– Давайте же не будем спорить, Филипп! – примирительным тоном произнесла она. – Мы так давно дружим. Я уверена, что мы сможем понять друг друга. Надеюсь, вы того же мнения? Мне кажется, вы пришли сюда с определенной целью. Так давайте же перейдем к делу.

У него был такой умиротворяющий, спокойный вид, что Александра решила умоляюще прикоснуться рукой к его руке.

Филипп угрожающе посмотрел на нее, и она поспешно убрала руку.

– Я пришел сюда, чтобы поблагодарить вас, Александра, – быстро проговорил Филипп.

– Поблагодарить меня? – Ее лицо посветлело, она явно ожидала, что Ла Вей начнет перечислять ее добродетели.

– Да. Если бы вы не добились увольнения Элайзы из академии, я бы никогда не познакомился с ней.

Александра вопросительно смотрела на него. А потом, когда она осознала смысл его слов, ее лицо залила краска, а глаза превратились в две узкие щелочки.

– Вы спали с этой шлюхой?! – разве что не прошипела она.

– Осторожнее! – шелковым голосом предупредил Филипп. – Осторожнее!

Шокированная, охваченная гневом Александра хватала ртом воздух.

– Конечно, вы не собираетесь на ней жениться, иначе станете посмешищем для всех знакомых, опозорите свою семью, связавшись с этой простолюдинкой, с этой маленькой…

– Это все… – Александра вскочила, когда Ла Вей, сжав руку в кулак, одним ударом разбил свою лепешку на тысячу мелких крошек, – что осталось от моей жизни и моей великой семьи. И ровно настолько меня беспокоит, что вы или кто-нибудь еще думаете о том, что я намерен сделать.

Леди Придо хрипло дышала.

– Вы немедленно уйдете! – бросила она.

Кивнув, Ла Вей посмотрел на Александру, потому что, вероятно, видел ее в последний раз.

– Если вы разочарованы или обижены, Александра, то я сожалею, что стал причиной этого. Я дорожил дружбой между нашими семьями.

– Убирайтесь! – прошипела она.

– Кстати, в любви нет ничего простого, обыденного, леди Придо, – ласково добавил Ла Вей. – Я искренне надеюсь, что однажды вы это поймете.

Слегка поклонившись, лорд Филипп Ла Вей, принц дома Бурбонов, вышел.

У них так мало вещей: одежда, ее щетка для волос, игрушечный лев, коричневое бархатное кресло…

Она быстро соберет их.

Элайза перечитала письмо родителей, даже не понимая, как она могла не обратить на него внимания.

«Пожалуйста, возвращайся домой и привози с собой Джека. Мы его тоже полюбим».

Откуда родители узнали имя ее сына?

Должно быть, Филипп написал им.

Дьявол!

Элайза тихо усмехнулась, и он снова заполнил ее – тот сияющий свет, который озарял ее, когда она чувствовала его любовь. Потому что она знала: Ла Вей ее любит. И в любом случае, не важно, где они находятся. Что бы ни случилось с одним из них, она сможет призвать на помощь это чувство, чтобы напомнить себе, насколько она любима.

В тот день, когда Ла Вей уехал в Лондон, Элайза решила все рассказать Джеку.

– Джек, садись рядом со мной, давай поговорим.

– Я попал в беду, мама?

– Не совсем. Итак, я знаю, что тебя волнуют мысли об отце, Джек, и ты спрашиваешь себя, почему он с нами не живет.

– Все в порядке, мамочка. Я люблю тебя, ты любишь меня, и это очень хорошо.

Усмехнувшись, Элайза обняла сына. Благослови Господь Филиппа и его мудрость.

– Это верно и действительно очень хорошо. Но у меня есть просто потрясающая новость. Нас любят и другие люди. Ты их еще не видел, но мы будем жить с твоими бабушкой и дедушкой, мы будем семьей. Они чудесные, чудесные люди, и ты обязательно их полюбишь.

Джек слушал мать с округлившимися глазами, внимательно глядя ей в лицо. Элайза не замечала этого, но его ищущий взгляд был поразительно похож на ее собственный.

– Но мне и тут хорошо, мамочка. Тут Великан!

– Помнишь, когда мы уходили от мисс Эндикотт, я обещала, что тебе будет хорошо здесь? Я была права?

Джек задумался.

– Да, мама, – ответил он наконец.

– А теперь я обещаю, что ты полюбишь бабушку и дедушку, Джек. Они такие забавные и мудрые, дом у них чуть поменьше этого, зато у тебя будет своя комната, больше здешней. Я покажу тебе перила, по которым каталась, когда была девочкой, и реку, в которой ловила рыбу. Там много замечательных уголков, где можно поиграть. У дедушки и бабушки даже есть лошадь, так что ты сможешь научиться ездить верхом.

– Черт… Я хотел сказать: ура-а-а! А Великан будет приезжать к нам в гости?

Элайза задумалась.

Филипп был так уверен, что она придет к нему. Он был прав.

А теперь она была почти уверена: то, что она собирается сказать Джеку, – правда.

Она скрестила пальцы на удачу.

– Если Великан сумеет найти способ спуститься по бобовому стеблю, я уверена, что мы снова встретимся с ним, – сказала Элайза.

Путешествие в Суссекс из Лондона было долгим и заняло почти два дня. Хотя погода становилась лучше, дороги еще не просохли после последних проливных дождей, и кое-где колея была по-прежнему залита водой.

Филипп провел в городе почти две недели, занимаясь «Фортуной» и обедая в таких местах и с такими людьми, которые привели бы Александру в ужас, но они состояли в команде корабля. Этим людям он бы доверил – и доверял – свою жизнь.

Стоя в доке под сияющими небесами рядом с Джонатаном Редмондом и графом Ардмеем, Ла Вей обменялся с ними рукопожатиями: они заключили соглашение использовать корабль для перевозки шелка, чая и специй, а не преследовать пиратов. Через несколько месяцев они поймут, принесет ли это начинание доход.

Они решили нанять для «Фортуны» капитана или назначить на эту должность одного из членов команды. Филипп и граф Ардмей должны были остаться на берегу.

Но Филипп не только занимался кораблем, он еще написал письмо мсье Леграну.

Ла Вей сразу отправил письмо, чтобы не передумать.

И поскольку он уже немного знал о любви и жертвенности, теперь ему стало понятно, как он может отблагодарить Лайона Редмонда за то, что тот спас ему жизнь.

В ранний час утра в Адлин-Хаусе было темно и тихо – именно в это время Филипп наконец вернулся домой, в Пеннироял-Грин. Как ни странно, он действительно чувствовал себя здесь дома. Глубоко вдохнув, он ощутил аромат льняного масла и лимона, легкий запах свечного нагара и еще какой-то приятный аромат – он был готов поклясться, что именно так пахнут яблочные пироги.

Впрочем, возможно, он всего лишь принимал желаемое за действительное.

Все эти ароматы окутали его, как самые мягкие и теплые одеяла, успокаивающие и любимые.

Медленно поднявшись в свои покои, Филипп сбросил с себя одежду, забрался в постель и тут же погрузился в сон без сновидений, который, как ему показалось, длился не больше пяти минут, прежде чем в дверь постучали.

Рывком подняв голову, Филипп заморгал.

– Войдите! – отозвался он хриплым сонным голосом.

Дверь резко распахнулась.

– Какого дьявола?… Кто, черт возьми?… Что вы здесь делаете?

– Доброе утро, милорд. Насколько я поняла, вам нравится, когда на завтрак вам подают кофе и яблочные пироги. Меня зовут миссис Уинтроп, если вы помните. Мы знакомы. Меня временно направили сюда граф и графиня Ардмей – до тех пор, пока мы не найдем вам новую экономку.

– Направили? Новую… У меня есть экономка!

Ла Вей сел в постели. Нет, наверняка это сон. Или, возможно, ему все приснилось: и миссис Уинтроп, и Элайза. Да и существует ли вообще Элайза?

Если все это так, то это определенно не лучший сон в его жизни.

Бедная миссис Уинтроп явно не была готова увидеть в этот утренний час обнаженный торс принца во всем его великолепии. Она выронила из рук поднос.

Ла Вей поморщился от лязга и стука.