– Кто же?

– Я, сударь. – ответил красавец Ролан. – Увидев, как эта колоссальная масса рухнула на семейство де Женуйяк, я, к счастью, сумел схватить на лету оторвавшуюся веревку.

– Что ни говори, а сил вам, молодой человек, должно быть, не занимать, – молвил майор.

Мэн-Арди подошел к Коарассу, который по-прежнему сжимал в руке злополучную веревку, и сказал:

– Погоди, ты не можешь держать этот конец вечно, лучше привяжи его к перилам.

– А ведь это мысль! – ответил Коарасс и с помощью друга взялся за дело.

– Нам нужно кое-что проверить, – произнес Годфруа.

– Что?

– Окажи любезность, приглядись к месту обрыва веревки.

– Сейчас. Ах! Боже праведный!

– Прибереги свои восклицания до другого случая, а мне просто скажи, что ты обнаружил.

– Веревка не порвалась!

– Черт меня подери!

– Ее перерезали.

– Этого-то я и боялся. Ролан, поверь мне, эти капельки крови явно что-то значат, ими нас сегодня не зря пометили.

– И что теперь делать?

– Как «что»? Убираться отсюда восвояси.

Друзья вышли на улицу.

– Графиня с семейством как раз садятся в карету, – сказал Коарасс.

Мэн-Арди подошел к экипажу.

– Мадам, – тихо произнес он, – примите все мыслимые и немыслимые меры предосторожности, вокруг вас полно вражеских ловушек.

– Враги? Вокруг нас? – недоверчиво возразила графиня.

– Госпожа графиня, сейчас не время для дискуссий. Но поверьте мне на слово – вам необходимо соблюдать предельную осторожность. Хотя бы до завтра. Днем я вас навещу.

– Ну что же, мой дорогой Годфруа, в таком случае до завтра.

– А пока я приставлю к вам в качестве сопровождающих двух слуг – не из робкого десятка.

– Они поедут с нами, друг мой?..

– Мадам, эти добровольцы – Танкред и Кловис, ваша личная стража. Не препятствуйте им, в этом случае нам с Роланом будет спокойнее.

– Как пожелаете. Кучер, домой!

Тяжелая карета тронулась с места и вскоре лошади уже во весь опор несли ее вперед. Когда она окунулась в тень улицы Жарден-Пюблик, сзади на нее, несмотря на огромную скорость, запрыгнули два молодых человека, ловких, как кошки.

– Отлично, – сказал Мэн-Арди, – ребята вооружены, а раз так, то до завтрашнего дня беспокоиться не о чем.

– Вот так сюрприз! Вы все еще здесь, господин де Мэн-Арди? – донесся сзади громкий голос заместителя королевского прокурора, господина де Кери.

– Да, сударь, – ответил вполголоса Годфруа, – и даже готов дать вам хороший совет.

– Какой, боже правый?

– Будьте бдительны.

– Что вы имеете в виду?

– Берегите себя.

– Как это?

– Вы слепо поверили объяснению в виде окровавленной птички?

– Разумеется, – ответил судейский, явно не блиставший умом.

– Сударь, – вставил слово Коарасс, – как вы, человек, по долгу службы обязанный дотошно докапываться до первопричин происходящего, сегодня вечером не поинтересовались, что означают эти капельки крови, оказавшиеся в одном и том же месте, напротив сердца, лишь у двенадцати гостей из ста пятидесяти.

– В самом деле, – ответил помощник королевского прокурора. – Я и не заметил. Вы открыли мне глаза.

– Вас не удивил тот факт, что на некоторых было по три таких кровавых слезинки?

– Вы правы.

– А на других по две?

– Так оно и есть.

– Наконец, на вас, сударь, майоре и полковнике – только по одной.

– Совершенно с вами согласен. Все это действительно очень странно. Но я этим займусь и правосудие, от которого ничего нельзя утаить…

– Сударь, у меня есть все основания полагать, что в сложившихся обстоятельствах правосудие никогда ничего не узнает.

– И тем не менее…

– Неужели ваше правосудие сомневается, что веревка, на которой висела люстра, была отрезана рукой злоумышленника?

– Вы полагаете?

– Доказательств у меня нет, но…

– В таком случае я должен арестовать всех, кто живет в этом доме.

– А гостей, сударь, вы тоже арестуете? Ведь злодей вполне может оказаться из числа приглашенных.

Помощник королевского прокурора закусил губу и задумался.

– Лучше всего ни на минуту не терять бдительности. Если с вами произойдет что-то непредвиденное или странное, сообщите нам. И будьте начеку. Мы, со своей стороны, при необходимости тоже обратимся к вам за помощью. Только так мы сможем собрать воедино все фрагменты и помочь правосудию пролить свет на происходящее.

– Да-да… – отозвался помощник королевского прокурора, который хоть и не слыл умницей, но человек был мужественный и храбрый. – Вы правы, будем защищаться. Адрес ваш я знаю, этого достаточно.

– Значит, договорились. До свидания.

На том собеседники расстались.

– Доброй ночи, господа, – раздался в этот момент голос старины Монсегюра.

– Доброй ночи, майор, доброй ночи, полковник.

Двадцать минут спустя в доме баронессы не осталось ни единой живой души.

Хозяйка отослала слуг спать, а сама бодро поднялась к себе в комнату, дважды повернула в двери ключ, направилась прямо к камину и нажала на основание напольных часов. Открылась дверь и на пороге возник господин.

И господин сей, был не кто иной… как Матален.

– Ну что, вы их видели?

– Разумеется! – ответил маркиз. – Единственное, тех, на ком было только по одному пятнышку, разглядеть было трудновато.

– Не страшно! В самом крайнем случае их мы можем отложить до лучших времен, особенно полковника и его безмозглого дружка, майора Монсегюра.

– Такие, как они, живут долго, – заметил Матален.

– Скажу больше, во время следующей дуэли они вполне могут привести моего маркиза в самое плачевное состояние.

– Это еще надо доказать.

– Будь по-вашему. Но мы здесь не для того, чтобы задирать друг друга. Мне нужно сообщить вам нечто важное.

– Говорите.

– За последние восемь дней ситуация изменилась. Я более чем когда-либо хочу отомстить этой старухе Блоссак и ради этого не погнушаюсь любыми средствами.

– Да, вы мне говорили и слова ваши привели меня в дрожь. Но я, как вам прекрасно известно, не брал на себя обязательств убивать женщин и детей.

– Слабак! – молвила баронесса, глядя на Маталена с презрительной улыбкой.

– Слабак или нет, но этот вопрос дальнейшему обсуждению не подлежит.

– Согласна, но сейчас у нас есть более безотлагательное дело. Вечером этот Мэн-Арди, на котором было всего лишь два пятнышка крови, меня раскрыл…

– Ну и что?

– Он меня в чем-то подозревает и в этом качестве становится помехой. И его надо было пометить, не двумя и даже не тремя каплями. Он знает слишком много и поэтому заслуживает сразу четырех алых пятнышек. Чтобы вы не сомневались – его нужно убрать в самую первую очередь.

– А Коарасса?

– Красавца Ролана? На мой взгляд, он более доверчив. Пока я не отдам новый приказ, мы сохраним его ранг на уровне двух капель – если этот молодой человек догадается не брать на себя роль защитника графини и семейства Женуйяк, никакая опасность ему грозить не будет.

– Таким образом, мне остается Мэн-Арди. Это нетрудно. Завтра я вызову его на дуэль, а послезавтра он перестанет быть для вас помехой.

– Полегче, мой доблестный паладин, полегче. Если разить, то прямо в цель, бесплодные попытки нам ни к чему.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы – мое последнее средство, но перед тем как натравливать вас на Мэн-Арди, я попытаюсь устранить его другим способом.

– Что вы задумали?

– Нечто весьма хитроумное.

– Что же конкретно?

– Я решила превратить Мэн-Арди в злейшего врага полковника и майора и с помощью тайных происков заставить их сожрать друг друга.

– Идея и правда любопытная.

– Если у меня ничего не получится, то обязанность покончить с этим юнцом ляжет на вас. Но в этом случае упустить его вам будет нельзя.

Столь неприкрытая жестокость в словах Меротт задевала Маталена за живое, в подобные мгновения он многое отдал бы за то, чтобы выскользнуть из лап этой фурии, но теперь уже было слишком поздно.