Бэкхён неожиданно вспомнил, как несколько раз слышал странные звуки из ванной. Значит, Чанёлю тогда действительно было плохо.

– Кажется, говорить об этом с родителями, тебе действительно не имеет смысла, – вздохнул Бэк, обхватывая свои колени. – Но почему ты мне сразу об этом не сказал?

– А надо было? – удивленно приподнял брови Чанёль. – Ты же не врач, чтобы в этом что-то понимать.

– Да причем здесь это! Ты должен своим мозгом дойти до того, что есть человечину неправильно, а не только потому, что твой организм первым против этого взбунтовался.

– Бэкхён, не начинай, – фыркнул Чанёль, закидывая ноги на кровать. – Кстати, я как-то пытался тебе намекнуть об этом.

– Когда это?

– В первые дни, когда мама приготовила кальбитан. Я знал об этом заранее, поэтому купил готовый в городе и положил в свою тарелку. Хотел дать тебе попробовать, чтобы ты понял, что там обычная свинина, но ты отказался, потому что я забыл – ты не ешь мясо.

– Опять же мог сказать мне это на словах, – буркнул Бэкхён. – Я не знаю, как к этому отнестись. Ты меня снова запутал. Твоя голова – то еще неопознанное место, Чанёль.

– Как и твое сердце.

Бэк на это только неопределенно хмыкнул, и не стал спорить.

Чан окликнул его, заметив, что Бён глубоко ушел в свои мысли, а затем бросил ему маленький кусочек блестящего металла. Бэкхён чуть не упустил его, подхватив самыми кончиками пальцев.

– Это ключ от гостевой комнаты. Тебе лучше запереться изнутри, но не вытаскивать ключ из скважины. Тогда дверь нельзя будет открыть снаружи. Ведь у других тоже есть ключи, да и сделать новый – не проблема.

– Если только не будет выламывать дверь, – Бэкхён поднялся со стула и направился к выходу. – Я пойду лучше.

– Не сможешь заснуть, приходи, я буду ждать, – усмехнулся Чан, похлопав по кровати.

– Ага, обязательно, – Бэк даже не обернулся, скрываясь за дверью. Чан закинул руку себе на лоб и тихо рассмеялся, думая, правильно ли он поступил, рассказав свою тайну Бэкхёну.

Внутри у Чанёля все кипело. Ему снова не хватало чужого тепла, ему хотелось держать Бэкхёна все время рядом. С другой стороны, хотелось распахнуть клетку, выпуская несчастную птицу на свободу. Но сердце Чана само билось, как заточенная птица, раздирая свои крылья.

Чанёль ничего не может поделать с тем, что ему опротивело все вокруг, кроме одного человека.

***

Вечер в поместье Паков прошел относительно спокойно, по крайней мере, так казалось Бэкхёну, который теперь ожидал самого худшего. Но нет, никто в его комнату не вламывался, никто не запрыгивал на его кровать с ножом и не тащил за шиворот в подвальную кухню. Правда, Бён думал, что Шин может явиться к ужину, чтобы снова велеть Бэкхёну принести еду наверх, но нет, никого.

Даже заснуть Бэк смог быстрее, чем обычно, вот только часто просыпался ночью – ему все мерещились посторонние шумы. Он вскакивал с кровати и припадал к двери, но по ту сторону было тихо. Бэкхён обзывал себя параноиком, но никак не мог «отключить» повышенную настороженность.

Ему все никак не давал покоя разговор с Чанёлем. «Бэкхён, не начинай», – мысленно передразнил его парень. Как вообще можно на такое реагировать? То он спокойно уплетает за обе щеки рагу, то, оказывается, его от этого мутит. Конечно, от этого Чан не перестал быть людоедом, но ведь этот придурок даже этого не понимает. Не понимает, что дело должно быть не в реакции желудка, а в реакции мозга. Ведь это аморально, просто бесчеловечно.

Понимая, что заснуть теперь точно не получится, Бэкхён снова слез с кровати, подошел к двери и повернул ключ, торчащий в замочной скважине. Нервно оглядевшись, он пересек коридор и подергал ручку двери в комнату Чанёля. Она была не заперта и поддалась при первом движении. Как опрометчиво со стороны Чана, что любой посередине ночи может спокойно зайти к нему в комнату. Бэкхён вспомнил, что так и не упомянул о странной фразе близнеца, когда тот держал его на переднем дворе. Что-то он знает про смерть Юны, о чем Чанёль, может, не догадывается.

Бэк аккуратно проскользнул в полутемную комнату. Свет из окна достаточно освещал ее, чтобы не напороться на какую-нибудь вещь, валяющуюся на полу. Только сейчас Бэк заметил, что в комнате вновь образовались зачатки хаоса. Чан, что ли, тут буянил? Как же тогда его нога?

Он осторожно подошел ближе к кровати, ожидая, что хозяин комнаты сейчас проснется, но тот спал мертвым сном. Слишком крепко.

Бэкхён испугался. Он наклонился над изголовьем и протянул ладонь к лицу Чана, и успокоился, когда почувствовал его теплое дыхание. Бэк облегченно выдохнул и, повинуясь странному порыву, провел пальцами по взлохмаченным волосам Чанёля. Красивый. Бэкхён склонился ниже, упираясь руками о край кровати, и почти почувствовал чужое дыхание на своем лице.

И в этот момент веки Пака дрогнули, и глаза сонно приоткрылись. Бэк чуть не отлетел, быстро дернувшись назад и выпрямляясь в полный рост. Что он только что хотел сделать?

– Бэк, – прохрипел Чанёль, потирая переносицу. – Что ты здесь делаешь?

– Я… я… – Бён еще не успел придумать оправдание, но, кажется, Чан его уже не слушал.

– Я принял лекарство, кажется, у него сильный снотворный эффект, – Пак опустил ноги на пол.

– А я просто услышал какой-то шум в коридоре, вот и зашел, – соврал Бэкхён, не придумав ничего лучше в свое оправдание.

– Шум? – подозрительно нахмурился Чан. – Я вроде просил Шина запереть дверь на этаж – она одинаково открывается, что снаружи, что изнутри.

– Значит, мне просто послышалось. Я беспокойно сплю.

– Почему? Ты боишься?

– Я боюсь с первого дня, как попал сюда. Мне уже не привыкать. Я даже не знаю, что еще может случиться со мной такого ужасного, кроме как…

За окном что-то ухнуло.

– Чанёль, – внезапно начал Бэкхён. – Почему Шин работает у вас дворецким? Откуда он появился?

– Объявления в газете, конечно, никто не давал, – усмехнулся Чан. – На самом деле, Шина взял из детского дома в четыре года еще мой дедушка и стал его патронатом. Шин, как говорят, с детства был немного странным мальчиком, и никто не хотел его усыновлять. То ли насекомых он поджигал лупой, то ли ловил бродячих кошек с какой-то целью… В общем, дед нашел его отличным кандидатом на роль воспитанника, который будет прислуживать семье в будущем.