Лилит слабо улыбнулась:

— Честно говоря, такого дерзкого ответа я не ожидала. Ты, похоже, теряешь контроль над собой.

— Больше провоцируй меня, и не такое услышишь, — глухо пообещал я.

Пожав плечами, она побарабанила ногтями по рулю.

Я выключил проклятое радио, которое оказалось неспособным поймать что-либо стоящее. Я заскрипел зубами от злости, решив, что, если в ближайшее время ничего не изменится к лучшему, я проломлю себе голову топором.

Грузовик несся по неровной дороге в сторону фермы. Я опустила козырек и посмотрела в зеркало.

— Ты в порядке? — спросил Риз, внимательно глядя на меня.

— Мне и вправду не хочется идти на эту вечеринку. Я бы лучше попрактиковалась.

— Тебе надо расслабиться.

— Я понимаю. Но дело не только в… эмоциональном возбуждении, которое дает магия. Я хочу пойти дальше и заставить листья летать! Или попробовать заклинание владения. Ты только представь себе, что будет, если получится проникнуть в мозг животного? Или, например, птицы. Помнишь, в книге об этом говорилось? Можно будет парить над полями и пронзать облака… — Я закрыла глаза и представила кладбище, его надгробия и поля вокруг, простирающиеся до бесконечности.

— Да, — согласно кивнул Риз. — Но это завтра. А сегодня давай прикинемся обычными людьми.

— Хмм, обычными…

Я уже давным-давно перестала быть обычной. Я опустила голову и посмотрела на розовый след, оставшийся от раны на ладони. Сейчас меня окружали такие обыденные вещи, что все, связанное с магией, казалось странным и нереальным. Я с нетерпением ждала момента, когда возьму нож и полосну себя по руке. Что со мной не так? Тошнота подкатывалась к горлу, я судорожно сглотнула.

— А я-то думал, тебе нравились вечеринки. Ведь раньше ты… — произнес Риз.

— С большинством людей, которые там будут, я уже не общаюсь.

— Например, с младшим братом Дага, с которым ты играешь в пьесе?

— Да, с Эриком. Жаль, тебя там не будет.

— Ты серьезно? Ты что, хочешь прийти на вечеринку и провести все время с братом? — Он состроил смешную гримасу, но в его взгляде появилось сочувствие. — Я уж лучше побуду дома.

Риз свернул на дорогу, которая вела к амбару. До него оставалось совсем чуть-чуть. Отсюда я пойду пешком, так как Риз еще должен был успеть на футбол, а Венди еще раньше обещала отвезти свою младшую сестренку на ночь к подруге. Мы увидел свет костра, выхватывавший из тени стволы деревьев.

Риз заглушил мотор и повернулся ко мне:

— Если что, звони мне. Я приеду через пятнадцать минут. После игры мы собираемся к Барли. Если тебе захочется домой, звони. Ну а так я буду около полуночи, хорошо?

— Да. — Я уже открыла дверь, чтобы выйти, но вдруг повернулась и сказала:

— Риз?

— Да?

Я хотела попросить его не пить, но из моего рта вырвались совсем другие слова:

— Я рада, что у тебя есть друзья, с которыми ты еще хочешь проводить время.

Брат коснулся моей руки и, поколебавшись, произнес:

— Знаешь, в колледже я бы вообще не встретился с этими парнями, так что хоть с этим мне повезло, как считаешь? — Он слабо улыбнулся. Его слова не были ложью, однако и чистой правдой они тоже не были.

— Ну и хорошо. Пока, Риз.

— Пока, моя пчелка.

Брат придержал старую дверцу, когда я с силой ее захлопнула. Я застыла, облокотившись о голубой «шевроле» Шерри Олисса, и смотрела, как Риз, выехав задним ходом с парковки, развернулся и умчался.

Из огромных динамиков, установленных братьями Леиленталь по обеим сторонам амбарных дверей, раздавалась музыка кантри. Я предпочла бы Джонни Кэша.[15] Закрыв глаза, я скрестила руки на груди, мечтая, чтобы меня охватила потребность в общении. Но этого не случилось. Сегодня, как назло, я хотела побыть в одиночестве.

Тем не менее я развернулась и направилась через заросшее сорняками поле вперед, к остальным ребятам.

Было почти девять часов, и вокруг костра сидело человек тридцать. В амбаре тоже было больше пароду. В светло-оранжевом круге света я старалась отыскать знакомое лицо. Вернее, желанное лицо. В принципе, все сидевшие здесь ребята были мне знакомы, но разговаривать с ними я не горела желанием. Члены драматического клуба, сбившись в группу, обсуждали что-то возле амбара. Среди них был и Ник, одетый в костюм-тройку в мелкую полоску. Он выглядел как персонаж фильма «Парни и куколки».[16] Его окружали парни и девушки, среди этой маленькой толпы был и Эрик. Я заметила, как Келси Эйбригейл, обворожительно улыбаясь, постоянно касалась лацканов его пиджака, а Молли Моррис вызывающе громко смеялась, стоило Нику произнести хоть что-нибудь.

Мне вдруг захотелось ворваться в эту толпу, растолкать всех и спросить у Ника, почему он подвез меня в тот раз до дому. Было ли причиной то, что я ему нравилась, или он просто проявил вежливость?

Я насупилась. Именно я сейчас должна стоять там, рядом с ним, и шутить по поводу его шляпы, придававшей ему сексуальный вид. Но с чего бы Пику смотреть на меня, когда вокруг него вьется столько девчонок, которые следят за своей внешностью и не скрывают своего интереса? С чего бы ему мечтать о странной девчонке, постоянно околачивающейся на кладбище?

К черту все! Он мне не нужен. У меня есть магия, настоящая магия. Горестно вздохнув, я села на ствол поваленного дерева и стала смотреть на огонь, на темные очертания школьников, на мигающие звезды над головой. В небе зависла луна, ее лик навел меня на мысли о целительной смеси, которая готовилась только ночью и обладала наибольшей силой, судя по заметкам отца, в полнолуние. Риз сначала сказал, что все это чушь, но я напомнила ему, что недавно мы превратили птичий скелет в живого воробья при помощи соли и крови, поэтому еще неизвестно, на что способен лунный свет.

День был необычно теплым для октября, но сейчас, с приходом вечера, похолодало, и я пожалела, что не захватила куртку. И вот, преисполненная жалости к самой себе, я сидела одна, вместо того чтобы пойти поговорить со своими друзьями и узнать получше этого крутого парня. Сплошная патетика. «Вставай и иди к огню», — приказала я себе и потерла одну ладонь о другую. На холоде мои кольца едва не спадали с пальцев.

В прошлом семестре у меня не было никаких проблем с общением; я всегда радовалась, когда люди приглашали меня на вечеринки, с удовольствием танцевала, сплетничала о преподавателях и одноклассниках, обсуждала музыку, театр, мальчиков. А теперь… все это казалось фальшью, пылью. Реальной была только кровь.

Я облизнула губы. Они были сухими и холодными.

Взрыв смеха привлек мое внимание. Эрин Филлс, наслаждаясь компанией у костра, хохотала как безумная. Она была на год младше меня, и в прошлом семестре мы вместе ходили на спектакль «В леса».[17] Неужели я не придумаю, о чем с ними поговорить? Я встала и направилась к ним. Даже на расстоянии десяти футов от костра я чувствовала, как его тепло согревает мои руки.

В этой компании оказалась и Венди. Слава богу!

— Привет, — окликнула я ее.

— Силла! — Венди улыбнулась, и розовая помада на ее губах сверкнула в свете костра.

Я никогда не могла пользоваться такой блестящей помадой — от нее у меня всегда возникало ощущение, будто губы покрыты крупнозернистым песчаником.

Я кивнула подруге, а она, схватив меня за руки, вытащила из толпы. Оглядевшись по сторонам, она зачастила:

— По-твоему, как лучше на него напасть? Оттеснить его от окружающих? Может, сразу поцеловать? Или намеренно игнорировать его, и будь что будет?

— В твоем понимании запихать язык ему в глотку или послать его куда подальше — это хороший способ вызвать его интерес?

Венди смущенно потупилась. Я оглянулась: Эрик стоял рядом с Ником.

— Я бы его поцеловала, — прошептала я, заметив, как Ник флиртует с Молли.