г. Июль. Франция. Париж. Выставка.

Джастин

Они вошли в зал, и у меня внутри все скрутилось в тугой узел. Я ждал Брайана одного, и совершенно не ожидал, что он явится со своим партнером. Когда я подписывал конверт с приглашением, я точно знал, что Алана не было в Париже. А сейчас он стоял передо мной, такой красивый, элегантный и чертовски уверенный в себе, ну, а про Брайана и говорить нечего. Он всегда умел подать себя. Честно говоря, они с Брайаном составляли прекрасную пару. На них обращали внимание. Многие взгляды с восхищением скользили по ним.

И вот тут меня накрыло. Как я мог допустить мысль, что мне в жизни нужен кто-то другой, а не Брайан? Как вообще такое могло случиться? Я понял, что теперь не отступлю, а буду бороться за Брайана всеми силами и способами. Я не мог принять тот факт, что Брайан может быть счастлив с кем-то другим, тем более, с этим Аланом, который вошел в его жизнь так легко и просто. И прежде всего я хотел понять, почему он? Что в нем такого? За что ему выпала такая честь, такая привилегия? Чем он это заслужил? Почему Брайан просто открыл для него дверь, тогда, как мне пришлось столько времени штурмовать неприступные стены?