Блейн подумал, что Поттеру просто показывают корабль. Удачная мысль: если пришельцы проявят враждебность, парню, возможно, придется перемещаться по «Макартуру» в темноте и при меняющейся силе тяжести.
Однако у Стейли, вероятно, было и кое-что другое на уме.
В конце концов Блейн заметил, что Стейли кидает на него многозначительные взгляды, и произнес:
– Да, мистер Стейли?
– Гардемарин Гэвин Поттер, сэр, рассказал кое-что, о чем, мне кажется, вы должны знать, сэр, – заявил Стейли.
– Слушаю,
При перегрузках горячо приветствовались любые «развлечения» подобного толка.
– На нашей улице была церковь, сэр. В городе на Новой Шотландии, – неторопливо пробасил Поттер. Говорил он так медленно, что оставался только призрачный след того резкого акцента, который делал речь Синклера столь характерной.
– Церковь, – подбодрил Блейн. – Надо понимать, не православная?
– Нет, сэр. Церковь Его Имени. У нее было много прихожан. Однажды мы с другом в шутку пробрались в здание.
– Вас поймали?
– Я знаю, что плохой рассказчик, сэр. На стене церкви висела старая голограмма – Глаз Мёрчисона на фоне Угольного Мешка. Лик Господа… совсем как на почтовой открытке. Только… там имелось отличие, на той картине. Глаз был гораздо ярче, чем сейчас. Ослепительный, сине-зеленый, а не красный. Но с красной точкой у одного края.
– Наверное, это была картина, – предположил Род.
Он выудил из кармана портативный компьютер, набрал на клавиатуре «Церковь Его Имени» и нажал на кнопку «поиск». Устройство соединилось с корабельной библиотекой, и по экрану побежала вереница строк. «Согласно утверждениям последователей Церкви Его Имени, Угольный Мешок с красным глазом действительно является Ликом Господа. Вероятно, красный цвет придавал глазу наибольшую выразительность».
Род оторвался от монитора и с интересом приготовился слушать дальше – о напрасной трате времени можно сказать и позже, когда словарный запас гардемарина иссякнет. И если действительно теряют время зря, то позже его можно наверстать.
– Но… – начал Поттер.
– Сэр… – перебил его Стейли, подавшись вперед на кресле.
– Давайте по очереди. Мистер Стейли?
– Я расспрашивал не только Поттера, сэр, но и поговорил с Синклером. Он заявил, что его дед рассказывал, будто когда-то Мошка сияла ярче Глаза Мёрчисона и была ярко-зеленой. И то, как Поттер описал голограмму… Сэр, ведь свет звезды не может иметь четко выраженной окраски! Поэтому…
– Все больше оснований предполагать, что голограмму специально подкрасили. Кстати, весьма любопытно, что пришелец идет прямо от Мошки…
– Да, но все как-то странно. Свет звезды… – пробормотал Поттер.
– Солнечный парус! – воскликнул Род во внезапном озарении. – Здорово придумано! – добавил он, и люди на мостике обернулись к своему капитану. – По-вашему, корабль чужаков летит быстрее, чем должен?
– Да, сэр, – ответил Реннер, сидевший в кресле неподалеку. – Быстрее, чем если бы его запустили с обитаемой планеты, вращающейся вокруг Мошки.
– Использование батареи лазерных пушек дает подобный эффект?
– А почему бы и нет? По сути, корабль можно запустить с обычной батареей и по мере удаления добавлять орудий. Таким образом можно добиться огромной выгоды. Если хоть какая-то пушка выйдет из строя, экипаж тотчас сообщает о поломке в систему, и ее сразу же отремонтируют.
– Оставить двигатель дома! – удивился Поттер. – И продолжать пользоваться им!
– Это вопрос эффективности. Все зависит от того, какой луч мы можем получить, – ответил Реннер. – Жаль, что нельзя использовать его для торможения. Есть у вас основания верить…
Род перестал слушать гардемаринов. Пусть пока обсуждают изменения Мошки со штурманом: его такие вопросы не слишком заботили. Блейна волновало другое: контакт с чужаками и истинные намерения пришельцев.
Когда до встречи оставалось двадцать часов, к Блейну обратился Реннер: он попросил разрешения воспользоваться капитанскими экранами. Похоже, ему было трудно работать без мониторов, соединенных с головным компьютером «Макартура».
– Вот, капитан, – произнес Реннер, указывая на изображение локального скопления звезд. – Корабль летит как раз отсюда. Кто бы его ни запустил, пользуясь лазерной пушкой – возможно, не одной, а множеством пушек, расположенных на астероидах, – на расстояние в тридцать пять лет… в общем, кто бы его ни запустил, но должен быть луч, который служит ориентиром для судна пришельцев. А вывод таков – и луч, и корабль действительно идут прямо из системы Мошки.
– Но ведь должны быть записи, – сказал Блейн. – Кто-нибудь наверняка заметил, что Мошка излучает когерентный свет.
Реннер пожал плечами.
– Насколько хороши записи Новой Шотландии?
– Нужно их хотя бы увидеть. Кроме того, я уверен, что новошотландские данные астрономических наблюдений довольно сомнительны, и поэтому их нет в библиотеке «Макартура», – возразил Реннер.
– Ладно, допустим, вы правы.
– Капитан, но в том-то и дело, что я ошибался. Корабль с солнечным парусом может развернуться. Смотрите! Вот что они и должны сделать…
Новый курс уходил к Мошке – под небольшим углом к первому.
– Кроме того, большую часть пути они идут на инерции. В этой точке – где корабль должен миновать Новый Калед – можно просто зарядить судно на десять миллионов вольт, чтобы магнитное поле Галактики наполовину развернуло его и он подошел к системе Новой Каледонии с противоположной стороны. Затем те, кто управляет лучом, опять включают его! А потом зонд использует луч, разгоняющий корабль для торможения.
– Вы уверены, что магнитный эффект непременно сработает?
– Задачка из курса физики для старших классов, капитан! И межзвездное магнитное поле легко картографируется, капитан.
– Но тогда почему они ничего не делают?
– Не знаю, – раздраженно буркнул Реннер. – Возможно, они даже не думали об этом. Боятся, что лазеры откажут – или не доверяют тем, кто остался позади. Капитан, мы до сих пор практически ничего не знаем о пришельцах.
– Увы, Реннер! Но зачем гадать? Если повезет, мы сможем спросить у них самих.
Реннер не сумел сдержать улыбки, которая озарила его хмурую физиономию.
– Так нечестно, капитан.
– Ступайте-ка лучше выспитесь.
Рода разбудила система оповещения.
– ИЗМЕНЕНИЕ СИЛЫ ТЯЖЕСТИ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ. ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПЕРЕХОДУ НА НОРМАЛЬНУЮ СИЛУ ТЯЖЕСТИ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ.
Блейн улыбнулся – наконец-то! – но улыбка тотчас исчезла с его лица. Оставался один-единственный час состязания в скорости с кораблем пришельцев. Блейн включил обзорные экраны и уставился на две огненные вспышки, маячившие впереди и сзади «Макартура». Итак, «Макартур» находился между двумя солнцами.
Сейчас Калед казался размером с Солнце, как его видно с Венеры, но был ярче. Оно и понятно: Калед – по-настоящему горячая звезда.
А рядом летел корабль чужаков – яркий диск меньшего размера. С вогнутым парусом.
Род протянул руку к селектору.
– Синклер?
– Да, капитан.
Род удовлетворенно отметил, что старший механик полулежит в гидравлическом кресле.
– Как держится поле, Сэнди?
– Отлично, капитан. Температура постоянная.
– Спасибо, – Род был доволен.
Поле Лэнгстона поглощало энергию – в этом состояло его основное назначение. Даже кинетическую энергию взрывающегося газа или радиоактивных частиц оно поглощало с эффективностью, пропорциональной кубу скорости поступления энергии. В сражении поле могло рассеять, поглотить и сохранить адскую ярость водородных торпед и концентрированную энергию лазеров. Когда уровень энергии возрастал, поле начинало светиться, превращаясь из угольно-черного в абсолютно красное, оранжевое, желтое и даже фиолетовое.
Но тут и была главная загвоздка поля Лэнгстона: энергию требовалось излучать наружу. Перегруженное поле грозило высвободить всю накопленную энергию в слепящей белой вспышке, излучая ее и наружу, и внутрь. Чтобы избежать этого, корабельные двигатели должны были расходовать энергию, которая, тем не менее, добавлялась к уже накопленной полем. Когда поле чересчур разогревалось, корабли уничтожались. Причем молниеносно.
