– Да, сэр.

– Поэтому следите за его превосходительством. Ну, ладно, ваш груз и новые члены экипажа прибудут на борт в течение часа. – Кзиллер взглянул на карманный компьютер. – Точнее, через сорок три минуты. Как только они прибудут, можете отправляться. – Кзиллер спрятал портативное устройство в карман и принялся набивать трубку. – Передайте от меня поклон Макферсону с верфей и запомните: если выяснится, что ремонтные работы на корабле продвигаются еле-еле – а уж это я вам гарантирую, – не посылайте докладные записки адмиралу. Не надо расстраивать Макферсона. Лучше пригласите Джимми на борт и угостите его выдержанным виски. Вам не удастся перепить его, но вы все-таки попробуйте: это поможет вам больше, чем десяток донесений.

– Так точно, сэр, – неуверенно сказал Род.

Он вдруг понял, до какой степени не готов командовать «Макартуром». Техническую сторону он изучил досконально и, возможно, лучше Кзиллера, но существовали десятки хитростей, вникнуть в которые он пока что не мог.

Кзиллер понимающе ухмыльнулся – каждый, кто служил под его руководством, знал об адмиральской интуиции.

– Успокойтесь, капитан! Вас не заменят, пока вы не доберетесь до столицы, и, значит, у вас будет время на борту старины «Мака». Не тратьте его на муштровку команды: незачем создавать себе лишние проблемы, – Кзиллер пыхнул трубкой и выпустил густую струю дыма. – У вас сейчас куча дел, поэтому не буду вас задерживать. Но, когда подойдете к Новой Шотландии, обратите внимание на Угольный Мешок. В Галактике всего несколько мест, похожих на него. Некоторые называют его Ликом Господа.

Лицо Кзиллера исчезло с экрана, но его улыбка, казалось, осталась на мониторе, как улыбка Чеширского кота.

«Макартур» постепенно перестал вращаться. Теперь он удалялся от Нью-Чикаго с ускорением, соответствующим стандартной силе тяжести. Экипаж продолжал трудиться на полную катушку, обеспечивая смену орбитальной ориентации в пространстве на ориентацию ускорения полета. В отличие от торговых судов – которые, оказавшись в точке «прыжка Олдерсона», отходили от обитаемых планет на большие расстояния, как правило, не торопясь, – в случае военных кораблей разгон был непрерывным.

Спустя два стандартных дня после отлета из Нью-Чикаго Блейн устроил званый обед.

Команда достала белоснежные скатерти и тяжелые подсвечники, серебряные тарелки и столовые приборы. Утварь и хрустальные кубки и бокалы на ножках изготовили искусные мастера, проживающие на самых разных планетах, но все эти сокровища принадлежали не Блейну, а «Макартуру». Мебель, снятая с внешних переборок и установленная на внутренних, уже находилась на своих местах, за исключением вращающегося стола – тот превратился в цилиндрическую стену офицерской кают-компании.

Этот округлый обеденный стол, кажется, сильно нервировал Салли Фаулер. Она увидела его еще в тот день, когда «Макартур» вращался вокруг своей оси и внешние переборки представляли собой округлую и гладкую палубу.

Блейн заметил, что Салли успокоилась, когда, спустившись по лестнице, девушка кинула взгляд на стол и с облегчением вздохнула.

Заметил он и то, что Бери держался молодцом. Бери был весел, порой вел себя несколько развязно и явно наслаждался времяпрепровождением. Определенно уже бывал в космосе, решил Блейн. Вероятно, даже провел там больше времени, чем Род.

Прием стал удобным случаем для официального знакомства с пассажирами. Сидя во главе стола и ожидая, пока стюарды в безупречно белых куртках подадут первое блюдо, Блейн пытался выглядеть хладнокровным и суровым.

Он так гордился «Макартуром»! На борту корабля было все… наверное, за исключением деликатесов.

– Боюсь, обед уступает сервировке, – сказал Блейн, обратившись к Салли. – Давайте посмотрим, удастся ли нам вас удивить.

Келли и стюарды полдня совещались с новым шеф-поваром, прежде готовившим для старшин, но Род не ждал от них чудес.

Разумеется, на корабле было вдоволь провизии, среди прочего – биопласт, дрожжевые стейки и зерно с Нью-Вашингтона. Однако Блейн не смог пополнить на Нью-Чикаго личные запасы, а то, что у него имелось прежде, сгинуло в сражении с мятежниками. Капитан Кзиллер забрал то, что принадлежало лично ему. И увел с собой шеф-повара с канониром из третьего орудийного расчета, помогавшим обслуживать капитана.

Но вот на огромном деревянном блюде внесли первое яство, накрытое тяжелой крышкой из кованого золота. По краю крышки мчались друг за другом сверкающие драконы, а над ними парили магические шестиугольники. Сделанные на Ксанаду, блюдо и крышка стоили столько же, сколько шлюпка с «Макартура».

За стулом Блейна – великолепный в своем белом одеянии с пурпурным поясом – вытянулся в струну канонир Келли. Настоящий мажордом! Трудно было узнать в нем сержанта, который водил космодесантников в бой против гвардии Союза. Отработанным движением Келли поднял золотую крышку.

– Бесподобно! – воскликнул Стейли.

Пусть даже из обычной вежливости, сказано это было с чувством, и Келли просиял. На блюде покоилась бисквитная копия «Макартура», нависшего над черным куполом мятежной крепости, причем каждая деталь была вылеплена с особой тщательностью. Шедевр мог потягаться со скульптурами императорского дворца! Такими же были и другие яства, включая закуски, горячие блюда и те же пресловутые десерты. Конечно, в действительности последние являлись обычными тортами и пирожными, но так поражали воображение, что, конечно, способствовали созданию праздничной атмосферы на корабле.

В итоге Род откинул все лишние мысли и принялся наслаждаться обедом.

– Что вы собираетесь делать дальше, мадам? – спросил Синклер. – Вы раньше бывали на Новой Шотландии?

– Нет. Я путешествовала не ради развлечения, а ради дела, командор Синклер. Думаю, вашей родине не может польстить мой визит, – она улыбнулась, но ее глаза по-прежнему были непроницаемы и загадочны, словно она провела в космосе добрую тысячу световых лет.

– Почему же нам не польстит ваш визит? Во всей Империи нет места, где думали бы о вас плохо!

– Благодарю… но я антрополог, специалист по примитивным культурам. Вряд ли Новую Шотландию можно отнести к таким… цивилизациям, – заверила его Салли.

Акцент Синклера вызвал у нее профессиональный интерес. Неужели на Новой Шотландии и впрямь так говорят? Его говор напоминал ей реплики персонажей из доимперских повестей. Впрочем, думая о лингвистике, Салли – исключительно из соображений осторожности – старалась не смотреть на Синклера. Ей не хотелось задеть самолюбие механика.

– Неплохо сказано. – Бери зааплодировал. – В последнее время я встречаю множество антропологов. Похоже, недавно во вселенной появилась новая специальность?

– Да. К сожалению, еще сто лет назад нас было очень мало. И потому на множестве планет, вошедших в Империю, уничтожалось немало хорошего. Надеюсь, ошибки прошлого не повторятся.

– Думаю, вы глубоко потрясены нынешней ситуацией, – произнес Блейн. – Неожиданно оказаться в составе Империи, нравится тебе это или нет, даже если нет никаких других проблем… Полагаю, вам следовало остаться на Нью-Чикаго. Капитан Кзиллер говорил, что у него возникли некие трудности, и вы могли бы с ним сотрудничать.

– Нет. – Салли уныло уставилась в свою тарелку, затем подняла голову и вымученно улыбнулась. – Наша первая заповедь гласит, что мы должны сочувствовать людям, культуру которых изучаем… А я ненавижу эту планету, – добавила она с внезапной яростью.

Но эмоции пошли ей на пользу – ненависть была лучше безразличия.

– Естественно, – согласился Синклер. – Любой бы чувствовал то же самое, проведя несколько месяцев в концентрационном лагере.

– Есть кое-что похуже, командор. Исчезла Дороти… Девушка, с которой мы прибыли сюда. Она… пропала. – За столом воцарилась тишина, и Салли смутилась. – Прошу вас, не позволяйте мне испортить такой чудесный обед.

Блейн безуспешно пытался найти тему для разговора, и ее невольно подсказал Уитбрид. Сперва Блейн увидел, что младший гардемарин возится под столом. Но зачем? Что он еще затеял? Дергает скатерть… Может, проверяет эластичность ткани? И почему он так таращится на хрусталь?