— Можно меня понесешь ты? — неожиданно охрипшим голосом, взмолился юный дварг.

Летунья покачала головой.

— Прости, малыш — тут я вас покидаю. Но с тобой остается Темир, он не даст в обиду… — со странным выражением добавила летучая мышь. Следопыт сверкнул в ее сторону глазами.

— Улетаешь?

— Я должна выполнить задание людей, иначе погибнет подруга, — с горечью ответила Фокси. — Да и Чипу, наверняка, грозит большая опасность в этих диких землях. Люди отправили нас в одно и то же место, значит, там и встретимся.

— А как же пророчество?

— Не припомню в нем четких дат, — усмехнулась летунья. — Прости, Темир. Ты спас мне жизнь, и я буду вечно тебе благодарна, но сейчас пришло время спасать другие жизни. Это моя работа.

Она присела перед Туманом и ласково потрепала его крылом.

— Никогда не унывай, — сказала очень серьезно. — Бывает, жизнь наносит жестокий, несправедливый удар. Бывает, под таким ударом надежда трескается, как старый кувшин. Помни: лишь пустой кувшин может треснуть. Заполни душу любовью, укрепи оптимизмом, и станешь держать любые удары.

Туман с трудом улыбнулся.

— Спасибо…

— Не унывайте, друзья! — Фокси распахнула крылья. — Вот увидите, все наладится! Спасатели помогут! До встречи! — воздух взвихрился под мощными взмахами, и летунья мгновенно скрылась в бездонно-пурпурном пламенном закате. Две летучие мыши, Темир, Туман и даже Таурон проводили ее долгими взглядами.

Повисшее молчание прервал следопыт.

— Бибигуль, — позвал он негромко. — По пути в Жаксы, не откажешься сделать маленький крюк?

— Куда именно? — «вампирша» насторожилась.

— В Каскабулак, — спокойно ответил Темир.

Туман встрепенулся:

— Я с тобой!

— Нет, друг, — очень серьезно ответил ведун. — Птица предрекла, что герои, спустившись в подземелье, обратно не выйдут. У тебя впереди вся жизнь, семья и дети, счастье и любовь. А я… — он усмехнулся. — Я более подходящий герой для такой работы.

Чтобы не спорить, он шагнул вперед и просто поднял маленького дварга за шкирку. Опешивший Туман растерянно заморгал. Следопыт молча вручил его Бибигуль в лапы, а сам, с некоторым смущением, запрыгнул летучей мыши на спину. Арынгазы помог Таурону уложить перебитое крыло удобнее.

— Готовы? — спросил бодро.

Сыч кивнул, Темир молча потрепал Бибигуль по шее. Туман попытался вырваться, но быстро понял, сколь малые шансы имеет мышь в когтях своей хищной летучей тезки.

— На взлет! — скомандовала «вампирша». Они с Арынгазы распахнули широченные, вдвое более крупные чем у Фокси крылья, и прянули навстречу первым робким звездам. В опустевшей пещере осталась лишь могила несчастного Эриха.

Темир много раз летал на транспортных птицах, так что ощущения были ему не в новинку. В отличие от птиц, правда, летучие мыши «комфортом» не отличались; путешественников дико подбрасывало с каждым взмахом, а траектория полета напоминала синусоиду. Впрочем, мчались они быстро — и то хлеб. Коварный каньон, остов взорванного вертолета и четыре гусеничных вездехода, приехавшие этим вечером на сигнал бедствия, стремительно пропали вдали.

Темир закрыл глаза. Крылатым не требовались дороги, не было нужды взбираться к ледяным вершинам, до самого перевала. Арынгазы и Бибигуль мчались на северо-восток, высоко над бесплодными каменными осыпями, сквозь ущелья без дна, мимо водопадов и скользких, будто полированных вертикальных утесов. Всего за пару часов летучие мыши пересекли непроходимую горную цепь, воспользовавшись целой сетью глубоких трещин.

Земля под крыльями постепенно наливалась жизнью. С удалением от полигона в степи начали появляться деревья, густые заросли кустарника. Дважды отряд пролетел над стадами сайгаков.

— Не замерзли? — весело крикнула Бибигуль, глянув через плечо на пассажиров. Темир улыбнулся.

— Ты прекрасная летунья.

— А я хвост отморозил, — заявил Туман, сидевший в «клетке» из когтей.

— Могу ампутировать! — жизнерадостно отозвалась Бибигуль. Дварг, поперхнувшись, быстро подтянул хвост и сжался в меховой комочек.

Темир оглядел степь с высоты. В лунном свете, пейзаж напоминал сон; перевернутый мир, шокирующее глубиной бездонное небо, призрачно-мерцающие отблески в озерах.

— Заворачивай, — он постучал летучую мышь по левой стороне шеи. — Заметила светлую полосочку, там, на горизонте? Это ручей Тундык. Лети вдоль русла на восток.

— Я знаю дорогу, пушистик, — Бибигуль усмехнулась. — И вижу в темноте.

— Бывала в Каскабулаке?

— Конечно… — крылатая на миг перешла в планирующий полет и подтянула лапки к животу. — Слышь, возьми мышонка к себе. Нам надо часто питаться, я понемногу становлюсь голодной, и мышь в когтях… Ну, понимаешь, инстинкты… Не хотелось бы потом совестью мучиться.

Встревоженный Темир быстро свесился со спины Бибигуль, ухватил Тумана за шерсть и затащил наверх. Дварг так дрожал, что следопыт прижал его к груди и крепко обнял.

— Грейся.

Туман судорожно дышал.

— Она… Она начала когтями…

— Все прошло, прошло, — Темир погладил мышонка. — Мы хоть и разумны, но инстинкты контролировать трудно. Особенно хищникам.

— Не бойтесь, до Каскабулака дотерплю, — усмехнулась Бибигуль, набирая скорость. Арынгазы, летевший по правое крыло, также прибавил; обе летучие мыши снизились почти до бреющего полета, воздух здесь был теплее.

— Она все равно меня съест, — тихо сказал Туман. — Когда тебя рядом не будет.

Следопыт помолчал.

— Я уже не уверен, — пробормотал, наконец. — Отправлять тебя одного в Европу…

— Верная смерть! — вскинулся мышонок. — Я не хочу умирать, Темир! Мне всего девять лет!

Ведун стиснул зубы.

— Ладно, покамест побудешь со мной. Как ты вообще к Эриху в спутники навязался?

Туман отвел взгляд.

— Я родился в террариуме, — выдавил через силу. — Змей кормят новорожденными мышатами… Всех моих братьев и сестер уже скормили, но я зверянин, расту гораздо медленнее. Люди посчитали меня больным и выбросили. А Эрих нашел.

Следопыта передернуло.

— Погоди, ты же, по его словам, «бесстрашный Туман, младший сын Деянира, потомка Трора, из рода самого Тэлема»…

Мышонок слабо улыбнулся.

— Имена гномов из «Властелина колец», — ответил с подкупающей искренностью. — Эрих обожал эту книгу. Он придумал мне «родословную», чтобы другие мышата в школе не задирали. У нас, в Европе, жизнь не похожа на вашу. Скорее уж, на человечье средневековье. Есть гильдии, родовые кланы… Рыцарство…

— Рыцарство?!

— Угу, — тихо отозвался Туман. — До сих пор. Эрих происходил из знатного норвежского рода, у людей он бы считался дворянином. А я, зверянин, родившийся от неразумных родителей, автоматом попадаю в самое низшее сословие — даже не крестьян, а вроде индийских неприкасаемых.

Темир потрясенно провел лапкой по лицу.

— Охренеть…

— Эрих меня усыновил, а все дети дворян, взрослея, должны совершить подвиг, нечто опасное и рискованное, чтобы заслужить право носить родовое имя и передавать его потомству, — мышонок шмыгнул носом. — Эрих не собирался брать меня с собой в Казахстан, но я целую неделю его умолял, и, в конце-концов, поездку решили считать моим подвигом взросления.

— Так что же, все надежды Чернобыльской зоны возложили на плечи одного старика и крохотного мышонка?!

Туман опустил голову.

— Эриха тоже пускать не хотели, — ответил совсем тихо. — Был страшный скандал. Обитателей полигонов у нас ненавидят и презирают.

Следопыт моргнул.

— Но почему?!

— А тебе приятно сознавать себя паразитом? — Туман посмотрел другу в глаза. — Пока вы не создали настоящую, свободную от людей цивилизацию, зверяне на всех материках жили одинаково. А теперь, по сравнению с вами, все они превратились в паразитирующих на людях тунеядцев и воров. Это не слишком радует, знаешь.

Потрясенный Темир надолго умолк. Бибигуль, внимательно слушавшая рассказ, чуть повернула голову:

— Красавчик, а среди европейских летучих мышей тоже есть рыцари? — спросила кокетливо.