— Ник? — Сжав мою руку, Силла поднесла ее к губам и поцеловала мой указательный палец.

— Извините. — Я посмотрел на Риза и слабо улыбнулся. — Кажется, я разнервничался. Все эти вещи, связанные с кровью, не для меня.

Это была правда. Я заметил, как Риза метнул красноречивый взгляд в сторону Силлы, ясно дав ей понять, что я не произвел на него впечатления.

— Ты должен привыкнуть к ней, если собираешься познавать магию, — произнес он, криво улыбнувшись и резким движением открыв свой нож.

Мы сидели внутри круга из соли и обсуждали, какое заклинание опробовать на Нике, прежде чем разойтись по домам. Основная проблема заключалась в том, что невозможно было сразу определить, сработает ли то или иное заклинание. Поэтому в данной ситуации только защитное заклинание подходило для нашей цели — по крайней мере, сразу можно было понять, что оно не действует; заклинание на удачу было долговременным.

Мы также могли испробовать способ, позволяющий выяснить, кто убил родителей, но пока рано было посвящать в это Ника. Тем более что надо было еще достать тысячелистник. Для иных заклинаний использовались очень редкие ингредиенты, а названия некоторых трав мы с Ризом вообще никогда не слышали.

Поразмыслив, мы все же решили прибегнуть к заклинанию превращения. Когда мы уселись, почти соприкасаясь коленями, образовав треугольник, Риз потянулся и достал из-за надгробия поблекшую керамическую чашу. Ее пестрившие сколами края напоминали корки пирога, а на дне виднелось изображение оранжевого карпа. Бабушка Джуди заказала эту чашу по каталогу, а когда ее привезли, засунула ее в посудный шкаф и больше не доставала.

Я вынула из рюкзачка бутылку вина и поставила ее между собой и Ризом.

— Ты уверена, что сможешь участвовать в этом, Сил? — спросил Риз. — Ты, кажется, очень устала.

— Я в порядке. Сегодня мне надо сделать хоть что-нибудь полезное.

Я взяла с земли свой перочинный нож. Для предыдущего заклинания мы с Ризом поранили свои руки в районе предплечья, чтобы набралось достаточно крови для нанесения руны. Это было очень болезненно, и моя рука все еще ныла. Сейчас нам нужно было всего несколько капель.

Риз налил из фляжки немного чистой воды в керамическую чашу Джуди. Вороны кричали, и нам казалось, будто они, зная тайны, недоступные нам, посмеивались над нами. Мы смотрели на чашу в ожидании, пока вода успокоится и станет неподвижной. Солнечные блики, отражаясь от выпуклых элементов чаши, слепили ярким золотистым блеском, заставляя отводить глаза в сторону. Заметив, что Ник наблюдает за мной, я улыбнулась ему. Он ответил тем же.

Риз, вернувшись на свое место, поставил рядом с собой бутылку вина и открыл ее.

— Вино? — удивленно приподнял брови Ник.

— Самая древняя приманка, так говорится в книге, — весело пояснил Риз.

Ник наморщился и перевел взгляд на воду:

— Вода в вино…

Я кивнула, чувствуя, как участился мой пульс.

— Ты мог представить себе такое? — спросила я шепотом.

— Да я как-то и не задумывался о том, как все будет. — Он потянулся и вновь взял меня за руку.

Риз кашлянул, прочищая горло.

— Готовы? — спросил он.

Мы с Ником одновременно сделали глубокий вдох и выпрямились. Все было так, словно мы заранее отрепетировали свои действия. Если бы он сейчас не касался моей руки, она дрожала бы.

— Ник, ты готов? — прошептала я. — Как только Риз начнет лить вино, мы скажем: «Fio novus», что значит: «Превратись в новое существо».

— А почему по-латыни? — спросил он, при этом на лице его отразилось любопытство и замешательство.

— Потому что… так сказано в книге, — ответила я, потупившись и постукивая пальцами по обложке, которая почти не отличалась по цвету от сырой травы.

— Мы изучаем то, чем хотим стать, пока вино стекает каплями, — произнес Риз. — Наша кровь дает энергию, а наши слова — желание.

Пик понимающе кивнул:

— Ясно. Я понял.

— Вино, — объявил Риз.

Наклонив открытую бутылку, он направил тоненькую струйку темной жидкости в чашу. Вода мгновенно окрасилась, солнечные блики стали ярче.

Я склонилась над чашей, а Пик и Риз положили каждый свою руку на мое колено. Проколов свой палец, я вытянула руку над чашей и стала следить, как капля крови медленно-медленно собирается на его кончике. Предплечье горело, но я чувствовала, как энергия волной поднимается в теле, вливается в руку и концентрируется в кисти. Энергия пульсировала во мне, и это было заметно по тому, как дрожала капля крови, которая через мгновение упала в воду. Кровь не растеклась, а так и осталась в центре в виде маленькой упругой сферы.

— Fio novus, — вполголоса произнесла я. «Превратись в новое существо».

— Fio novus, — повторили за мной Риз и Ник.

Мы произнесли эти слова три раза, низко склонившись над чашей и оказавшись так близко друг к другу, что наше дыхание смешалось.

Поверхность воды заколыхалась, пошла рябью, на ней появились крошечные водовороты с воронками, как будто внутри, под чашей, происходило маленькое землетрясение. В центре, там, где плавала капля крови, вдруг образовался странный водоворот пурпурного цвета; от него во все стороны к краям расползлись тонкие струи, и дно чаши вдруг обнажилось, открыв нарисованного карпа. Струи походили на живые щупальца или побеги. В чаше как будто было растение, стремившееся заполнить собой все пространство. Я почувствовала тяжесть в желудке и прикусила язык, едва находя в себе силы, чтобы дышать.

— Fio novus! — прошептала я.

Растение увеличилось, затемнив воду.

Мы втроем не могли оторвать глаз от этого зрелища. Я вдруг вспомнила слова ведьм из «Макбета»:

— Чем заняты, ночные вы чертовки?

— Нельзя назвать.[21]

Никто из нас не произнес ни слова. Мы были молчаливы, как окружающие нас надгробья.

Чуть подвинувшись вперед, я окунул палец в чашу, а затем, после секундного колебания, облизнул его. Мой язык ощутил кисло-сладкий вкус.

Силла смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а Риз произнес:

— Ну?

— Вино. — Я удивленно пожал плечами и рассмеялся: — Скверное, но вино.

С радостным криком Силла тоже окунула в чашу палец. Попробовав жидкость, она сморщилась:

— Тьфу! Мне необходимо больше практиковаться.

— Да тебе никакое вино не нравится, — оскалился Риз. — Может быть, в следующий раз мы попробуем превратить воду в шоколадное молоко.

Силла раздраженно посмотрела на брата, а затем перевела взгляд на меня, будто ища поддержки. Но я дал себе зарок никогда не принимать чью-либо сторону в конфликтах между братом и сестрой.

Наконец Риз объявил:

— Ну, друг, теперь твоя очередь.

Я уже открыл рот, собираясь возразить, но не смог найти слов, чтобы облечь свой отказ в шутливо-насмешливую форму.

— Ты не хочешь? — Силла положила руку мне на колено, и я вообще потерял способность думать.

— Нам надо узнать, может ли кто-то другой — не из нашей семьи — делать нечто подобное, — объяснил Риз и поднялся, не выпуская из рук чашу с вином.

Отойдя на несколько шагов, он вылил ее содержимое на длинный арочный свод над могилой какого-то пижона.

— Николас, — позвала Силла, выведя меня из задумчивости. Я в очередной раз испытал радость, услышав свое имя из ее уст.

— Да, — пробормотал я, снял руку Силлы со своего колена, поднес ее к губам и поцеловал маленькую ранку. — Да, я хочу попробовать.

Я могу это сделать.

Риз вернулся на свое место и, снова поставив чашу в центр, вылил в нее оставшуюся во фляжке воду. Силла принялась шарить в траве в поисках оброненного ножа, затем протянула его мне.

— Постой, — сказал Риз. — У тебя нет никаких заболеваний, ты уверен?

Силла раздраженно поморщилась:

— С Даниэль Фентон спишь только ты.