Реннер вмиг стал серьезным.

– Мы потеряли много времени и едва не протаранили звезду. Я не верил, что мы сумеем поймать инопланетную проклятую штуковину так быстро…

– Блейн сделал это сам?

– Нет, он передал управление Каргиллу, который знаком с маневрами при высокой силе тяжести лучше всех на борту. Послушайте, док, капитан выбрал настоящего профессионала для той операции и не мешал ему.

– Значит, вы пошли на перехват?

– Решительно и без колебаний.

– А потом захватили зонд. Ясно, – Хорват скривился, как будто опять слопал несвежую устрицу. – Но «Макартур» еще и стрелял по нему. Первым…

– Нет. Первым выстрелил зонд.

– Это была противометеоритная защита!

– Ну и что?

Хорват поджал губы.

– Ладно, док, попробуем иначе. Допустим, вы оставили на холме свою машину с неисправными тормозами, она скатилась по склону и задавила насмерть четырех человек. Что вы скажете по этому поводу с точки зрения этики?

– Чудовищно! Но продолжайте, Реннер.

– Ну а мошкиты являются разумными созданиями, как и мы с вами, док. Вы согласны?.. Предположим, что они создают противометеоритную защиту. В таком случае они отвечают за то, чтобы она не выстрелила в нейтральный космический корабль.

Хорват надолго замолчал. А Реннер принялся тоскливо размышлять об ограниченном объеме бака с горячей водой в офицерской кают-компании.

Спустя некоторое время лицо Хорвата приняло обычное выражение и его мимические морщины слегка разгладились. «Вот и хорошо», – подумал Реннер.

– Спасибо, мистер Реннер, – наконец, произнес Хорват.

– Не за что, – ответил Реннер и встал.

И тотчас завыли сирены.

– Боже, это по мою душу! – и штурман помчался на мостик.

Похоже, они изрядно углубились в пределы Глаза – достаточно, чтобы звездная масса приобрела ярко-желтый цвет. Индикаторы поля тоже стали желтыми, но с оттенком зелени.

Реннер мельком взглянул на полдюжины экранов мостика. Затем он посмотрел на диаграммы на своем мониторе.

– А где линкор? «Ленин» прыгнул?

– Точно, – ответил гардемарин Уитбрид. – Теперь наша очередь, сэр.

Блейн выпрямился на мостике во весь рост.

– Принимайте командование, мистер Реннер! Ваше место может занять пилот.

– Слушаюсь, сэр. – Реннер повернулся к Уитбриду: – Я сменю тебя.

Пальцы Реннера забегали по клавишам, и всякий раз, когда он нажимал «Ввод», на его экране бежали все новые и новые строчки. Данных было слишком много.

Предупреждения шли одно за другим:

– ПРЫЖКОВЫЕ ПОСТЫ, БОЕВЫЕ ПОСТЫ – ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВЫСОКОМУ УСКОРЕНИЮ!

«Макартур» готовился к встрече с неведомым.

Она первая обнаружила пришельцев.

Она изучала бесформенную массу каменного астероида, который, как оказалось, состоял в основном из пустых помещений. Некоторые ранние цивилизации высекали здесь комнатки, укромные уголки, резервуары и хранилища, а затем объединяли их в более просторные помещения – и, в конце концов, астероид превратился в каменный улей. Но все это произошло давным-давно и не представляло для нее интереса.

Гораздо позже в этих астероидных конструкциях появились дюжины углублений. Толстые стены постепенно утончались: каким-то образом (возможно, с помощью химических реакций) из камня получали воздух. Но сейчас здесь не было кислорода. Исчез и металл. Мумии и камни… сплошные камни…

Еще немного – и для Инженера не осталось бы ничего.

Она выбралась из отверстия в стене астероида: все воздушные шлюзы были задраены и запечатаны вакуумной сваркой. Кроме того, с них были сняты металлические детали.

И теперь она увидела это, правда, очень далеко – крошечную мерцающую искру света напротив Угольного Мешка. Весьма ценное наблюдение! Но любое наблюдение в данном случае было ценным.

Инженер вернулась к кораблю.

Сперва ей показалось, что телескоп и спектрометр вышли из строя. Там мельтешили две золотистые черточки, каждая из которых была окутана непонятной темной массой. Что же случилось? Инженер принялась терпеливо возиться с приборами, перенастраивая и переградуируя их. Ее руки работали с неуловимой быстротой, ведомые инстинктами тысячи Циклов.

Нужно проникнуть сквозь силовое поле. И у нее есть прибор, позволяющий это сделать.

Вскоре, нечетко, но она все же сумела различить крупные объекты.

Не веря себе, она посмотрела еще раз.

Металл. Огромное количество металла.

Она задумалась. Надо бы осмотреть сокровище.

Но Инженер была не слишком вольна в своих поступках.

«Макартур» пребывал в обычном пространстве, а Род все еще старался справиться с предательски негнущимися мышцами. Когда красное марево перед глазами рассеялось, Род смог рассмотреть членов экипажа. Все были заняты делом.

Связь с «Лениным» была надежной, и Род вздохнул свободнее. Они справились. Почему бы не насладиться космическими видами?

Сначала он увидел Глаз. Пылающий ярче сотни полных лун и по-прежнему одинокий на черном бархате Угольного Мешка.

На противоположной стороне сверкала Мошка, окруженная россыпью звезд.

Род покосился на монитор. Все приборы показывали одно и то же: сотни звезд и одно далекое солнце. С правого борта виднелось пятно. Это был «Ленин». Поле Лэнгстона излучало энергию, собранную в Глазе.

Адмирал Кутузов провел последнюю проверку и вызвал Блейна. Пока потенциальная угроза сохранялась, ученые на борту «Макартура» были под его опекой.

Род приказал подать кофе и стал ждать данных.

Сначала поступало чрезвычайно мало новой информации. Мошку отделяли от Новой Каледонии всего тридцать пять световых лет, и имелось множество докладов, часть которых подписал сам Джаспер Мёрчисон. Звезда типа G2, более холодная, чем Солнце, не столь крупного диаметра, не столь массивная и обладающая меньшим количеством энергии. Сейчас она почти не проявляла активности, и астрофизики считали ее «скучной».

Род знал о газовом гиганте еще до старта.

Астрономы прошлого пришли к выводу о его существовании на основании возмущений орбиты Мошки вокруг Глаза. Сейчас они обнаружили этот гигант там, где и предполагали. Он оказался тяжелее Юпитера, но меньше, более плотный, с ядром из «вырожденной» материи. Пока ученые занимались исследованиями, военные проложили курс к газовому шару, на тот случай, если какому-нибудь кораблю потребуется дозаправка. Черпать водород из его атмосферы, двигаясь по гиперболической орбите, – тяжкое испытание и для корабля, и для команды, но все же – это лучше, чем дрейфовать в чужой системе.

– Мы ищем троянские точки, капитан, – сказал Бакман Роду через два часа после перехода.

– Никаких признаков планеты Мошки?

– Пока нет, – и Бакман отключился.

И почему это Бакман такой дерганый?

В шестидесяти градусах перед газовым гигантом находились две точки устойчивого равновесия. Их называли троянскими – по аналогии с троянскими астероидами, расположенными на таких же участках на орбите Юпитера. В течение миллионов лет они собирали пылевые облака и обломки астероидов. Но почему именно они интересовали Бакмана?

Астрофизик позвонил, когда нашел троянцев.

– Набиты под завязку! – воскликнул он. – Каждая из них представляет собой систему беспорядочно расположенных астероидов, причем в одной хлама гораздо больше, чем в другой. Странно, почему из них не сформировалась пара лун…

– Вы нашли обитаемую планету?

– Пока нет, – повторил Бакман, и экран погас.

Прошло три часа после перехода.

Бакман вышел на связь спустя полчаса.

– У астероидов в троянских точках очень высокое альбедо, капитан. Они наверняка покрыты пылью. Это может объяснить, как могли быть захвачены такие крупные обломки. Облака пыли тормозили их, после чего гладко отшлифовывали…