Я был рад, что Брайан передал только приглашение Дэбби, а вот о своем желании видеть меня не заикнулся. Он просто спросил все ли у меня в порядке и, получив мое скупое «да», отключился.

Я не поехал в Питтсбург, а позвонил Дебб. Извинился, что не приеду, сославшись на сильную занятость и усталость, и поздравил с наступающими праздниками. Конечно, она, как всегда поворчала на меня, что почти за два года я ни разу не приехал и так редко звонил. А еще сказала, что соскучилась. Господи, что мне стоило сказать, что я тоже скучаю?! Но ведь это была бы неправда. Питтсбург остался где-то далеко на той странице моей жизни, которую я перевернул.

У меня было несколько приглашений на рождественские вечеринки. И честно говоря, я никак не мог решить куда идти. Но, в конце концов, я решил пойти к Шону, мы давно не виделись, и мне ужасно хотелось пообщаться с ним. А за два дня до Рождества позвонил Ирвин и сказал, что достал приглашения на один полуофициальный прием, где будут художники, актеры, бизнесмены, а самое главное, «нужные» люди, и нам бы не помешало потусоваться там. Конечно же, я ухватился за эту возможность.

И каково же было мое удивление, когда я увидел на этом приеме Джека. Я искренне обрадовался ему, как, впрочем, и он мне. Странно, но рядом с ним я чувствовал себя легко и спокойно, хотя мы едва были знакомы.

Я выяснил, что Джек Стоун - бизнесмен, который унаследовал дело отца по покупке и продаже недвижимости и успешно продолжал его. А еще он любил современную живопись, имел прекрасную коллекцию картин, и одна из моих работ была в их числе.

Мы замечательно провели вечер. Он даже представил меня нескольким деловым людям.

В этот раз мы обменялись номерами телефонов.

Постепенно мы подружились, частенько перезванивались и болтали о разной ерунде, встречались на вечеринках и выставках и даже пару раз обедали вместе. Мы стали друзьями, хорошими друзьями.

Как ни странно, но Джек не стремился залезть ко мне в штаны, а у меня все еще был Брайан, хотя, временами мне казалось, что наши отношения превратились в зыбкий мираж. После той выставки мы практически перестали общаться. Когда я все-таки пытался пару раз ему позвонить, то сбирался с силами несколько дней. Я не знаю, что я боялся услышать. Может быть то, что он, как и я устал от этих странных отношений на расстоянии, которые просто выматывали нас, не давая жить полной жизнью. Все же, чтобы быть парой, не достаточно только хотеть одного и того же и идти в одном направлении, нужно быть рядом, ощущая тепло и заботу друг о друге, видеть любимые глаза каждый день. А отними все это, что останется? Только тоска и одиночество.

Сейчас, когда прошло столько лет, я понял, что тогда по-другому и быть не могло. Рано или поздно, но расстояние, наше упрямство и уверенность каждого из нас в правильности своих поступков, довершили бы дело.

Я любил Брайана, всегда любил, но даже это не спасало меня от ошибок.

Я снова потянулся к Дневнику.

Дневник Брайана Кинни

Март 2007 г. Питтсбург

>

Давненько я тут ничего не писал.

Блядь! Это было сложно, но я сделал это. Через месяц я открою филиал «Киннетика» в Нью-Йорке.

Придется работать еще больше, но это неважно. Зато сэкономлю нервы, время и деньги на перелетах. И мы с Джастином будем рядом. Через два долгих тяжелых года.

Надеюсь, для Солнышка это будет приятный сюрприз. Хотя, его реакцию предсказать не трудно. Но ничего, поистерит немного и успокоится. В конце концов, он уже многого добился, стал самостоятельным, и я не собираюсь брать его под покровительство.

После той выставки мы не виделись и созвонились всего пару раз. Он пытался поговорить, но… но я просто оказался не готов. Я испугался. Я прекрасно понял его послание. Он больше не верил в НАС. Он устал, устал разрываться между мной и Нью-Йорком, не видя будущего. Ему нужен был стимул, а мне нужно было время, чтобы все обдумать и что-то предпринять. И вот теперь этот стимул у нас был.

Сначала я купил для него Брайтин, а теперь открывал филиал офиса в Нью-Йорке. Разве я мог любить его еще сильнее?

Правда, о февральском вернисаже в одной из очень известных галерей города, Джастин мне сообщил. Ну, скорее по привычке, нежели из-за желания увидеть меня. Я был приятно удивлен, и, блядь, я так гордился им.

Я собирался в Нью-Йорк, отодвинув и отложив все встречи, но… Как это всегда и бывает, в последний момент вся в панике позвонила Линдси. Серьезно заболел Гас, и я, не раздумывая, улетел в Канаду.

Сейчас, слава богу, с ним все в порядке. Линдси держит меня в курсе.

Через два дня я лечу к Джастину.

2018 г. Версаль

Джастин

Я опять отложил Дневник. Мне нужно было успокоиться. Меня потряхивало. Господи! Если бы я тогда все это знал, если бы Брайан не оказался таким упрямым, если бы все это случилось немного раньше…

Я закрыл глаза и откинулся на подушки дивана, делая приличный глоток виски.

Я уже давно не общался с девочками и не знал о болезни Гаса. И я злился на Брайана. Но я сам был во всем виноват, не оглядываясь, я устремился вперед.

Наши отношения с Джеком постепенно изменились. Я чувствовал, что все больше и больше привязывался к нему, мне его не хватало, что я... Черт! Да и как могло быть по-другому? Мы много времени проводили вместе. Даже, когда он на несколько дней уезжал по делам, то звонил каждый вечер, и мы долго болтали, но все еще, ни разу не переспали и даже не поцеловались. Он знал о Брайане, но думаю, дело было не только в нем.

А потом это случилось. Вернувшись из командировки на день раньше, Джек застал меня в галерее, где шла подготовка к очередной выставке. Его появление стало неожиданностью, и я просто кинулся ему в объятия, впившись, горячим поцелуем в губы. Он сразу ответил, как будто только этого и ждал. Отстранившись, мы с удивлением уставились друг на друга. Я был ошеломлен. Я такого совершенно не планировал. Это казалось так странно. Уже долгое время, кроме Брайана я никого не целовал в губы. Знаю, что и Брайан тоже. И дело было вовсе не в том дурацком договоре. Он давно канул в небытие. Просто… это было… даже не знаю, как объяснить. Это было символом наших отношений, что ли, доверия, любви, в конце концов. И вот теперь…