Эта история казалась сюрреалистической: Кантона играет в мини-футбол на синтетике в манеже! Более того, импровизированная команда «Уэнсдей» умудрилась проиграть американцам со счетом 3:8. Правда, Эрик забил все три гола и был в восторге: «На матч пришли 10 тысяч болельщиков! На мини-футбол! Невероятно! Видимо, меня здесь действительно ждали». Похоже, Кантона был готов подписать контракт, но не слишком опытный менеджер Фрэнсис, которому было всего 38 лет (он числился в клубе на должности играющего тренера), решил продлить просмотр еще на пару дней, чтобы убедиться, что француз так же круто проявит себя и на большом поле. Это было ошибкой: Кантона подумал, что его здесь не слишком-то уважают, и через два дня уже был на базе «Лидса», где подписал контракт с клубом, который через четыре месяца стал чемпионом Англии. Так «Шеффилд Уэнсдей» упустил своего Марадону.
Эта история казалась сюрреалистической: Кантона играет в мини-футбол на синтетике в манеже!
Глава 3
«Хиллсборо», трагедия и правда
К сожалению, место рождения английского футбола также стало местом его главного несчастья. По дороге к главному входу на стадион «Хиллсборо», где играет «Шеффилд Уэнсдей», стоит прямоугольная бетонная плита с надписью «В память о 96 трагически погибших мужчинах, женщинах и детях, а также о многих других людях, чьи жизни изменились навсегда». 15 апреля 1989 года на «Хиллсборо» произошла самая большая трагедия в истории английского футбола: болельщики «Ливерпуля», приехавшие на матч Кубка Англии против «Ноттингем Форест», попали в смертельную давку на трибуне «Леппингс Лейн».
Хроника трагического дня хорошо известна. При подготовке к проведению матча не были соблюдены различные необходимые меры предосторожности: болельщики «Ливерпуля» оказались в пробке еще на подступах к стадиону из-за дорожных работ на трассе; 24 тысячи человек должны были попасть на отведенную им трибуну через крайне ограниченное число турникетов; около турникетов не было достаточного количества полицейских. К кошмарным событиям привели две ошибки, также лежащие на совести полиции, в частности отдававшего приказы суперинтенданта Дэвида Дакенфилда, который впервые работал на большом футбольном матче. Он распорядился открыть для болельщиков ворота, предназначенные для выхода, и сквозь них толпа рванулась в узкий тоннель, ведущий на два центральных сектора трибуны. Игра уже началась, люди торопились пробраться поближе к полю, и полицейские не подумали о том, чтобы равномерно распределить поток болельщиков по соседним секторам, где было еще много свободных мест. В тоннеле возникла давка, прижавшая впереди стоящих к решеткам, ограждающим трибуны от поля, и люди начали гибнуть. Когда матч наконец-то остановили, а проход на поле открыли, была совершена вторая ошибка: полицейские не оказали помощь пострадавшим и не создали условий для медиков (первая «Скорая» появилась у стадиона лишь через полчаса). Многие умерли уже на поле – после того, как давка закончилась.
События следующего дня сделали трагедию «Хиллсборо» еще ужаснее. Газета The Sun опубликовала материал с заголовком «Правда», в котором обвиняла во всем болельщиков «Ливерпуля», называя их пьяницами и мародерами. На стадион приехала премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, и начальник полиции Южного Йоркшира Питер Райт уверил ее, что вина за случившееся целиком лежит на болельщиках: якобы они сами открыли ворота, ведущие в тоннель. Поскольку на 80-е годы в Англии действительно пришелся пик футбольного хулиганизма, а агрессия фанатов «Ливерпуля» за четыре года до «Хиллсборо» привела к гибели 39 человек на стадионе «Эйзель» во время финала Кубка европейских чемпионов (за этим последовал запрет на участие английских клубов в еврокубках), поверить в заявления полиции и The Sun было довольно просто. И многие поверили.
В начале 1990 года был опубликован доклад судьи Питера Тейлора – расследование событий на «Хиллсборо», – где прямо утверждалось: главной причиной трагедии стали действия полиции. Однако ни один из бывших на стадионе полицейских, а также их начальников не был подвергнут взысканиям. Посылом к каким-то действиям стала вторая часть доклада, в которой говорилось о необходимости глобальной реформы на стадионах – в частности, уничтожения стоячих мест. Все стадионы высших дивизионов стали полностью сидячими, что в сочетании с крупными инвестициями от телевидения позволило создать английскую премьер-лигу и в течение нескольких лет превратить ее в самое престижное и дорогое спортивное предприятие планеты. Про жертв «Хиллсборо» забыли – как будто дело было только в стоячих местах и низких ценах на билеты.
А дело было, грубо говоря, в политике. Управляя Великобританией, Маргарет Тэтчер завоевала любовь обеспеченного меньшинства – и заслужила ненависть рабочего класса. Ее главной политической победой стало подавление забастовки шахтеров в середине 80-х, по ходу которой она назвала протестующих против закрытия угольных шахт «внутренними врагами»; угольная промышленность и правда находилась в глубоком кризисе и тормозила развитие экономики страны, но методы урегулирования этого конфликта были кошмарными. Одним из ключевых эпизодов противостояния стала «Битва при Огриве» – стычка полиции с пикетчиками возле электростанции, в ходе которой полицейские напали первыми, избили и арестовали около сотни человек. Эти события также произошли в Южном Йоркшире (за пять лет до «Хиллсборо») и похожим образом были преподнесены в отдельных газетах, которые возлагали всю вину на шахтеров. В обоих случаях источниками информации выступали местные политики из Консервативной партии (которую возглавляла Тэтчер) и анонимные сотрудники полиции Южного Йоркшира, где командовал все тот же Питер Райт, встречавший Тэтчер на «Хиллсборо» на следующий день после трагедии.
К футбольным болельщикам Тэтчер относилась примерно так же, как и к шахтерам: в ее представлении они были неэффективными членами общества, приносящими проблемы вместо доходов. Одним из предложений Тэтчер было введение личных идентификационных карт для каждого человека, желающего попасть на футбольный матч, – по сути, паспорта болельщика, выдающегося только при необходимом уровне финансового благополучия и позволяющего занимать лишь определенные места на стадионе. Ссылаясь на «Доклад Тейлора» и реформу чемпионата Англии, иногда говорят, что Тэтчер спасла английский футбол. На самом деле она его ненавидела – и если бы не отставка в конце 1990 года, то наверняка использовала бы «Хиллсборо» как повод превратить футбол в зарешеченный цирк для богачей.
К футбольным болельщикам Тэтчер относилась примерно так же, как и к шахтерам: в ее представлении они были неэффективными членами общества, приносящими проблемы вместо доходов.
К счастью, государственная судебная система иногда бывает эффективной. Расследование «Битвы при Огриве» оправдало всех задержанных пикетчиков до единого, и в 1991 году полиция заплатила пострадавшим 425 тысяч фунтов, чтобы закрыть дело. С «Хиллсборо» было сложнее. Статус трагедии, количество жертв и памятных акций рождало соответствующее противодействие полиции, которая препятствовала дальнейшему расследованию. Прорыв случился только в 2012 году, когда новая независимая комиссия огласила: более 150 полицейских протоколов, составленных после «Хиллсборо», были отредактированы. Из ста из них были убраны негативные характеристики действий полиции Южного Йоркшира. Медицинские отчеты обрывались на 15-минутной отметке после начала матча, хотя люди продолжали умирать; по новым заключениям медэкспертов, 41 из 96 человек теоретически можно было еще спасти. Таким образом, почти вся официальная информация о трагедии была сфальсифицирована – и потребовалось больше 20 лет, чтобы ее раскрыть. Окончательный вердикт был опубликован только в апреле 2016 года: жертв «Хиллсборо» признали убитыми по вине полиции и медицинских служб, а не погибшими в результате несчастного случая. Никакой вины болельщиков в произошедшем не было.
Последствия «Хиллсборо» действительно изменили английский футбол – и изменили его в лучшую сторону. Можно по-разному относиться к коммерциализации премьер-лиги и изменению атмосферы на стадионах, но о главном всегда будет напоминать прямоугольная бетонная плита с цифрой 96. Неважно, будут ли болельщики возвращаться с матча радостными или печальными, возмущенными или довольными, разозленными или умиротворенными. Главное, чтобы они вернулись живыми.
