Чанёль почувствовал, как выровнялось дыхание Бэкхёна. Он аккуратно уложил его на кровать, укрывая одеялом, затем вытащил из замочной скважины свои ключи и запер дверь изнутри. Выключил свет.

Чан сел на пол у кровати и положил голову на край. В ушах все еще отдавались слова Сёрин, которые были словно выжжены в сознании.

«Ты ему не нужен и никогда не будешь нужен! Ты такое же чудовище…».

Примечание к части Фунчо́за — блюдо китайской, корейской, японской и других азиатских кухонь, которое готовится из сухой лапши с приправами из маринованного перца и джусая, моркови, редьки, лука и других овощей.

7. rice

Покончи с этим, пока полная луна не взойдёт.

Бэкхён мрачно посмотрел на свои перебинтованные руки и слабо пошевелил пальцами. Неприятно, а более всего – чувствовать себя беспомощным. Особенно учитывая, что это сделала девчонка, пусть и сумасшедшая, с ножом. К утру раны немного затянулись и перестали кровоточить от нечаянных движений. Похоже, ничего страшного, и Бэк старался не думать, что бы было, если бы Сё вонзила ему нож прямо в руку.

Однако этот случай сильно напугал Бэкхёна. Никогда он не был так близок к смерти, как вчера. Если бы не подоспевший Чанёль, то его тело уже остывало бы в подвальной кухне.

Чан этим утром не пошел в университет и в данный момент прилаживал дверь в своей комнате на место. До этого с утра у него состоялся серьезный разговор с отцом. Ситуация все больше накалялась, и главная проблема заключалась не в том, что Сё хотела убить Бэкхёна, а том, что, защищаясь, тот покалечил девушку. Такого господин Пак спускать не хотел, и они долго беседовали с Чанелем за закрытыми дверями кабинета. После этого злой Чанёль вышел и сразу отправился наверх, не собираясь оставаться на завтрак. Ничего, главное, что Бэку ничего пока не будет, но стоит усилить внимание и больше никого к парню не подпускать, а ключ всегда носить при себе.

Чанёль злился на себя из-за этой запутанной ситуации. Отец спрашивал, как долго это будет продолжаться, но разве Чан мог ответить? Тем более, что папа не знал всех подробностей, а то бы давно уничтожил и Бэкхёна, и Чанёля.

Однако, стоило подумать о том, что же делать дальше в отношении Бэкхёна. Нет никаких шансов, что он согласится остаться добровольно. Что ж, это его выбор, пусть пеняет потом на себя. В конце концов, Чанёль не будет ждать вечно.

***

– Нет, Минь, никаких новостей, – Чондэ придерживал телефон плечом, попутно открывая дверь ключом. – Кай тоже звонил мне, даже хотел приехать, но это же ничем не поможет… Я спрошу у отца вечером… Все, созвонимся, мне пора… Ага, целую, пока.

Парень положил трубку и вошел в пустующий дом, тщательно прислушиваясь. Это стало определенной традицией — каждый день после занятий приходить в дом Бэкхёна. Шел уже четвертый день поисков, но все безрезультатно. Чондэ вспомнил, как странно вел себя друг до исчезновения, и корил себя за то, что не прислушался к страхам Бэкхёна. Может, они и не были беспочвенными, и Бэк действительно чувствовал, что ему грозит опасность?

Неужели Бэкхён стал очередной жертвой Чольдана? Нет, Чондэ не хотел в это верить и не собирался терять надежду до последнего. Пока нет доказательств, он верил, что с Бэком все может оказаться в порядке. Конечно, полиция приписала очередное исчезновение к действием отвратительного маньяка, но сам Чен подозревал, что не все так просто. Да, Бэкхён пропал бесследно, но больше других признаков, что он попал в руки этого маньяка, не было, и слава Богу. Например, как быть с тем, что родственникам погибшего отправляли часть тела и большую сумму денег? Пока же никаких вестей от похитителя не было. Чондэ проверял почтовый ящик и двор Бэкхёна каждый день. Ключи остались лежать в сумке Бэка, которая, конечно, была изъята полицией, но ведь это не являлось уликой, поэтому Чен смог забрать сумку со всеми вещами.

Еще одной неприятной вещью было то, что не получалось дозвониться дяде и тете Бён в Кванджу, и оставалось только ждать их возвращения. Вот только Бэкхён не упомянул, когда те планируют возвращаться.

Чондэ грустно вздохнул и обошел дом. Ему было очень больно видеть пустые комнаты, и он не переставал винить себя за то, что не уберег друга. Если Бэкхён не вернется живым, то Чен никогда себе этого не простит.

Покидая дом, Чондэ запер дверь, вышел за калитку и только сейчас заметил что-то странное. А именно он обратил внимание на ту же вещь, что и на прошлой неделе. На цветы, привязанные к забору. Точнее, на их отсутствие.

Вопреки всей безалаберности и лени Чондэ, у него была отличная память. Он помнил, как в четверг обратил внимание Бэкхёна на фиолетовые цветочки и привязанную к ним записку. Теперь же забор был пуст, что немного удивило Чондэ. Почему кто-то перестал приносить цветы, хотя делал это регулярно в течение последних двух месяцев. Конечно, глупо было связывать это с исчезновением Бэкхёна, но ведь цветы перестали появляться именно с этого момента. А ведь Чондэ сразу обратил внимание, что здесь что-то не так.

Почему в последний раз были такие невзрачные дикие цветочки? Да еще и записка эта… Нет, это похоже на паранойю, однако теперь это плотно засело в мозгу у Чондэ. Кто станет срывать полевые цветы, ведь для этого надо отправляться за город, например… В лес.

Нет, нет. Чен встряхнул головой. Это всего лишь совпадение, тем более, что полиция уже прочесала лес с собакой-ищейкой. Собака увела их чуть глубже в лес по тропинке, по которой, как уверяет Чунмён, ушел Бэк. Но в каком-то месте пес просто потерял след и растеряно водил носом по земле, но ничего не нашел.

После этого небольшая поисковая группа отправилась в лес, но и там ничего не нашли. Бэк как испарился.

Но ведь это невозможно! Не могло не остаться никаких следов, могла же полиция что-то упустить. Чондэ не может оставить все, как есть, и ничего не делать.

С этой мыслью он ускорил шаг, думая, как бы ему поскорее взять такси.

* * *

После ужина Чанёль зашел к Бэкхёну, чтобы занести ему поесть, а заодно и поменять повязки. Он наблюдал, как Бэк пытался дрожащими пальцами взять сначала палочки, потом ложку, но у него не получалось, и приборы валились из рук.

Бэкхён сильно нервничал, ему не нравилось, что он даже ложку держать не в состоянии. Да еще и Чанёль смотрит так пронзительно. Почему он не уйдет? Неужели не видит, насколько это для Бёна унизительно?

– Давай помогу, – Чанелю надоело смотреть на эти потуги, и он сам взял ложку и зачерпнул риса. – Открой рот.