Возвращался Бэк в комнату с нагруженным подносом, но при этом старался поскорее оказаться на нужном этаже. Парень осторожно открыл дверь боком. К его удивлению, Чанёль стоял в дверях комнаты, опираясь о косяк, и вид у него был самый решительный.

– Я хотел уже идти за тобой, – он слабо улыбнулся, увидев Бэкхёна.

– Ну, как видишь, со мной все в порядке, – Бэк остановился перед Паком. – Только поднос тяжеловат.

– Поставь куда-нибудь, – Чанёль отодвинулся, пропуская Бэкхёна в комнату, а затем проковылял до кровати и с тяжелым вздохом опустился на нее.

– Ты придурок, не тревожь ногу, пока не зажила, – проворчал Бэк, опуская поднос на стол.

Чан только отмахнулся.

– Я быстро приду в норму, особенно, если не обращать внимание. Так, что ты принес?

– Не знаю, как это называется, по-моему, твоя мама приготовила что-то европейское.

– А эта зелень?

– Я взял овощи из холодильника для себя. И яблоки, – усмехнулся Бэк, с хрустом откусывая от одного.

– Не поделишься?

– М-м? – приподнял брови Бэкхён. – Ну ладно.

– Отлично, – Чан устало потер колено. – Тогда не окажешь мне еще одну услугу?

– Какую?

Чанёль указал на стоящую на подносе дымящуюся тарелку.

– Вылей это, пожалуйста, в унитаз.

– Что? – Бэк чуть не подавился. – Ты серьезно?

– Вполне, – пожал плечами Чан и поморщился. – Просто сделай это без лишних вопросов.

– Хорошо.

Бэкхён поднялся с места, брезгливо взял тарелку с мясным рагу и отправился с ней в ванную. Когда он вернулся, то Чанёль спокойно жевал хлеб вприкуску с морковкой. Бэк даже улыбнулся в ладонь и подавил в себе шутку про лошадку, вспоминая, как Чондэ его самого дразнил листом салата.

Не задавать лишних вопросов оказалось труднее, чем думал Бён – его так и подмывало спросить, почему Чанёль отказался от плотного обеда.

– Тяжело быть вегетарианцем, – пробормотал Чан, задумчиво глядя на морковку. – Хочу свинины, но ее так редко готовят. Хорошо, что я могу ходить в столовую в универе. Порой мне кажется, что я хожу в универ только поесть.

– Тогда у вас с Чондэ есть кое-что общее.

Чанёль рассмеялся и блестящими глазами посмотрел на Бэкхёна, который прихлебывал чай. Он был рад, что Бэк стал более разговорчивым. Возможно, оттого, что Чан сам изменился рядом с ним. Бэк поймал взгляд Чанёля и сконфуженно уставился в пол. Почему он так смотрит? Остается надеяться, что грызя морковь, он не жалеет о выкинутом обеде.

После этого скромного обеда Чан выпил обезболивающее, которое лежало на полке вместе с другими медикаментами, и отказался от помощи Бэка с перевязкой. Однако необходимо было заняться и повреждениями на теле.

– Само заживет, – фыркнул Чанёль, когда Бэкхён указал ему на это.

– Ты же сам сказал, что хочешь быстрее прийти в норму, а иначе так и будешь кряхтеть при каждом лишнем движении, – Бэк и сам не знал, откуда в нем взялась эта забота, но ведь ему и самому было бы лучше, чтобы Чанёль скорее поправился.

– Хорошо-хорошо, – Чан поднял ладони вверх, словно сдаваясь. – Давай сюда мазь, или что там есть.

Бэкхён протянул Паку тюбик. Тот стянул с себя футболку, демонстрируя лиловые пятна на бледной коже. Борьба со злобным ротвейлером не могла пройти бесследно. Чанёль обработал гематомы, до которых мог дотянуться, а затем обратился к Бэку.

– Раз ты так на этом настаивал, то тебе придется помочь мне с синяками на спине.

Бэкхён прикусил губу, так и желая ответить, что Чанёль обойдется, но потом все же забрал из его рук тюбик. Чанёль повернулся спиной, на которой было меньше ран, чем спереди, вот только еще поясницу и плечи «украшали» какие-то старые отметины. Бэкхён не решился спросить, откуда это, и молча выдавил себе на пальцы прозрачной мази, немного пахнущей спиртом. Поколебавшись, Бэк провел кончиками пальцев по самым ярким синякам, втирая лекарство. Затем полностью положил ладонь на спину, чувствуя какой жар исходит от Чанёля.

– Бэк, – Чанёль развернулся, заставляя одернуть руку, которую Пак, однако, тут же перехватил.

– Надо руки пом-м-м, – Бэкхён попытался высвободить пальцы, но Чан впечатался в его губы поцелуем.

– Ча-а-ан, – Бэкхён открыл было рот, и Чанёль тут же воспользовался этим, проведя языком по его губам. Бэк не знал, куда ему деваться от этого внезапного напора. Ударить Чанёля не лучший вариант, да и ничего страшного в таком состоянии он все равно не сможет сделать.

А в глазах у Пака немая мольба и голод. Его руки сминают футболку Бэкхёна, но тот мягко отстраняется, а затем спрыгивает с кровати, чтобы оказаться в другом конце комнаты.

– Да что ты творишь? – Бэк потирает ноющую губу, чувствуя невразумительную дрожь в теле. Он совсем забыл, по какой причине оказался в этом доме. Чанёль его хочет.

– Не хочу забыть твой вкус, – ухмыльнулся Чан, натягивая футболку. – Когда еще ты дотронешься до меня по своей воле. Я ведь не железный, Бэкхён. Даже если это ничего не значит для тебя, то для меня это имеет значение.

«Это, в самом деле, ничего не значит для меня?» – вдруг подумал про себя Бэк, приоткрыв глаза, но потом одернул себя. С чего такие мысли в голову приходят?

– И какое чувство должно было это вызвать у меня? Удивление? Испуг? – причитал гордо Бэк. – Просто прекрати трогать меня так внезапно, как будто у тебя в голове переклинило.

– Недалеко от истины, – гортанно рассмеялся Чан. – Похоже, у меня от голода голова могла закружиться.

– Чанёль, – Бэкхён неловко переступил с ноги на ногу, затем сделал несколько шагов и опустился на стул. – Скажи, почему ты попросил меня выкинуть твой обед?

Пак сжал губы и повернул голову к окну, размышляя над ответом. На его лице отображалась борьба внутренних противоречий – признаться Бёну или вновь уклониться от ответа.

– Я не могу, – выдохнул Чан.

– Не можешь сказать мне?

– Не могу заставить себя это есть. Не знаю, почему, это началось где-то полтора года назад. Просто меня начинало мутить сразу после человеческого мяса. Хотелось сразу прочистить желудок, словно съел какую-то тухлятину. Сначала я списывал это все на расстройство пищеварения, но все оказалось не так просто, словно все это было только в моей голове, – Чанёль приложил указательный палец к виску. – Но я не мог отказаться от человечины, ведь моя семья этого бы не поняла. Я было подумал, что это временно, однако мерзкое чувство после еды не проходило, и меня в буквальном смысле выворачивало. Только после этого мне становилось лучше. Теперь я привык к этим закидонам моего организма, поэтому иногда даже не придаю значения. А сейчас, раз выпадает такая возможность, то я могу заранее избежать неприятных ощущений.