По этой причине у меня выработалось стойкое отвращение ко всяческим посредникам, которые стремятся влезть между мной и игроком, с которым я пытаюсь наладить конструктивные отношения. Футбольные агенты преследуют собственные цели, которые часто не совпадают с интересами игрока и клуба. После того как я прочитал книгу Элис Шрёдер The Snowball («Снежный ком») об Уоррене Баффете, я стал понимать, почему инвестиционные банкиры вызывали у него неприязнь. Он весьма точно называет их «денежными мошенниками». У меня такое же отношение к футбольным агентам.

До введения Правила Босмана мы всегда имели дело непосредственно с игроками и их семьями. Любой талантливый мальчишка, способный играть за «Манчестер Юнайтед», обязательно привлекал внимание других клубов, а значит, наши предложения диктовались рыночными условиями. В футболе слухи распространяются быстро, поэтому обычно мы могли предвидеть предложения конкурентов.

На мой взгляд, не столь многие современные игроки действительно нуждаются в агенте. В основном их будущее в футболе довольно очевидно, а иногда они и не стремятся стать знаменитыми. Игроку, который зарабатывает только в клубе по контракту, не обладает харизмой и не принадлежит к типу, привлекающему спонсоров и рекламные агентства, нужны только адвокат и бухгалтер. Очень немногие футболисты создают небольшие бизнес-империи, о нормальной работе которых должен кто-то заботиться. Летом 1997 года Гари и Фил Невиллы подписали контракты на семь лет всего за 15 минут. Мне очень понравился ответ отца парней на вопрос об этом поступке: «Потому что контракты на десять лет с нами все равно не подписали бы».

Агенты внедряются в отношения между игроком и клубом, умно и хитро повышая ставки. Заявляя, что представляют интересы своих клиентов, на самом деле они всеми силами стремятся получить максимальные комиссионные. Футболистов, особенно молодых, вводят в заблуждение уверениями, что без участия агента невозможно заключить выгодный контракт. Кроме того, игроков дурачат наставлениями, что получить справедливые условия можно, лишь разыгрывая представление и затягивая переговоры на целую вечность. При этом мало кому из футболистов приходит в голову подсчитать, какие комиссионные они выплатили агентам за всю свою игровую карьеру. Наверняка их шокировала бы эта цифра. Обычно агент рассчитывает получить 5 процентов от гонорара клиента, определенного контрактом. Таким образом, если футболист заключает соглашение сроком на пять лет с выплатой 100 тысяч фунтов в неделю, то агент получит 1 миллион 300 тысяч фунтов в виде комиссионных. Потрясающе, не правда ли?! Например, Харри Суэйлз, много лет представлявший интересы Райана Гиггза, Брайана Робсона и Кевина Кигана, обычно отказывается получать процент от дохода игрока в клубе, но претендует на долю в любых коммерческих контрактах, в заключении которых он участвовал.

В переговорах я часто прибегал к помощи уважаемых игроков. Молодые футболисты и их родители склонны видеть в них своих союзников, в отличие от сотрудников клуба вроде меня или Дэвида Гилла. Нас воспринимают как менеджеров, а если переговоры идут тяжело, то и как оппонентов. Нередко капитаны команды, например Брайан Робсон и Стив Брюс, оказывали мне неоценимую помощь в этом вопросе. Еще, пожалуй, можно назвать Брайана Макклера и Гари Невилла, хотя появление последнего иногда пугало меня не меньше, чем присутствие агента. Гари звали Артуром Скаргиллом по имени лидера Национального профсоюза шахтеров, известного своей бескомпромиссной позицией практически по любому вопросу. Гари вел себя подобным образом. Он мог войти в мой кабинет вместе с игроком и провозгласить: «Думаю, ваше предложение никуда не годится». Некоторые наши предложения вызывали у него возмущение, о чем он тут же сообщал в весьма цветистых выражениях. Но честность и справедливость заставляли Гари добиваться самого лучшего как для игрока, так и для клуба. Я предпочел бы в любых обстоятельствах иметь дело с ним, чем с агентом.

Конечно, есть и порядочные агенты, но их можно пересчитать по пальцам одной руки. Таков, например, Жорже Мендеш. Он представляет интересы сильнейших игроков, в том числе Криштиану Роналду, Анхеля Ди Марии и Диего Косты. На переговорах с Жорже всегда становится ясно, что он действительно старается наилучшим образом отстаивать интересы своего клиента. Особенно явно это проявляется в сложных ситуациях, как, например, в 2008 году, когда Роналду собирался переходить в мадридский «Реал», а я стремился задержать его в «Манчестер Юнайтед» еще на год. Впрочем, Жорже – исключение из правил.

Многие агенты непрофессиональны, они держатся в этой среде только за счет личных отношений с игроком и его семьей. С Карлосом Тевесом у меня возникли проблемы не из-за условий игрока, а из-за его агента, Киа Джурабчяна. Похоже, он втайне готовил переход своего клиента, так как не считал, что Карлос – часть «Манчестер Юнайтед». Складывалось впечатление, что мы просто арендуем игрока до тех пор, пока агент не подыщет более выгодные условия.

Одного или двух посредников в футболе я просто недолюбливал – например, Мино Райолу, представлявшего интересы Поля Погба. С первого же взгляда я проникся к нему недоверием. Он был агентом Златана Ибрагимовича в период работы в «Аяксе», а потом вдруг вынырнул на поверхность в качестве агента 18-летнего Погба. Мы заключили с французским футболистом контракт на три года с правом продления еще на год, причем очень хотели воспользоваться этим правом и продлить пребывание игрока в клубе. Внезапно на сцене появился Райола, и первая же наша встреча закончилась полным провалом. Мы словно почувствовали взаимное отторжение, как масло и вода.

После этого карьере Погба в «Манчестер Юнайтед» пришел конец, поскольку Райола умудрился втереться в доверие к игроку и его семье и добился того, чтобы Поль подписал контракт с «Ювентусом».

Из-за такого поведения агентов главному тренеру очень трудно наладить конструктивные отношения с игроком, что серьезнейшим образом усложняет жизнь. Однако к агентам, которые действительно пекутся об интересах футболистов, я относился иначе. Игрокам невдомек, что их жизнь сложилась бы гораздо удачнее, если бы они просто оплачивали услуги юриста на почасовой основе для составления контракта. Например, Пола Скоулза долгое время представляла аудиторская компания Grant Thornton именно на таких условиях. Ее сотрудники выполняли свою работу качественно и в срок.

Агенты внесли в мир футбола хаос и проблемы. Мне бы очень хотелось, чтобы такие люди, как Райан Гиггз, Пол Скоулз и другие сильнейшие игроки нашего времени, помогли юным футболистам и их родителям осознать, что нет никакой нужды в постоянном агенте. Тем самым они оказали бы огромную услугу как самим ребятам, так и всему футболу в целом.

Между 1986 и 2013 годами коммерческая сторона деятельности клуба «Манчестер Юнайтед» претерпела коренные изменения. В мой последний год на должности главного тренера команды доходы клуба выросли до 363 миллионов фунтов. Хотя основой стремительного роста прибыли, безусловно, служили успехи команды на футбольном поле, я почти не имел отношения к операциям, заставлявшим весело позвякивать кассовые аппараты. Заботиться о росте доходов входило в обязанности генерального директора и председателя совета директоров. Им приходилось искать спонсоров и заключать с ними контракты, организовывать продажу закусок и напитков на матчах, проводить всевозможные спортивные мероприятия, заниматься устройством предсезонных туров, обеспечивать функционирование различных маркетинговых и медиаинструментов, включая телевизионный канал MUTV, сайт и журнал клуба, а потом еще и пополнять информацией страницы «Манчестер Юнайтед» в «Твиттере», «Фейсбуке и «Инстаграме». Они также подбирали, нанимали и увольняли персонал, поскольку кто-то должен этим заниматься, когда в клубе работает больше 800 человек. С ростом масштаба деятельности клуба во всех этих областях происходили существенные изменения.