Обычно военное судно могло чертовски близко подойти к солнцу, не подвергаясь смертельной опасности. Пределом накала для его поля являлась сама температура звезд – плюс то, что расходовалось на поддержание корабля в рабочем состоянии, включая и управление судном.
Однако сейчас, когда «Макартур» находился между двух светил, излучение поля следовало жестко контролировать – оно становилось все более узконаправленным, и «Макартур» мог развить боковое ускорение. Участки излучения поля продолжали суживаться, солнца росли, ну а само поле раскалялось. Экраны Рода запульсировали красным, что означало неминуемую беду для корабля.
Вернулась нормальная сила тяжести. Род встал. Быстро направившись на мостик, капитан на ходу кивнул вахтенному гардемарину.
– Всем занять посты. Боевая тревога.
По «Макартуру» прокатился рев сирен.
За сто двадцать четыре часа корабль пришельцев ничем не выдал, что знает о приближении «Макартура». И вел себя как ни в чем не бывало, пока они приближались к нему.
Солнечный парус маячил на экранах обширным белым пространством. Вскоре Род заметил маленькую черную точку. Он настраивал монитор, пока точка не превратилась в четкий кружок, расположенный, по данным радара, на четыре тысячи километров ближе к «Макартуру», чем парус за ним.
– Вот наша цель, сэр! – объявил Реннер. – Они, вероятно, затолкали в зонд все что можно! За исключением грузиков на концах строп, чтобы парус оставался развернутым.
– Верно. Подведите нас к нему, мистер Реннер. Мистер Уитбрид! Передайте дежурному связному, пусть отправит открытое сообщение! На всех частотах, какие только возможно.
– Есть, сэр. Записываю.
– «Приветствуем вас, корабль с солнечным парусом! Говорит имперский корабль «Макартур»…» Здесь вставьте наши опознавательные сигналы. «Добро пожаловать в Новую Каледонию и Империю Человечества. Мы хотим подойти к вам вплотную. Пожалуйста, ответьте». Передайте послание на англике, русском, французском, китайском и прочих языках, какие знаете. Если это люди, что в принципе маловероятно, они могут быть родом откуда угодно.
Пятнадцать минут до встречи. Корабельная сила тяжести изменилась – а потом еще раз, – когда Реннер начал выравнивать скорость и положение «Макартура», ориентируясь на зонд корабля чужаков.
Род на минуту отвлекся, чтобы ответить на вызов Салли.
– Давайте живее, Салли. У нас объявлена боевая готовность.
– Да, Род, я в курсе. Можно прийти к вам на мостик?
– Боюсь, что нет. Кресла заняты.
– Неудивительно. Род, но я хотела кое о чем напомнить вам. Не ждите, что они окажутся простаками.
– Простите?
– Вы можете счесть их примитивными лишь потому, что они не используют движитель Олдерсона. Но в таком случае вы заблуждаетесь. И даже если они примитивны, это не означает простоты. Их технология и образ мышления могут быть весьма сложными.
– Буду иметь в виду. Что-то еще? Тогда пока, Салли! Уитбрид, когда освободитесь, дайте знать мисс Фаулер, что происходит. – Род выключил общую связь, взглянул на экран заднего обзора… и услышал, как вскрикнул Стейли.
Солнечный парус корабля чужаков покрылся рябью. Отраженный свет шел по нему жирными извилистыми линиями. Род поморгал и потряс головой, но ничего не помогало: было слишком тяжело смотреть на это кривое зеркало.
– Должно быть, поступил ответ на наш сигнал, – догадался Род. – Они используют зеркало!..
Когда сияние стало ослепительным, все экраны «Макартура» одновременно погасли.
Зато носовые сканеры «Макартура» работали и продолжали запись. Они показали крупный белый диск звезды Новой Каледонии, который продолжал стремительно надвигаться на «Макартур» со скоростью, равной шести процентам скорости света. При этом большая часть света отфильтровывалась.
На мгновение сканеры также продемонстрировали и несколько зыбких черных силуэтов на белом фоне. Никто не заметил их в тот страшный миг, когда «Макартур» внезапно ослеп, а в следующую секунду изображение уже исчезло.
Оцепенелое молчание нарушил Кевин Реннер.
– Мне кажется, можно было ответить и не так громко, – произнес он.
– Спасибо, мистер Реннер, – ледяным тоном ответил Род. – Может, у вас есть другие – конкретные предложения?
«Макартур» двигался рывками, сотрясаясь, но солнечный парус неотступно следовал за ним.
– Да, сэр, – проговорил Реннер. – Хорошо бы нам уйти из фокуса этого зеркала.
– Контроль повреждений, капитан, – доложил Каргилл с кормового поста. – Поле получило слишком много энергии и чертовски быстро. Мы даже не успели ее потратить. Если энергия будет накапливаться, в корпусе «Макартура» прожжет дыру, но минут десять мы выдержим.
– Капитан, я буду идти за парусом, – заявил Реннер. – У нас есть хотя бы сканеры солнечной стороны, и я помню, где был зонд…
– Неважно. Курс сквозь парус! – скомандовал Род.
– Но мы не знаем…
– Выполняйте мой приказ, мистер Реннер, вы находитесь на военном корабле.
– Точно, сэр.
Поле приобрело кирпичный оттенок и становилось ярче с каждой минутой, но краснота была не опасной. До поры.
Пока Реннер менял курс, Род небрежно заметил:
– Похоже, чужаки используют невероятно прочный материал. Как по-вашему?
– Возможно, сэр.
«Макартур» затрясло. Реннер нахмурился и погрузился в размышления.
– Но чем крепче материал, мистер Реннер, тем искуснее должна быть выработка, чтобы при том же весе поймать больше солнечного света, верно? – предположил Род. – Если у чужаков есть крепкая нить, они уже могли сшить несколько полотнищ и сделать огромный парус. Даже если метеориты вырвут несколько квадратных километров материи, это не сильно повредит парус. Вы согласны со мной, мистер Реннер?
– Да, сэр, – ответил Реннер.
Он вел корабль на четырех g, следя, чтобы Калед оставался прямо за кормой, и вроде бы оправился от потрясения.
«Пожалуй, я убедил его», – подумал Род.
Поле Лэнгстона уже пожелтело.
Внезапно сканеры на солнечной стороне показали черноту, в которой было только два цветных пятна – зеленый край поля «Макартура» и зазубренный горящий белый контур там, где корабль прошел сквозь парус пришельцев.
– Дьявольщина! Мы ничего не почувствовали! – расхохотался Род. – Мистер Реннер, сколько времени до столкновения с солнцем?
– Сорок пять минут, сэр, если ничего не предпринимать.
– Спасибо за информацию, мистер Реннер. Удерживайте нас возле паруса, точно на месте, – Род подключил другую линию, чтобы соединиться с канонирами. – Кроуфорд? Осветите-ка парус и посмотрите, можно ли найти соединительные стяжки. Я хочу, чтобы вы отрезали этот парашют, прежде чем они снова обожгут нас!
– Слушаюсь, сэр! – Кроуфорд явно обрадовался возможности действовать.
Всего оказалось тридцать две стяжки: двадцать четыре вдоль края круглого тканевого зеркала и круг из восьми ближе к центру. Конические вздутия ткани показывали, где они находятся. Изнанка паруса оказалась черной, и от попадания огня из носовых лазерных батарей парус испарялся.
Наконец парус отсоединился и поплыл к «Макартуру», подергиваясь рябью. И опять корабль прошел сквозь него, словно тот был гигантским многокилометровым полотнищем из папиросной бумаги.
Спустя мгновение зонд пришельцев начал свободное падение к звезде класса F8.
– Тридцать пять минут до столкновения! – воскликнул Реннер, хотя его никто не спрашивал.
– Спасибо, мистер Реннер. Командор Каргилл, принимайте управление. Будем брать зонд на буксир, – сказал Род, искренне веселясь при виде изумленного Реннера.
7
Зонд Безумного Эдди
– Но ведь… – начал Реннер, указывая на изображение Каледа, растущее на экранах мостика.
Больше он ничего не успел сказать: «Макартур» рванулся вперед на шести g, тяжесть мгновенно выросла. Стрелки приборов бешено задергались – корабль несся прямо к солнцу.