Далее следовали пятнадцать ударов плетью и два дня в карцере под землей. И, конечно, первое предупреждение. Чарли отчетливо помнил из инструктажа, который ему бегло зачитали в день прибытия на войну, что для ничем не отличившихся новичков, не успевших доказать свою полезность, третьих предупреждений не существует, после второго сразу идет смерть. Чарли плохо помнил пребывание в карцере, на самом деле, после шестого удара он вообще ничего не помнил, только дикую, нестерпимую боль и ужас. Кажется, он прокусил деревянную палочку, которую сжимал в зубах, в любом случае, десны еще несколько дней кровоточили после столь сильного напряжения. Проснулся от жажды, в темноте нащупал кружку с водой и начал жадно пить, обливаясь, давясь и кашляя. Утолив первую потребность, наконец, огляделся — темно, холодно, сыро. Потолок настолько низкий, что Чарли не мог даже встать на колени и выпрямить спину. А еще он чувствовал ломоту во всем теле. Спина кровоточила и страшно чесалась. Чарли отчаянно шептал обезболивающие, обеззараживающие и заживляющие заклинания, но затуманенные мозги категорически отказывались работать. Маг кричал, звал на помощь, царапал стены, но никто не откликался; обессилев, он упал на землю и провалился в забытье. Принесший утром воды черт объяснил, что Чарли в карцере, и сидеть ему здесь еще сутки.

Наконец, его откопали, перетащили в казарму и бросили на кровать. Чарли больно щурился на свет и еле передвигал ногами, ощущая безумный голод и тошноту одновременно. В последние дни давали только воду. Мыслить получалось односложно, мир превратился в мрачную палитру, состоящую исключительно из ощущений: слабость, боль, страх. И резкий, врывающийся в сознание вой серены. Чарли грубо столкнули с кровати.

— Ты не слышишь? Сигнал к построению!

— Я не могу, — прошептал, оправдываясь Чарли, — я только из карцера, у меня спина разодрана и нет сил.

Не позволил договорить удар в живот, Чарли на секунду задохнулся.

— Из карцера? Трус значит! Вставай! Ублюдок, тут тебе не маменькин дом, и здесь нет ее титек. Или ты идешь сражаться — или тридцать плетей и второе предупреждение.

Чарли пробормотал: "Да, сэр", — и попытался встать. Его грубо встряхнули и вытолкнули на улицу, пихнув в спину для скорости. Он побежал, спотыкаясь, туда же, куда бежали все. Возле телепорта ему всучили глефу, кинжал, гарнитуру и плащ. В следующую секунду Чарли оказался в центре боя.

— Ромто! — раздался в ухе голос Ведущего Боевого мага — командира Чарли, — уничтожить катапульту! У тебя семь минут. И только попробуй еще раз сбежать, спущу шкуру заживо.

Пошатываясь, на полусогнутых ногах, Чарли бежал по направлению к орудию, понимая, что ослушаться приказа нельзя. Он был не уверен, что сможет пережить еще пятнадцать плетей, или… тридцать. За второе предупреждение вроде тридцать?! Он с бешеной скоростью шептал обезболивающее заклинание, коснувшись запястьями. Рядом прогремел взрыв, поднимая на несколько метров вверх столб пыли и грязи.

— Воздух, берегись! — закричали слева. Чарли упал на землю, совсем близко пролетела вражеская оса — чудовище, размером с быка скалило игловидные губы, а его длинная жесткая шерсть развивалась по ветру, зрительно увеличивая монстра раза в полтора.

"Ромто! Почему катапульта еще стреляет? У тебя две минуты!" — недовольный голос из гарнитуры.

Адреналин заставлял кровь бурлить в венах, отдаваясь в ушах, Чарли подполз ближе, наколдовал огненный шар и запустил в орудие. Оно загорелось, но продолжало стрелять.

— Чарли, взорви под ней "солнце"! — закричала рядом Лера, ведьма из его отряда.

Чарли открыл рот и развел руками, показывая, что не знает этого заклинания. В день изучения он, кажется, придумал отговорку и не участвовал в тренировках. Притворился тяжело больным! Боже… еще немного, и он станет не просто больным, а мертвым магом. Чарли, растерявшись, замер, решая, что будет лучше: погибнуть в бою или вернуться в лагерь для второго предупреждения. Он понятия не имел, что делать с катапультой. Паника лишала всякой возможности мыслить, он не видел выхода из этой ситуации. Сердце выпрыгивало из груди, ноги подкосились. Но вдруг катапульта взорвалась и разлетелась, осыпая все вокруг горящим пеплом. Чарли пригнулся, спасаясь от обломков, быстро огляделся.

— Будешь должен, — буркнула Лера и побежала куда-то в сторону.

Чарли сам себе поклялся больше никогда не пропускать тренировок.

Через два дня Леру, одну из лучших воинов, которых знал Чарли, насмерть загрызла оса.

— Опять вспоминаешь? — в комнату зашла Тара, плотно прикрыв за собой дверь.

Чарли вздрогнул, возвращаясь в реальность, которая сейчас казалась не многим лучше воспоминаний. Потом отвел глаза и уставился в новую точку на полу.

— Я тебе поесть принесла, — она поставила тарелки с едой на стол, — Чарлик, я не допускаю даже мысли, что ты можешь не вернуться.

Чарли мрачно посмотрел на нее исподлобья, вкладывая во взгляд всю гамму эмоций, переполняющих его — обиду, горечь от неожиданного предательства сестры, обреченность и презрение. Женщина забыла то, что хотела сказать, резко замолчала. Чарли не верил ни одному ее слову, он не понимал, почему она в этой ситуации на стороне матери.

— Чарли, пожалуйста, — Тара прижала руки к груди в умоляющем жесте, — прости меня.

— Мне, кхм, — прочистил горло, — мне жаль, что я не увижу Венеру. Но я не сомневаюсь — она вырастет красавицей. Пожалуйста, научи ее любить. Не дай матери испортить душу девочки.

— Ты же знаешь правила, моих детей воспитывает она так же, как нас воспитывали бабушки.

— Она будет учить. Воспитывать можешь и обязана ты.

— Я постараюсь.

Чарли кивнул и отвернулся, демонстрируя нежелание продолжать разговор. Когда Тара ушла, он поел, понимая, что ему потребуются силы для борьбы, просто так он не сдастся. Он больше никогда не будет сидеть в клетке.

Чарли действительно было жаль, что он не увидит ребенка Тары. Несмотря на все правила, он хотел бы обучать ее. Он показал бы девочке такие боевые заклинания, что ее бабка побаивалась бы лишний раз возразить. При этой мысли Чарли улыбнулся.

За все последующие годы Чарли не пропустил ни одной тренировки, наоборот, он вкалывал усерднее многих. В ту ночь, когда он, истинный маг, оказался совершенно беспомощным перед деревянной катапультой, Чарли понял, что от регулярной практики зависит его жизнь. Не удастся прятаться постоянно, иногда придется воевать и нужно постараться выжить. Не имело значения, пронизывает ли ледяной ветер, беспощадно палит солнце, заставляя кровь закипать в жилах, или крупными тяжелыми каплями прибивает к земле дождь, Чарли, закутавшись в плащ и накинув капюшон, каждое утро шел на зарядку, а после завтрака — на тренировку. Он часами колдовал, доводя до совершенства владение боевыми и защитными заклинаниями, старался каждый день узнавать что-то новое. Кроме того, Чарли много бегал, через каждые пятьсот метров ускоряясь, тем самым повышая выносливость, упражнялся с оружием, развивая быстроту реакции, резкость движений, физическую силу.

У него была цель — продержаться еще полгода. При следующем разговоре Чарли сделает все как надо, он убедит мать забрать его. Он подберет самые правильные слова, выражения, продумает интонации. У него впереди куча времени.

Чарли решительно зашел в шатер для переговоров, сел в кресло. В материализовавшемся экране увидел только Тару на фоне ее спальни. В течение минуты брат с сестрой молчали, рассматривая друг на друга.

— Браш все еще мной недоволен? — наконец, спросил Чарли.

— Я не знаю.

— Тогда почему она не пришла?

— Мама с сестрами на шабаше. В следующий раз…

— Следующий раз будет через шесть месяцев, и я не уверен, что доживу, — прошептал Чарли, поджимая губы, с трудом удерживая в себе эмоции от нового разочарования.

— Что я могу сделать? Я осталась ради тебя.