А вот и рождественское чудо. Через три дня приезжает Гас. Это стало неожиданностью для меня. Чертовски приятной. Я скучаю по сыну.

Прошлое Рождество мы праздновали в Филадельфии втроем, и это было здорово.

В этот раз нас будет двое, но, учитывая, что Гасу не по душе мой партнер, то он только обрадуется его отсутствию.

Декабрь 2015 г. За 4 дня до Рождества. Франция. Париж

Блядь! Я же совсем забыл про елку, и прочую хуйню к ней причитающуюся.

Елку куплю. Маленькую. Очень маленькую. Совсем крохотную. Наряжать ее сын будет сам. Но никаких ебучих носков. Только стильные коробки для подарков.

А вот заказанный столик в ресторане пригодился.

2018 г. Версаль

Джастин

Я снова оторвался от чтения Дневника, задумчиво глядя на аккуратный почерк Брайана. Наша жизнь, как калейдоскоп. Мелькают события, словно узоры, постепенно складываясь в эту самую жизнь, но каждой раз складываясь по-новому. И только мы сами, своими поступками раскрашиваем эти узоры. Правда, не всегда это яркие цвета радости, но только от нас зависит, как сложится наша жизнь и какой она будет.

Я встал, немного размялся и остановился у окна, вглядываясь в темноту. Конечно, там ничего не изменилось за пять ночей, и ничего нового я не увидел. Снег, фонари… Но этот неменяющийся пейзаж странным образом меня успокаивал. А завтра, вернее уже сегодня, закончится мое одиночество, ночи воспоминаний и Дневник Брайана… Вряд ли я его еще потом увижу. Хотя, может быть, когда-нибудь мы вместе с Брайаном прочтем его и окунемся в воспоминания, пройдемся по дорогам прошлого, чтобы еще больше ценить настоящее и беречь то счастье, что так непросто досталось нам. Я еще раз прикоснусь к обнаженной душе Брайана и отдам ему свою. Мне даже стало весело от этой шальной мысли, и я рассмеялся. Ну, а чем черт не шутит?!

Усевшись обратно на диван и положив Дневник на колени, я уже по традиции любовно погладил кожаную обложку, откинулся на подушки и прикрыл глаза, но почувствовав, что могу заснуть, пошел за кофе. Взбодрившись, снова принялся за чтение.

Дневник Брайана Кинни

Декабрь 2015 г. Франция. Париж. Рождественская неделя.

Господи! Мне до сих пор не верится, что Гасу уже шестнадцать.

Ему нравятся девочки, так что, он — натурал. Уверен, что сынок будет тот еще сердцеед.

Я, наверное, все праздники просидел бы за отчетами, если бы не он.

Конечно, Гас вытащил меня из дома. Мы гуляли, как и в прошлое Рождество, но… это же Париж! В это время Париж безумно красив. Весь в огнях, в празднике.

Оказывается, у Гаса была мечта — покататься на знаменитом катке первого уровня Эйфелевой башни. А я и не знал о нем.

Теперь вот знаю.

Декабрь 2015 г. Франция. Париж. Рождественская неделя.

В прошлом году у меня хватило ума не лезть на каток… и не вставать на коньки.

И какого хуя в этот раз меня переклинило?

Пару дней придется похромать, но … оно того стоило.

Мое второе незабываемое Рождество.

В этом году я даже не бурчу. Мне хорошо, мне просто охуенно.

2018 г. Версаль

Джастин

Я улыбался, читая эти строки, а потом продолжил вспоминать.

Вернувшись из Франции домой, я сразу же окунулся в работу и закрутился, как белка в колесе. Мы планировали открыть выставку перед Рождеством, что было довольно смело, учитывая количество различных предпраздничных мероприятий, но мы рискнули и не зря. Все прошло даже лучше, чем я ожидал. Мы продали почти все картины. Пусть и не очень дорого, но это все равно был успех. И если бы не тоска по Брайану, я был бы вполне счастлив.

Рождество, а заодно и удачную выставку я отпраздновал в каком-то клубе, надравшись в стельку. Кажется, я даже кому-то пытался излить душу, а потом звонил Брайану (конечно, я сумел достать номер его телефона еще в Париже). Я не знаю, сколько раз я набирал номер. Я просто слушал его голос, ничего не отвечая, пока он, наконец, не высказал все, что думает о звонившем и не отключил телефон. Я до сих пор не помню, как очутился дома.

Наутро у меня было жуткое похмелье, но именно тогда в моем плохо соображающем мозгу вдруг возникла идея, давшая начало циклу картин для весеннего вернисажа. Я назвал его «Радуга». Семь цветов радуги — семь картин. У каждой свой цвет, свое настроение, свой сюжет и своя часть моей души. Это должны были быть необычные картины. Каждая бы являлась законченной, самостоятельной, и в то же время — должна была быть частью целого. Развешанные в определенном порядке, они бы составили профиль мужчины. Я закрывал глаза и видел их. Это могло стать чем-то необычным, неординарным, новым… Идея бурлила в моей голове и рвалась на полотно.

Я постарался, как можно скорее вернуться в Париж, и в конце января уже приступил к работе над своим замыслом. Я буквально жил в студии, погрузившись в свой удивительный мир живописи, совершенно отгородившись от реальности. Порой, Полю приходилось меня силой вытаскивать оттуда. Рука все больше и больше беспокоила меня, но я не обращал на нее внимания. Странно, но в то время, казалось, вдохновение не покидало меня. Единственное, чего мне не хватало, так это, хоть и редких, но встреч с Брайаном. На двух презентациях — уже не помню чего, но на которые я все же выбрался — Брайан не появился. Выставку и аукцион тоже проигнорировал. Он как будто решил избегать тех мест, где мы могли бы пересечься. Хотя, возможно, я преувеличил, и это было простое стечение обстоятельств, но это не отменяло того факта, что я здорово скучал по нему. И только горячие сны с участим Брайана, который трахал меня во всех мыслимых позах, помогали держаться.

Весенняя выставка приближалась, и меня бросало в дрожь от предвкушения нашей встречи с Брайаном. Я почему-то не сомневался, что он обязательно объявится. Я знал, что Брайан получит приглашение, но на всякий случай послал ему еще одно, лично от себя. И все же, временами меня охватывало какое-то странное беспокойство, даже страх. Мне казалось, что скоро в моей жизни произойдёт нечто важное, что основательно перевернет ее, вот только в какую сторону я не знал. И я оказался прав.